Книга Все зеленое, страница 20 – Ида Мартин

Артём по-прежнему с ног до головы был покрыт слоем белой пыли.

Но представить, что он себе там что-нибудь купит, я никак не могла. Все его вещи были жутко дорогие и брендовые, даже майки, которым, казалось, уже тысяча лет, или разодранные вдрызг, как будто он подвергся нападению стаи собак, штаны.

Магазин же оказался чем-то вроде «Смешных цен» — цветастые халаты, квадратные футболки с ужасными принтами, майки в сеточку, панамки в виде зонтиков и необъятные лифчики. Дешёвое, безвкусное рыночное барахло.

Всё скудное пространство торгового зала от потолка до пола было забито вешалками с одеждой, между которыми едва различимо проглядывали узкие проходы.

В подобных местах Артём, вероятно, ещё никогда не был, потому что как только он оценил обстановку, лицо его потрясённо вытянулось.

Ему нужны были обычная майка и шорты. На время. Чтобы не ехать в грязном, он даже мерить их не собирался, планируя позже заказать всё то же, что у него пропало, по интернету.

— Чего хотите, ребятки? — из-под вешалок к нам выбралась блондинистая продавщица с красным картонным козырьком на туго закрученных кудрях.

Артём беспомощно посмотрел на меня.

— Это просто одежда, — сказала я. — И ты в ней будешь в машине.

— Да я лучше голый поеду, чем в этом, — он брезгливо передернул плечами.

Продавщица с неприкрытым раздражением оглядела его, оскорблённо задрала подбородок и обиженно фыркнула:

— Лиц в пачкающей одежде не обслуживаем.

— Нам нужна обычная чёрная майка, типа этой, и шорты, — поспешила объяснить я, прежде, чем Артём успел ответить что-нибудь грубое.

— Обычная? Витя! — брови его возмущенно взлетели вверх. — Это родной Найк, между прочим!

— Видали мы ваши Найки! — Продавщица с вызовом упёрла руки в бока. — У нас тут всё есть. И Найки, и Адидасы, и Дольче с Габаной. Вот только чем платить, детки, будете?

— Денежками, тётенька, — Артём вытащил из кармана пухлую пачку купюр и вызывающе помахал у неё перед носом.

Увидев деньги, женщина мгновенно переменилась в лице. Уважительно кивнула и повела нас за собой через ряды с качающимися вешалками в самую глубь магазина.

Подошла к деревянным полкам в торце и показала на стопки разноцветных маек и футболок.

— Выбирайте. Зеркало вот, — ткнула пальцем в выглядывающую из-под ядовито-зеленой ветровки узкую зеркальную полоску.

Я достала с полки чёрную майку с глубокими прорезями и узкими лямками, как Артём обычно носил, и развернула.

— Вроде нормальная.

— Надо померить, — неожиданно вызвался он. — Вдруг не подойдет.

— Это ХXL. Ты всегда берешь большие. Она не может не подойти.

Но он уже стянул свою грязную майку, скомкал и кинул в меня, затем развернулся к застывшей позади нас продавщице.

— Вообще-то я стесняюсь.

Та глуповато усмехнулась, пожала плечами и исчезла в проходе среди вещей. А как только она скрылась, резким движением Артём схватил меня и, прижав к себе, затянул в самую гущу вешалок.

Но мы даже поцеловаться не успели. С гневным криком: «Совсем обнаглели?!» возле нас снова возникла белокурая продавщица.

От неожиданности Артём отпрянул назад, потянул меня за собой и я, чтобы не свалиться на него, ухватилась за свисающее над головой пальто.

Раздался звонкий щелчок и весь верхний ряд вешалок, сорвавшись с лопнувшего троса, посыпался на нас.

Несколько секунд мы пребывали в полном оцепенении, пытаясь осознать, что лежим под огромной грудой вещей, затем оба закатились в голос.

Больно не было. Только дико смешно. Где-то над нами слышалось возмущенное кудахтанье продавщицы, тяжесть одежды давила, с каждым вздохом дышать становилось труднее, но Артём продолжал крепко обнимать, и всё остальное было уже не важно.

Испугавшись наступившей тишины, подоспевшие на помощь продавщице работники других магазинов принялись торопливо разгребать вещи, а когда нашли нас и увидели, что мы просто целуемся, поднялся ещё больший крик и шум.

Если бы не самоуверенность Артёма, я, наверное, сгорела бы со стыда. Но для него, чем сильнее поднимался переполох, тем веселее становилось.

— Подожди в машине, — велел он, как только мы растрёпанные и взмыленные поднялись на ноги.

Уговаривать не стоило. В том, что Артём всё уладит, я не сомневалась.

Он всегда решал всё деньгами, и работало это безотказно.

На заднем сиденье Пандоры за бликующим в солнечных лучах стеклом Зоя водила указательным пальцем по лицу Макса. Их тёмные силуэты напоминали загадочных персонажей театра теней.

Откинувшись на дверь, Макс сидел с закрытыми глазами и молча улыбался, а Зоя старательно замазывала ему синяк тональником и что-то говорила. За музыкой слов было не разобрать.

Странное, туманное воспоминание нахлынуло тёплой, но болезненной волной. Всего полгода назад мы вчетвером, где-то посреди потерянных сельских дорог.

Опасаясь разрушить момент, я простояла так, пока из магазина не вышел нагруженный охапкой вещей Артём.

— Прикол, — на всю улицу рассмеялся он. — Мне вот это всё бонусом выдали.

— Ты им, наверное слишком, много денег дал?

— Не много, — Артём открыл багажник и швырнул туда вещи. — Только оплатил их долги по аренде.

— С ума сошёл?! — воскликнула я. — Мы же ничего не испортили и не сломали. Вешалка сама отвалилась. Можно было на них жалобу написать. Ведь той железной стойкой нас могло насмерть прибить!

— Можно было бы, — Артём хитро подмигнул, глаза сияли. — Но я их пожалел.

— Значит, ты пошутил про деньги?

Вместо ответа он быстро запрыгнул за руль и уже оттуда позвал:

— Всё, поехали! Я умираю от голода.

Как только я села в машину, на приборной панели завибрировал его телефон.

Взглянув на экран, Артём тут же озарился деланной улыбкой и, убавив на магнитоле звук, как обычно, включил громкую связь.

Зоя с Максом на заднем сиденье мгновенно притихли.

— Ну, что? Не надумал приехать? — это была Полина Кострова. — Папа очень расстроится, если тебя не будет. Он пригласил людей, которые хотят именно тебя.

— Меня много кто хочет, — посмеиваясь, откликнулся Артём. — И что теперь? Я не благотворительный фонд.

— Тёма, напряги мозги, а? — тон Полины был жёстким, как удары молота о наковальню. — Ты сто лет никому не был нужен, но папа им так тебя распиарил, что они готовы вложить огромные деньги в одну твою говёную композицию. Обещают хорошие проценты с продаж.

— Это что, будет реклама?

— Нет. Это будет главная тема какой-то компьютерной игрушки.