Онлайн книга «Отблеск безумной звезды»
|
— Я стараюсь… — просипел Олежек. Он сидел, скорчившись, на большом Олином полотенце, и у него на спине, словно маленькие крылышки, торчали тощие лопатки. — Спину тоже выпрями! Ты делаешь упражнения, которые я тебе показала? — Ага… — Пожалуйста, делай их каждый день, не забывай! Стефания так и не согласилась, чтобы Оля водила Олежка к санаторному массажисту. Она не восприняла Олю всерьез. — И в Москве, дома? — Да, и дома… — А карты ты взяла, теть Оль? — вспомнил Олежек. — Взяла… — буркнула Оля, очень недовольная тем, что к ее рекомендациям относятся столь легкомысленно, и достала из сумки колоду карт. — Что, в подкидного?.. — Ага… Олежек так радовался, когда с ним играли, что Оля не могла отказать ему. Ветер разбрасывал, ворошил карты, но Оля и Олежек упорно играли. — Ты в школу хочешь? — Хочу. — Молодец… — Оля собралась было провести ладонью по его светлым, слипшимся от воды волосам, но остановила себя. Это был чужой ребенок, и не стоило слишком привязывать его к себе, хотя бы потому, что никто, кроме Оли, не возился с ним. Возможно, ее, Олина, девочка была бы такой же белобрысой. Дуня-Дуня-Дунечка… Впрочем, какая разница — девочка или мальчик! Оля не выдержала и все-таки потрепала Олежка по голове. — Ты не подглядывай! — с азартом закричал он. — Ты в мои карты подглядываешь! — Неправда! — Тогда вот тебе валет пиковый… — Ха-ха! А что ты на это скажешь?.. — Оля метнула очередную карту. — Так нечестно! Оля с Олегом спорили, смеялись, болтали о всяких пустяках, пока к ним из воды не вылезла Стефания — она всегда плавала очень подолгу, чуть ли не по часу. — Ух, хорошо! — Фаня упала на траву, счастливо задыхаясь. — Правда, эти козлы на гидроциклах так и носятся… — Ма, будешь с нами? В подкидного? — Нет, не хочу… — отмахнулась Стефания. Она была большой, белой, и капли воды, словно бриллианты, стекали с ее круглых плеч. Оля невольно посмотрела на себя — она ровно в три раза была тоньше своей соседки. — Ма, можно я искупаюсь? — Иди. — Теть Оль, а ты со мной пойдешь? — Нечего к тете Оле приставать! — рассердилась Фаня и шлепнула его мокрой ладонью. — Иди один. Оля тем не менее уже хотела отправиться вслед за мальчиком, но Фаня остановила ее вопросом: — Слушай, подруга, а что у тебя с волосами? — Что? — испугалась Оля. — Ах, это… Они у меня от воды вьются. — Класс! Всю жизнь о таких кудрях мечтала! — восхитилась Фаня. — Что ты… я замучилась их выпрямлять! — Ты просто не понимаешь своего счастья… Кстати, о счастье. Вчера с Кексом гуляли вдоль реки чуть не до полуночи. Дошли аж до самого монастыря. — Неужели?.. — поразилась Оля и, приставив ладонь ко лбу, вгляделась вдаль. — Это же очень далеко! — Очень, — с удовольствием согласилась Фаня. — Так хорошо — идешь себе, идешь… как будто одна в целом мире. И никакого мужика не надо. Такие они гады… — мстительно вспомнила она. — Все? — Все! Взять хоть этого, первого моего… — Павла? — чуть помедлив, спросила Оля. — Именно… Ты, наверное, уже слышала эту историю? — Только в общих чертах. — Ладно, я тебе еще раз расскажу… — Фаня заерзала, устраиваясь поудобнее, — темно-синий купальник едва не затрещал по швам. — Значит, после десятого класса приехала я сюда отдохнуть, папаша мой тогда, кстати, был еще жив. Они со Степаном Андреевичем очень дружили… Ну так вот. Приезжаю я сюда с книжками, с учебниками всякими, чтобы, значит, к институту подготовиться. И в первый же вечер меня папаша к Локотковым в гости потащил. Ванька там был, ему тогда лет двенадцать-тринадцать только исполнилось… Галя еще жива была, кажется, это последняя жена Степана Андреевича… Или уже усопла?.. — Фаня озадаченно потерла лоб. — Впрочем, не важно. Короче, пошли мы к Локотковым, а там Павел… — Они тогда с отцом пытались наладить отношения, да? — вспомнила Оля. — Да, точно. Только у них это не слишком хорошо получалось. В общем, Павел на меня сразу глаз положил… — Он тогда красивый был? — с любопытством спросила Оля. — Кто, Павел?! Что ты, Оленька, он красивым никогда не был! — возмутилась Фаня. — Ну, так, обаяние силы… А вот я тогда действительно хорошо выглядела — килограмм на сорок меньше, чем сейчас! И мы с ним загуляли… — Фаня мечтательно зажмурилась, словно забыв о том, что минуту назад ругала Павла и всю остальную сильную половину человечества. — Он сказал, что любит меня и что обязательно на мне женится, вот только из армии вернется… Я забросила свои учебники и уж ни о чем больше не думала, кроме него. — А он? — серьезно спросила Оля. — А он, оказывается, ни о чем таком и не думал! — рассердилась Фаня. — Потому что когда мой папаша покойный узнал о наших с Павлом отношениях, то сразу пошел к старику Локоткову — дескать, надо бы поженить детей, не дожидаясь армии, а то как бы чего не вышло. И вообще Локотков запросто мог отмазать своего сыночка от армии — он тогда в особенном фаворе был, ему это ничего не стоило… — Неужели он не согласился? — Кто? Старик? Нет, Степан Андреевич был обеими руками «за», чтобы мы с Павлом поженились, тем более, как я уже говорила, он с моим папашей сильно дружил… Словом, старик спросил сына: а не желает ли он сочетаться законным браком со мной? На что Павел ему ответил категорично — нет, не желаю. И только тогда я поняла, что он просто воспользовался мной. Поиграл и бросил… — Фаня шумно вздохнула. — И ты тогда… — Да, и я тогда решила наложить на себя руки. Разбитое сердце и все такое… Меня вовремя спасли. В институт я так и не поступила, кстати. Позже закончила бухгалтерские курсы, на том мое образование и кончилось. В общем, Павел разбил мне всю жизнь… Да еще и папаша мой раньше времени помер — тоже из-за него, ведь эта история ему столько крови попортила! — Ужасно… — пробормотала Оля. — И почему только первая любовь всегда так плохо заканчивается?.. — Я сама не знаю, — торжественно ответила Фаня. — Ты совершенно не умеешь готовить, — констатировала Эмма Петровна, придя ранним утром с инспекцией на летнюю кухню, там Оля готовила завтрак — себе и Викентию. — Вот это что? — Это бутерброды, Эмма Петровна. С колбасой и сыром… — спокойно ответила Оля. — Раз уж вы так рано встали, давайте я и вам бутербродик сделаю… — Бутербродик… — с горечью повторила Эмма Петровна. — Это ж смесь углеводов и липидов! |