Онлайн книга «Отблеск безумной звезды»
|
Дезире. Она называла себя так когда-то. Дезире — это желание. Желание чего?.. Нет, не грубая жажда обладания, а вечное стремление к чему-то. К чему? Может быть, желание найти радость жизни? Смысл ее?.. Поиск того, что не позволяет человеку сойти с ума от скуки?.. Желание жить?.. Ее волосы, глаза, руки. Ее смех! Господи, он всю весну мечтал услышать ее смех… Он мечтал о том, чтобы она, Дезире, вернулась в этот реальный мир, чтобы она осмысленно посмотрела на него, заговорила о чем-нибудь таком обычно-обычном, простом, о чем все люди говорят. Его мечта сбылась, но прошло совсем немного времени, и он снова потерял ее. Ну да, вот он — злой рок, который царствует везде, без исключения, в этой и в любой другой реальности! — Если она желание, то, возможно, она — мое желание! — неожиданно озарило Павла. — И, соответственно, если я ее потеряю, то потеряю смысл… смысл чего?.. В палату быстрыми шагами вошла медсестра, взглянула на Павла, который продолжал бормотать, пристально глядя в окно. — Вот, пожалуйста, он опять бредит! — с неудовольствием констатировала она. — Ну что ты будешь делать… Нет, переводить в общую палату его еще рано. Римма была в ударе, только что позвонила ее знакомая, работавшая в турагентстве и сообщила, что вылетать можно уже завтра. — Какое счастье, какое счастье… — лепетала Римма, бегая по комнате. — Журавлева, ты можешь себе представить, завтра нас уже здесь не будет! Море, солнце, все удовольствия… Оля, стоявшая у окна, повернулась к подруге. — Дождь… — невнятно произнесла она. — Да, здесь дождь! — с ликованием подхватила Римма. — Здесь дождь, а там море, солнце, все удовольствия! Здесь осень, а там лето! Оля попыталась улыбнуться: — Ты такая смешная… Глупая — через две недели вернемся. И снова попадем в ту же осень! От нее все равно никуда не деться… — Ты пессимистка! Что тебя беспокоит? А, понимаю… Ничего, вернешься, найдешь своего Павла… Он же не иголка в стоге сена! Или он сам тебя найдет, — убежденно произнесла Римма. — Дело не в нем… — Все переживаешь из-за Агнии Васильевны? — горячо откликнулась Римма. Она обняла подругу за плечи, тихонечко встряхнула. — Ты не думай, это предательством не считается — то, что ты решилась ехать сейчас со мной на море. Тетя Агния, если бы была жива, сама бы тебя в отпуск отправила бы. Даже больше, она сейчас смотрит на тебя с неба и радуется, что ее любимая Оленька получила возможность немного развеяться… — Прошу тебя, пожалуйста, замолчи!.. — сказала Оля, зажимая себе уши. — Ты иногда говоришь такие ужасные вещи… Нет, лучше ничего не говори! — Ты передумала? — растерянно пролепетала Римма. — Ничего я не передумала, я просто прошу тебя немного помолчать! — Я и молчу… — обиженно буркнула Римма. Оля подошла к шифоньеру, принялась выкладывать из него одежду, которую собиралась взять с собой. Вот в этом она была, когда Павел назначил ей свидание и они сидели в летнем кафе у реки. А потом… Оля села на диван, держа блузку в руках. Потом бросила блузку на пол и схватилась за подарок Павла — выкованную им кувшинку, стоявшую теперь на самом видном месте. — Оригинальная пепельница, — робко заметила Римма. — Только зачем она тебе, ты же все равно не куришь? — Какая же это пепельница! — рассердилась Оля. — Видишь, сюда даже пепел бросать неудобно… — А зачем она тогда? — спросила Римма, держа в руках железный лист с кувшинкой. — Тяжелая… — Просто так. Сувенир. — А-а… «Одолень-трава, — вспомнила Оля. — Только толку от нее…» Римма тем временем аккуратной стопкой складывала Олину одежду. — Кофту эту возьмешь? Там вечером прохладно будет… — Возьму. — А это что? — Римма перед зеркалом приложила к своим бедрам Олину юбку. — Господи, узкая какая… У меня только одна нога в нее и влезет! Оля все-таки не выдержала и засмеялась через силу. — А купальник? — радуясь, продолжила Римма. — Нет, это не купальник, это перчатка какая-то! Потом Римма собралась к себе домой: — Завтра за тобой заеду. Ты, пожалуйста, ни о чем не волнуйся… «В самом деле, почему я так беспокоюсь? — подумала Оля, наблюдая за своей подругой в прихожей — Римма с усилием запихивала свои ноги в узенькие новомодные «лодочки». — Не разрушится же этот мир из-за того, что я на две недели съезжу со своей лучшей подругой в Турцию?..» — А… а Пал Палыча ты действительно не застала? — нерешительно спросила Оля. — Не было его… — пыхтя, отмахнулась Римма. — Мне Маша, завхоз, вещи твои отдала. — Да, Маша… — кивнула Оля. — А… телефона моего точно нигде не нашла? — Точно, точно! — сердито ответила Римма. — Я тебе сто раз повторила. Уперли, поди… ты ж знаешь, какие нынче люди!.. А Локотковых на даче не было никого. Осень!.. Осенью все в город уезжают, — она помолчала. — Приедешь и разберешься со всеми делами Ты свободный человек, ты не обязана себя ограничивать! Оля серьезно кивнула. «Да, она права. Терять голову из-за мужчины, которого совсем недавно ненавидела…» Оля не собиралась просто так расставаться со своими новыми принципами, благодаря которым смогла найти наконец душевное спокойствие. — …а меня мать совсем запилила! — Римме все-таки удалось справиться с одной туфлей, и она принялась за другую. — Хоть какое-то время отдохну от нее! — А почему вы не разъедетесь? — спросила Оля. — Вы же друг друга мучаете! — Ты что! — удивилась Римма. — Она старая, ей за семьдесят уже. Скоро за ней придется ухаживать, и что же, тогда снова съезжаться?.. Я о том и говорю, у меня безвыходная ситуация! — Ну да… — пробормотала Оля. И совсем некстати вспомнила их последнюю с Павлом встречу. Как он просил ее, чтобы она сказала, что любит его. «Хотя бы соври!» И еще рассуждал о том, насколько истерты эти слова — «я люблю тебя»… Она тогда предложила ему придумать что-то новое. Почему она тогда не сказала, что любит его?.. Теперь эти, невысказанные, слова камнем лежали у нее на душе. — Все, я пошла… — Римма, красная как рак, топнула обутыми ногами. — До завтра. — Римма… — Что? — Римма обернулась, уже стоя на пороге. Что-то в выражении Олиного лица встревожило ее. — Ты только не сердись… — тихо произнесла Оля. — Ты должна меня понять… — О чем ты? — с ужасом спросила та. — Я никуда не поеду. Я передумала. |