Онлайн книга «Проблема с миром»
|
– Они обвиняют Открытый совет! – (И публикуют карикатуры, где его члены представлены в виде свиней, дерущихся возле корыта.) – Они обвиняют Закрытый совет! – (И публикуют карикатуры, на которых его члены трахают друг друга). – Они обвиняют его величество! – (И публикуют карикатуры, на которых он трахает все, что попадется под руку.) – Они обвиняют банки! – Они распространяют нелепые слухи о том, что государство… погрязло в долгах… перед банкирским домом «Валинт и Балк»… Городец замялся, не договорив. Комната погрузилась в нервное молчание. Наконец Байяз оторвал взгляд своих жестких зеленых глаз от окна и устремил его вдоль стола: – Этот поток дезинформации должен быть пресечен. – Мы уничтожили дюжину печатных станков, – проскрипел Глокта, – но они строят новые, и с каждым разом все меньших размеров. Теперь любой глупец может не только писать, но и печататься, и выражать свое мнение. – Прогресс! – посетовал Брюкель, возведя взгляд к потолку. – Эти ломатели – как чертовы кроты у меня в саду, – проворчал лорд-маршал Рукстед, кресло которого стояло слегка наискосок, создавая впечатление беспечной отваги. – Убьешь пятерых, нальешь бокальчик, чтобы отпраздновать, а утром глядь – снова весь газон в чертовых дырах! – Даже от моего мочевого пузыря меньше беспокойства, – добавил Бринт, вызвав смешки у всех присутствующих. Глокта с негромким чмоканьем пососал пустые десны: – И потом, есть еще сжигатели… – Безумцы! – рявкнул Хофф. – Одна эта женщина, Судья, чего стоит! Лица вокруг стола скривились от отвращения – трудно сказать, то ли в принципе из-за упоминания такой твари, как женщина, то ли при мысли об этом конкретном экземпляре. – Я слышал, на Колонской дороге нашли убитого фабриканта. – Городец с особой яростью дернул себя за бороду. – С памфлетом, прибитым к его лицу гвоздями! Рукстед положил на стол большие кулаки: – А тот бедолага, которого задушили, запихнув ему в глотку тысячу листков с правилами, которые он распространял среди своих работников… – Еще немного, и можно будет подумать, что наши действия только ухудшили положение, – заметил Орсо. В памяти всплыл образ Малмера. Как болтались его ноги, свисая из покачивающейся на ветру клетки. – Возможно, мы могли бы сделать какой-нибудь жест доброй воли. Определить минимальный размер заработной платы? Улучшить рабочие условия? Я слышал, что недавний пожар на одной из фабрик унес жизни пятнадцати малолетних рабочих… – Было бы глупостью, – произнес Байяз, уже вновь переключивший внимание на сад за окном, – препятствовать свободному развитию рынка. – Рынок служит интересам всех и каждого! – поддакнул лорд-канцлер. – Неслыханное. Процветание, – согласился верховный судья. – Малолетние рабочие, без сомнения, приняли бы его с восторгом, – заметил Орсо. – Без сомнения, – подтвердил лорд Хофф. – Если бы не сгорели вместе с фабрикой. – От лестницы нет проку, если у нее ступеньки только наверху, – сказал Байяз. Орсо открыл было рот, чтобы возмутиться, но верховный консул Матстрингер влез первым: – К тому же нам неизменно противостоит целый спектр зарубежных противников. – (Координатор внешней политики Союза вечно путал цветистость слога с глубиной мысли.) – Может быть, гурки и погрязли во всеобъемлющих затруднениях внутри своей страны… Байяз отметил эту мысль удовлетворенным хмыканьем. – …но имперцы не прекращают бряцать мечами у наших западных границ, подстрекая население Старикланда к новым актам неповиновения, в то время как на востоке вновь набирают смелости стирийцы… – Они строят собственный флот! – Ради этой ремарки лорд-адмирал даже проснулся, приподняв тяжелые веки. – Новые корабли. Вооруженные пушками. В то время как наши суда гниют у причалов из-за недостатка инвестиций! На этот раз хмыканье Байяза имело хорошо знакомый недовольный оттенок. – Причем они действуют исподтишка, – продолжал Матстрингер, – сея раздоры в Вестпорте, подговаривая старейшин поднять мятеж. Что говорить, им уже удалось подстроить голосование по вопросу возможного выхода города из состава Союза! Оно состоится через месяц! Собравшиеся старики принялись соревноваться в проявлениях патриотического негодования – зрелище, породившее у Орсо желание выйти из состава Союза самому. – Измена. Бунт, – пророкотал верховный судья. – Чертовы стирийцы! – взвился Рукстед. – Это они любят, действовать в тени! – Мы это тоже умеем, – проговорил Глокта негромко, но таким тоном, что волоски на коже Орсо зашевелились под богато расшитым мундиром. – В эту самую минуту мои лучшие люди прилагают все усилия, чтобы обеспечить лояльность Вестпорта. – Ну, по крайней мере, наша северная граница в безопасности, – заметил Орсо, отчаянно пытаясь внести в дискуссию хоть немного оптимизма. – Хм-м… – Чопорно поджатые губы верховного консула возвестили крушение его надежд. – Наша политика на Севере всегда больше напоминала кипящий котел. Ищейка обременен годами. Немощен. В случае его смерти никто не может предугадать судьбы Протектората. Лорд-губернатор Брок, по всей видимости, выковал прочные узы дружбы с новым королем Севера, Стуром Сумраком… – Уж в этом-то не может быть ничего плохого, – предположил Орсо. Над столом скрестились взгляды, исполненные сомнения. – Если только эти узы не окажутся… чересчур прочными, – промурлыкал Глокта. – Молодой лорд-губернатор очень популярен, – согласился Городец. – Чертовски. Популярен, – продолбил верховный судья. – Симпатичный парень, – сказал Бринт. – И уже заслужил репутацию храброго воина. – За ним Инглия. И Стур в качестве союзника. Он может оказаться угрозой. Рукстед высоко задрал свои кустистые брови: – Не будем забывать, его дед был презренным изменником, черт бы его драл! – Я не позволю осуждать человека за действия его деда! – отрезал Орсо, чьи собственные деды имели весьма сомнительную репутацию, и это еще мягко сказано. – Лео дан Брок рисковал жизнью, сражаясь за меня в поединке! – Работа вашего Закрытого совета, – возразил Глокта, – состоит в том, чтобы предупреждать угрозы вашему величеству до того, как они станут угрозами. – Потому что потом может оказаться слишком поздно, – вставил Байяз. – Население… обескуражено смертью вашего отца, – сказал Городец. – Он умер таким молодым… Так неожиданно… – Очень молодым. Очень неожиданно. – В то время как сами вы, ваше величество, человек… – Ничтожный? – предположил Орсо. |