Онлайн книга «Среди тысячи слов»
|
Мне стало интересно, какие они на вкус… Уиллоу кивнула подбородком на улицу. – Ты, наверное, это хотел мне показать. Я проследил за ее взглядом до амфитеатра Хармони на другой стороне улицы. – Ага, – ответил я, отрывая от нее взгляд. – Да, именно это. Мы пересекли тихую улицу и прошли под отдельно стоящей квадратной аркой из белого камня. Театр был сделан из нескольких рядов цементных ступенек, идущих по кругу, со сценой в середине. Отдельно стоящие бетонные блоки были разбросаны тут и там в качестве абстрактного декора. Амфитеатр окружала зеленая трава, или она станет зеленой, когда придет весна. Пока что солнце светило на грязноватые клочки коричневого и желтого дерна. – Иногда я прихожу сюда вечером, – сказал я. – Покурить и побыть в уединении. – Понимаю, – она раскинула руки. – Почему Мартин не ставил «Эдипа» здесь? – Слишком холодно в январе. – О, ну да. А летом? Он ставит здесь спектакли? – Нет. Аренда слишком дорогая. – Облом, – сказала она. – Только представь. Шекспир в парке: – Представляю, – ответил я, легко представив, как Уиллоу может построить здесь свою жизнь. Дом в «Коттеджах» и лето Шекспира на заднем дворике. Пока я буду бежать со всей скоростью в другом направлении. – Как и Марти, – продолжил я. – Он мечтает расширить театральную программу и добавить постановки под открытым небом. – Почему тогда не расширяет? – спросила Уиллоу, забираясь на продолговатый бетонный блок. Она села и свесила ноги через край. – Нет денег, – ответил я, облокотившись о блок. Мои плечи оказались на одном уровне с ее талией. – Он многого мне не рассказывает, но предыдущий владелец ОТХ не очень хорошо справлялся с финансами. – Все настолько серьезно? – спросила Уиллоу. От искреннего сочувствия в ее голосе у меня заболело сердце. – Не знаю. Но это еще одна причина, по которой мне нужно убираться отсюда. Я не смогу здесь заработать. Но там, – я махнул рукой, показывая буквально на что угодно за пределами Хармони, – у меня есть шанс. Я смогу помочь ему. – Ты не забудешь, с чего начинал, – сказала Уиллоу, и ее голос смягчился. Я пожал плечами, но улыбнулся себе под нос и потянулся за сигаретами. – Ты не возражаешь, если я закурю? – И да, и нет. Я взглянул на нее, сощурившись. За спиной Уиллоу светило солнце, превращая ее длинные, волнистые волосы в золотое гало [28]. «Она похожа на чертову леди Годиву». Я откашлялся. – И да, и нет? – Да, я возражаю, потому что это плохо для тебя. Нет, потому что дым мне не мешает. Я почти убрал сигареты. «Не нужно начинать меняться, Пирс. Ты уезжаешь отсюда». Я вытащил сигарету из упаковки, сжал в зубах и зажег серебряной зажигалкой Zippo. Выдохнув дым, я заметил маленький черный крестик, нарисованный ручкой на колене Уиллоу. – Что это? – Ничего, – она произнесла это слишком быстро. – Я рисую, когда мне скучно. Недавно я засыпала на уроке Полсона. Я кивнул. Я не был экспертом по одежде, но мог определить, что ее джинсы не из корзины уцененных товаров в «Аутпосте». Дизайнерские бренды стоили по девяносто баксов за пару. Это не то, что бы ты захотел пометить крестом. «Забудь». Я сделал затяжку и взглянул на амфитеатр. Мне нравилось приходить сюда ночью, когда белые камни светились под лунным светом. Мой собственный Стоунхендж. При дневном свете это место хранило эхо всех мероприятий, что в нем устраивали: в летнее время ярмарка, периодически свадебные церемонии и выпускной, на который я не был приглашен. – Я слышала, что выпускной старшего класса Джорджа Мэйсона проходит здесь, – заметила Уиллоу, как будто прочитав мои мысли. – Ты пойдешь? – Нет. – Это тебя волнует? – Неа. – Что насчет всех остальных школьных событий и мероприятий? Футбольные матчи… – она ударила пятками по бетонному блоку. – Танцы. Я пожал плечами. – Мне девятнадцать. С меня хватит старшей школы. – Я взглянул на нее. – Помню, что грядет весенний бал или типа того. Ты пойдешь? «Вот черт». Прозвучало так, будто я приглашаю ее. Я даже в школу больше не хожу. Я не могу позвать ее. Или могу? – Нет, не пойду, – медленно ответила она. – На вечер бала могут поставить репетицию, – сказал я, бросив сигарету на землю. – Вот почему я упомянул бал. – Правда. И, в любом случае, меня никто не позвал. – Джастин еще не позвал тебя? – Мой голос прозвучал беззаботно. Откинувшись назад, я взглянул на амфитеатр. Словно мы просто болтаем. Актерское мастерство уровня «Оскар». – Что? Нет. Мы с Джастином просто друзья. – У меня сложилось такое впечатление… – я покачал головой. – Неважно. – Впечатление, что он мне нравится? Я взглянул на нее. – Что ты ему нравишься. – Ох, – она нахмурилась. – Боже, надеюсь, что нет. Он очень милый. То есть он подвозит меня после репетиций. Но… Я почувствовал, что наклоняюсь вперед, желая услышать окончание предложения, а мое эго радостно подкидывало варианты. «Он тупой, как кирпич». «Он скрывает, что не умеет читать». «Он пукает, когда смеется». – Он скорее нравится мне, как брат, – закончила она. – Наверное, это из-за его роли Лаэрта. – Ага, – сказал я, и мое эго дало самому себе пять. – Я так… не готова быть с кем-то прямо сейчас, – сказала Уиллоу с нервной ноткой в голосе. – В любом случае, не в ближайшее время. Я услышал, как ветер прошептал: «Или когда-либо». Тяжесть в ее взгляде намекала, что она что-то потеряла и почти бросила попытки обрести снова. «Она еще не сдалась, – подумал я, восхищаясь ею. – Вот почему она участвует в пьесе. Чтобы снова обрести потерянное». И в тот момент я поклялся избавиться от всего эгоистичного дерьма и ревности к Джастину. В любом случае, танцы теперь мне недоступны. Я не мог пригласить ее, даже если бы захотел. А я не хотел. Моей задачей было помочь ей найти то, что она ищет в «Гамлете», любым способом. Пусть это и мешало моему желанию убраться прочь из Хармони. Уиллоу прикрыла рукой глаза от солнца и прищурилась, глядя на меня. – Так что насчет тебя? |