Книга Персональное чудовище для принцессы, страница 23 – Марина Орлова

Не сдержала облегченного вздоха и плавно соскользнула на каменный пол, невольно подумав, что в его близости было теплее. Не без радости отметила, что боли от соприкосновения каменного пола с ногами не чувствую. Приободренная этой мыслью, я скинула платье и тут же почувствовала, что кожу закололо от прохладного воздуха. Моментально покрылась мурашками и обхватила себя за плечи, переминаясь с ноги на ногу.

Мужчина заметив, раздраженно вздохнул, пробурчал «люди», подхватил на руки и усадил в глубокое кресло, накрыв пледом. А я с некоторым огорчением рассталась с теплом мужского, ненормально горячего тела, поняв, как он живет в таком холодном месте. Его собственная температура греет. А вот я подобным похвастать не могла и сейчас позорно тряслась от холода.

Мужчина присел возле меня и вновь нахмурился. Я не выдержала:

– Если вам так неприятно меня касаться, не стоит себя мучить. Я же сказала, что все нормально и боли почти не чувствую.

На меня вскинули взгляд, от которого я поспешила заткнуться и всерьез задумалась, что неплохо бы притвориться дохлой.

– О чем ты?

– Вы хмуритесь постоянно, когда касаетесь меня, – уже менее уверенно произнесла я, словно оправдываясь.

– И ты решила, что это из-за неприязни к тебе?

Неизвестно почему вдруг смутилась. Потом почувствовала злость за свои эмоции.

– Вы говорили о том, что люди вам неприятны, – коротко буркнула я, стараясь смотреть исключительно в сторону.

А посмотреть было на что.

Были мы в какой-то странной комнате. Что-то среднее между гостевой комнатой и лабораторией. Но лабораторией точно не являлось. Скорее, прежде это была гостевая комната, а после уже оборудована под склад разного хлама.

Здесь мы оказались, когда Дар провел мне короткую экскурсию, со скупыми пояснениями, показав две трети замка. А вот в последнюю часть меня не пустили, строго обозначив, что северное крыло – его территория на которую мне строго настрого запрещено соваться под любыми предлогами.

Не очень-то и хотелось.

Хотя вру. После такого категоричного запрета, мне было безумно любопытно, что же он там скрывает.

Но жить хотелось больше, потому я решила до поры до времени усмирить свое неуемное любопытство.

– Ты меня, конечно, раздражаешь, но омерзения не вызываешь, – спокойно заметил мужчина, и я удивленно посмотрела на него. – Иначе не спасал бы.

– Но…

– Все дело в моей магии. Она своеобразная и древняя, – я открыла рот для очередного вопроса, чувствуя, как во мне просыпается научный исследователь, но меня резко оборвали. – Без вопросов, – мрачно посмотрели на меня с предупреждением. Рот закрыла. Собственно, чего мне удивляться? Ничего иного ждать от того кто способен применять магию, где прежде это считалось априори невозможно, было бы просто наивно. – Из-за этого немногие способны спокойно воспринимать ее воздействие на свой организм. Организм пытается сопротивляться, но сила моей магии сильнее. Отсюда болезненные ощущения.

– Вы поэтому не вылечили меня магией, когда нашли?

– В твоем состоянии, я не был уверен, что ты переживешь этот процесс. Шансов я тебе и без того давал мало. Примени я магию, их вообще не осталось бы.

– Но мне больно не было, – возразила я.

– И теперь мы это выяснили. Это-то и странно, – кивнул он с непонятным выражением, а после сказал откинуть плед в сторону. С заминкой, но я подчинилась.

На меня сосредоточенно посмотрели. Точнее в район моей груди, где в вырезе рубашки явно прослеживались заживающие гематомы.

– Насколько я помню, по всему торсу следы ударов?

Гулко сглотнула, отчаянно желая соврать, но все равно с трудом кивнула, признавая правоту его слов.

– Тебе нечего смущаться. Я только сниму воспаление и гематомы.

Стиснула зубы, чувствуя, как пылает лицо, отвела взгляд и подалась вперед, чтобы ему было удобнее исследовать мое тело.

Приняв для себя истину, что в интимном плане я тут никого не интересую, неожиданно успокоилась, прислушиваясь к его мерному дыханию. Действительно, чего мне переживать? Я не планировала никаких отношений кроме политических с представителями других рас. И замуж я всегда хотела выйти именно за человека, просто потому, что они были привычнее и понятнее. Роднее, что ли.

Дар – не человек. Он мне не нравится на роль моего мужчины, вполне нормально, что и я ему как женщина не нравлюсь. Дышать стало легче, и я уже спокойно, даже не вздрогнув, отреагировала на горячее прикосновение широкой ладони к своим плечам. Потом к груди, ребрам и животу.

– Как себя чувствуешь? – спустя некоторое время спросили у меня. А мне было тепло хорошо и ничего уже не болело. Только от внезапного жара, в удобном кресле разморило и клонило в сон.

– Хорошо, спасибо, – искренне улыбнулась я, посмотрев ему в необычные глаза. Действительно, пообщавшись с ним и привыкнув, он не казался уже мне таким отталкивающе странным и необычным. Мимолетно поразилась этой черте человека быстро приспосабливаться, и вздохнула без боли в прежде ноющих ребрах.

– Теперь лицо.

Без лишних возражений, молча, подалась вперед, смотря ему в глаза. Почему-то почувствовала напряжение. Не мое.

– Не смотри мне в глаза, – последовал короткий приказ, почему-то с угрозой в голосе.

– Почему? – изумилась я.

– Не знаю. Но чувствую раздражение. Так что не провоцируй.

Подавив появившиеся вопросы, опустила взгляд и больше не поднимала, пока он спустя минуту не отошел от меня. Движения у мужчины были дерганными и резкими.

Что его спровоцировало?

С опаской следила за мужчиной, стараясь делать это незаметно.

– Одевайся и иди в свою комнату. К обязанностям приступишь послезавтра. Я еще не знаю, как ты отреагируешь на магию, поэтому не хочу рисковать. Почувствуешь себя плохо, просто позови. Я приду. По остальным причинам меня не беспокой. Еду и одежду тебе принесет Шая.

А я, молча, оделась, стараясь не смотреть на отвернувшегося от меня мужчину, и вышла, почти сразу же отыскав свою комнату. Это было просто, так как дворец, в котором я выросла, можно было смело считать настоящим лабиринтом. После подобного опыта, я даже в лесу не боюсь гулять, с риском заблудиться. Что мне старый, небольшой  замок?

В комнате я сразу прошла к постели, рухнула на нее, закуталась в одеяло и почти моментально уснула.

***

Следующие дни показались мне кошмарными. Никогда прежде я не задумывалась, как трудно быть… не принцессой.

Меня воспитывали иначе. Все, чего бы ни пожелала, доставали сию же минуту. Меня любили, холили и лелеяли как единственную наследницу. Обо мне заботились.

Прежде я не задумывалась о том, откуда именно берется еда. Мне было все равно, как ее готовят и готовят ли вообще, было откровенно плевать, что происходит с едой после того, как мы покидаем столовую, даже не подумав, кто именно убирает за придворными.