Книга Жестокие страсти, страница 36 – Марта Зверева

Выебанная и накачанная спермой сладкая девочка. Просто идеальная картина.

Она попыталась сесть, но захныкала и снова потрогала себя сзади.

— Тебе же понравилось, — заметил я. — А это пройдет.

— Мог бы и аккуратнее… — проворчала она.

— Меньше выеживалась бы, было бы аккуратнее. Это не только твоего анала касается.

— Поучайте лучше ваших паучат, — фыркнула Анечка. Она потихоньку веселела и снова становилась дерзкой. — Просто так девки не дают, только пистолетом и умеешь?

Я аж охуел и онемел. Ничему ее жизнь не учит? Только очухалась, уже опять распустила язычок? И на что она надеется? Что я после двух заходов уже не смогу ее выебать в наказание?

— Только пистолетом, говоришь… — я прищурил глаза, разглядывая ее стройное тело. Она лежала, расставив ноги, так что ее дырочки были доступны всем ветрам, взглядам и… — Могу и пистолетом.

Перекатился по кровати и прицелился ей между ног.

— Ой! Ты что! — она попыталась сдвинуть бедра, но я удержал их ладонью.

— Раздвинула ноги! — скомандовал, продолжая целиться черным стволом в розовое отверстие.

Она развела колени, и я помог ладонью растянуть бедра еще шире. Отменна растяжка у девочки, ух, как можно было бы… Ладно, потом.

Я не знал, куда смотреть: на ее испуганное лицо с округлившимся розовым ротиком или на пизду, которая подрагивала от ее страха. Зато анус сжался как надо после моего вторжения.

Медленно я приблизил ствол к ее промежности и облизнул губы. В паху все напряглось, а измотанный член слабо дернулся: «Опять?»

Но когда я коснулся стволом влажных складочек, возражений у организма уже не было, все затвердело мгновенно. Обвел по кругу ее дырочку.

Она, кажется, даже не дышала.

Разумно.

Мушкой пощекотал клитор и заметил, как набухли губки вокруг. Страх возбуждает.

И не только меня.

Прижался щекой к внутренней стороне ее бедра и медленно ввел пистолет внутрь нее.

Анечка ахнула, глубоко вдохнула и забыла выдохнуть.

Я улыбнулся. Посмотрел на ее лицо с горящими щеками и зажмуренными глазами. Какая разница, видишь ли ты, если ты чувствуешь. Как он входит внутрь, холодная сталь, острый конус мушки, пока не упираюсь скобой спускового крючка в тебя, моя Анечка.

Разворачиваю кисть, чтобы было удобнее и начинаю трахать ее, ловя страх во вновь распахнувшихся глазах.

Туда-сюда, хлюпающие звуки, снующий вороненый ствол, идеальное сочетание двух самых прекрасных вещей в мире: ебли и смерти.

Вынул его из нее и снял с предохранителя.

Вот так будет вернее.

Ствол с самовзводом: если потяну спусковой крючок посильнее, может и выстретить. Прямо в розовую пульсирующую глубину, внутрь сладкой девочки.

Это дико заводит, у меня стоит как каменный.

Словно трахая ее своим пистолетом, я присваиваю ее себе вернее, чем если бы трахал сам. Пистолет — моя душа, моя жизнь и судьба, смерть в моих руках. И я ебу ее всем своим существом.

Приподнимаю ее, чтобы задевать ту особую точку внутри и из нее просто потоком льется, заливая мои руки, оставляя пятна на простынях.

Ах, моя девочка.

Что ж, мой верный соратник насытился, а у меня снова стояк, и с этим надо что-то делать. Я попробовал две ее дырки и еще помню, как отменно она берет в рот. Самое время насладиться по полной.

Я встаю на кровати во весь рост и киваю на покачивающийся член:

— Соси.

Анечка, голенькая, влажная, распаленная Анечка с расплывшейся тушью под глазами, со спутанными волосами, невыносимо желанная и сексуальная в этот момент, послушно становится на колени и обнимает меня своими пухлыми губками.

Обхватывает, сжимает плотнее и начинает двигать головой, надеяваясь на мой ствол почти до середины. Это хороший результат для начала, и я откидываю голову назад и прикрываю глаза. Влажные нежные губы скользят по члену, ее маленькая ручка сжимает его там, куда губы не дотягиваются и расслабляющее удовольствие прокатывается от паха по всему телу. Кладу руку ей на затылок, но не для того, чтобы контролировать, а чтобы чувствовать каждое ее движение, как она подчиняется моему члену, входящему в глубину ее горячего рта.

Она старается изо всех сил: язычок внутри так и порхает, ротик раскрыт широко, чтобы не задеть зубами, движения такие точные и ритмичные… Но мне чего-то не хватает. Какой-то остроты, что ли. Просто кончить было бы слишком скучно.

Но тут Анечка вынимает мой член изо рта и поднимает на меня глаза.

— Приставь пистолет, — говорит она тихо.

— Что?!

— Приставь пистолет к голове, как тогда… — она оборачивается на измятую и залитую ее соками кровать. И я понимаю, о чем она. И мой член понимает, подпрыгивая и ударяя ее по губам. Она смеется, но снова смотрит всерьез.

— Тебя это заводит? — вкрадчиво спрашиваю я. Хочу это услышать.

— Да. Приставь.

Что ты будешь делать! Как не удовлетворить желание девушки. И когда ствол утыкается ей дулом в висок, я вижу в ее глазах восторг и страх. Они меня заводят так, что хер распухает, едва помещалась в ее рот. Но мне уже неважно. Вот она, моя острота. Даже простые касания ее язычка острее в сто раз, когда я вижу, как смещается черная сталь по нежным тонким волосикам на виске. Как косится Анечка на него и сосет с энтузиазмом, словно я действительно застрелю ее, если мне не понравится.

Одной рукой она вцепилась мне в ягодицу, а другую опустила себе между ног и теребит там свой клитор, одновременно с упоением вылизывая меня по всей длине, забирая в рот по одному яйца, присасываясь к мошонке и снова возвращаясь к члену. Она заглатывает его гораздо дальше чем раньше, давится, но продолжает. Изо рта текут слюни, она стонет сквозь мою звенящую от напряжения плоть во рту и снует губками все чаще и чаще, словно минет доставляет удовольствие и ей тоже.

Она с таким смаком и удовольствием присасывается, облизывает, прикусывает, чмокает и чавкает, что я чувствую, как в третий раз за сегодня я снова долго не продержусь. Мне хочется глубже, но я решил, что отдаю ей управление, поэтому просто наслаждаюсь. Но она решает эту проблему сама:

— Прикажи мне, — тихо говорит Анечка, когда я покидаю ее губы ненадолго. — Прикажи взять глубоко.

Я медленно улыбаюсь и перемещаю пистолет, целясь теперь ей в лоб.

Она заглатывает мой хуй до предела, давится, пытается взять глубже, но давится снова. Я кладу руку на ее горло и говорю:

— Соси, сучка! Соси так, чтобы твои гланды щекотали мою залупу!

Она вздрагивает, сглатывает, и я чувствую, как под моими пальцами ствол скользит в горле. А ее нос утыкается мне в пах. Не выдерживаю, наматываю ее волосы на кулак и вдвигаюсь еще немного, совсем до конца.