Книга Горец-дьявол, страница 44 – Линси Сэндс

Каллен помолчал, затем с тревогой спросил:

— А стрела?

Эвелинда удивленно подняла брови и пожала плечами:

— Вы же сами сказали — она там, наверное, торчала уже давным-давно.

— По-моему, вчера ты в этом сомневалась, — заметил он.

Эвелинда отвела глаза и слегка поежилась.

— В самом деле, все это такая ерунда. — Она запнулась, поняла, что придется продолжить, и испустила тяжкий вздох. — Ну, я лезла на дерево, услышала какой-то бумкнувший вжик и подумала…

— Бумкнувший вжик?!

Лицо Каллена приобрело совершенно озадаченное выражение, и Эвелинда, тихонько рассмеявшись, пояснила:

— Сначала раздался вжик — как будто что-то со свистом пронеслось мимо, а потом оно бумкнуло — словно ударилось о ствол дерева. — Каллен мрачно сдвинул брови, и она постаралась его успокоить: — Вероятно, отломившаяся ветка или птичье гнездо, падая, стукнулось о дерево. Там же все раскачивалось, когда я лезла вверх. — Лицо Каллена отнюдь не просветлело, и Эвелинда продолжила: — Как бы то ни было, я отпустила ветку, за которую держалась, и хотела посмотреть, что издавало такие звуки. В этот момент подо мной обломился сук, я схватилась рукой за первую попавшуюся веточку, нащупала ногами опору и посмотрела, за что уцепилась. И увидела стрелу. — Она пожала плечами и смущенно улыбнулась: — Я знаю, это глупо, но тогда я подумала — может быть, бумкнувший вжик получился от стрелы.

Лицо мужа и вовсе стало мрачнее тучи. Эвелинда насторожилась и занервничала. Конечно, он всегда был суров, но не до такой же степени. Явно пришло время сменить тему. Эвелинда вдохнула и выложила первое, что пришло в голову:

— Муж мой, не думаете ли вы, что нужно установить факелы в коридоре верхнего этажа? Пусть они горят целый день. Ведь там нет окон и страшно темно.

Каллен пожал плечами и безразлично ответил:

— Так было всегда. Ты скоро привыкнешь.

Эвелинда недовольно прищурила глаза и собиралась возразить, но не успела — он внезапно отодвинул ее от себя и встал с кровати.

— Вы уходите? — спросила она, сидя в постели и наблюдая за тем, как он одевается.

— Уже середина дня. Пора заняться делами.

— Но… — Она взглянула в окно и увидела, что солнце стоит совсем высоко. Действительно, наступил полдень. — А как же обед на поляне?

Каллен на мгновение задумался, затем отрицательно качнул головой и продолжил одеваться.

— В другой раз. Сегодня я и так потерял слишком много времени.

— Потеряли? — возмутилась Эвелинда и, выбравшись из постели, поспешила догнать его, пока он не вышел из комнаты. — Но я хотела поговорить с вами о некоторых вещах.

Каллен остановился у дверей, обернулся и, скользнув по жене равнодушным взглядом, казалось, даже не заметил того, что она стоит перед ним совершенно обнаженная. Когда он заговорил, в его голосе отчетливо слышалось нетерпение:

— О чем ты хотела поговорить?

Эвелинда в растерянности переступила с ноги на ногу, чувствуя, что благоприятный момент безнадежно упущен, но когда Каллен пожал плечами и повернулся к дверям, отчаянно выпалила:

— О факелах в коридоре, о том, чтобы мужчины помогали выполнять тяжелую работу по хозяйству, и о том, каковы мои обязанности в замке.

— Факелы мы уже обсудили, в них нет никакой необходимости. Почему ты настойчиво требуешь, чтобы мужчины занимались хозяйством?

Эвелинда решила пока пожертвовать факелами в пользу решения вопроса о мужчинах-помощниках.

— Каллен, в замке женщины выполняют всю работу, а мужчины только и делают что играют с оружием. Если бы они немного помогли с самыми тяжелыми делами, женщинам стало бы гораздо легче.

— Мужчины не «играют» с оружием, — оскорбился он. — Они упражняются и поддерживают себя в форме, чтобы быть готовыми в любую секунду защитить женщин и детей Доннехэда.

— Да-да, конечно, — примирительно сказала Эвелинда. — Но в Доннехэде уже столько лет царит мир и покой. По-моему, несправедливо заставлять женщин так надрываться, если небольшая поддержка в корне изменит дело. Я уверена; время от времени вы можете без большого ущерба для обороноспособности отрядить одного-двух мужчин на хозяйственные работы.

Каллен раздраженно поморщился и взялся за ручку двери.

— Десятилетиями женщины отлично управлялись сами. Не вижу причин что-либо менять. Так было всегда.

— Но…

— Что касается твоих обязанностей, они заключаются в том, чтобы повиноваться мне, — добавил он, открывая дверь. Затем приостановился и напоследок выдал указание: — С этой минуты ты не должна покидать главную башню.

И удалился, оставив позади себя ошеломленную жену, в недоумении взирающую на закрывшуюся перед ее носом дверь. Эвелинду совсем не порадовала вся их «беседа», но последнее приказание выглядело абсолютной дикостью.

Отвернувшись от дверей, она удрученно побрела обратно к кровати и села, уныло опустив плечи. Просто поразительно, с какой скоростью замужество меняется от прекрасного к ужасному, от ужасного к прекрасному… и так без конца. Как такое может быть? Секунду, назад она лежала у мужа на груди в состоянии, близком к блаженству, а сейчас готова задушить этого проклятого типа.

— «Так было всегда», — с отвращением передразнила она. Что это за довод? А еще, оказывается, ее обязанность — повиноваться мужу. Ха! В чем, интересно, заключаются его обязанности? Если ей не изменяет память, клятвы перед алтарем содержат такие слова, как «взаимная поддержка», «утешение», «уважение». Ну и?! Она не чувствовала особой поддержки и утешения, но с уважением дело обстояло совершенно безобразно.

Вздохнув, она откинулась назад и уставилась на балдахин над кроватью. Честное слово, замужество лишает женщину всякой самостоятельности. По крайней мере если муж — Каллен. Кажется, он считает ее совершенно беспомощной, никчемной и…

Ну конечно же! Эвелинда резко села в постели. Каллен действительно представляет себе всех женщин именно такими. Ему с детства внушали — они убогие, слабые создания, требующие постоянной опеки. Поэтому ему трудно смириться с тем, что у жены есть чувство собственного достоинства и она в состоянии самостоятельно принимать решения. Значит, единственный выход — продемонстрировать ему свои способности, силу и ум. Тогда, возможно, он станет относиться к ее предложениям и советам более доброжелательно.

Дело за малым — найти способ заслужить его уважение. Размышляя об этом, Эвелинда встала и направилась к тазу с водой, чтобы умыться.

Трудно соревноваться с мужчинами там, где требуется физическая сила. Зато от недостатка сообразительности Эвелинда никогда не страдала. По крайней мере она сама была в этом уверена и решила, что без особых усилий обязательно придумает какое-нибудь остроумное решение проблемы.

Ну а пока, раз Каллен не желает очертить круг ее обязанностей в замке, она перестанет дожидаться ценных указаний и займется тем, что считает необходимым… и в первую очередь разберется с привлечением мужчин к тяжелой работе на кухне. Муж не желает выделить пару помощников на постоянной основе? Отлично. Значит, придется прибегнуть к обходным маневрам.