Онлайн книга «Схизматрица Плюс»
|
– Взгляни. – Паоло коснулся стены. Камень под его рукой сморщился и сполз на пол. В грубо вырубленной пещере размером с чулан висела на тоненькой ниточке продолговатая глыба. Паоло оборвал нитку и медленно и плавно выволок глыбу наружу. Фазиль помог ему погасить инерцию. То была двухтонная скульптура. Голова Паоло. – Мастерски сработано, – оценил Линдсей. – Можно?.. Он провел пальцем по гладко отшлифованной скуле. Глаза – широко раскрытые, настороженные, с ямками зрачков, длиною примерно в пядь. На огромных губах играла еле заметная улыбка. – Когда нас сюда послали, – сказал Паоло, – мы знали, что не вернемся. Здесь и умрем. А почему? Не потому, что геном плохой. У нас хорошая линия. Мавридесы – из рода Властителей. – Он заговорил быстрее, перейдя на напевный говор Совета Колец. Фазиль молча кивал. – Просто мало шансов выжить. Случайность… Случайность сожгла нас, не дав дожить и до двадцати. Случайностью нельзя управлять. Кто-то из линии должен погибнуть ради жизни остальных. Если не мы с Фазилем, то наши соясельники. – Я понимаю, – сказал Линдсей. – Мы молоды и обошлись им дешево. Нас послали в пасть к врагу – это выгодно. Но мы с Фазилем живы. Внутри нас нечто такое есть. Мы не увидим и десяти процентов жизни, которой живут все, оставшиеся на родине. Но мы – вот они. Мы – существуем. – Но жить – лучше, чем умереть, – заметил Линдсей. – Ты изменник, – без малейшего намека на осуждение ответил Паоло. – Вне генолинии ты бескровен. Ты – просто… система. – Есть вещи поважнее, чем жизнь, – добавил Фазиль. – Войну можно пережить, если хватит времени, – сказал Линдсей. – Это – не война, – улыбнулся Паоло. – Всего лишь эволюция в действии. Думаешь, ты переживешь эволюцию? – Может статься, – пожал плечами Линдсей. – А если прилетят пришельцы? Паоло странно на него посмотрел. – И ты в это веришь? В пришельцев? – Все может быть. – А ты – ничего… – Так чем же я могу вам помочь? – сменил тему Линдсей. – Нам нужно задействовать пусковое кольцо. Хотим запустить эту голову. Запуск по касательной, на максимуме скорости, с максимумом энергии, перпендикулярно плоскости эклиптики. Кто-нибудь когда-нибудь увидит. Может, через пятьсот миллионов лет, когда от людей и следа не останется, какой-нибудь пришелец подберет мой портрет. Вне плоскости нет мусора, один вакуум, значит, портрет будет в целости. Камень хороший, твердый. Даже став красным гигантом, Солнце едва его согреет. Он уцелеет и до стадии белого карлика – а может, и до черной дыры, пока наша галактика не взорвется или Космос не пожрет собственный хвост. Мой образ будет вечен. – Только сначала надо запустить, – тихо сказал Фазиль. – Президенту это не понравится, – сказал Линдсей. – Еще в первом соглашении, которое мы подписали, содержится запрет на запуски в период переговоров. Может быть, немного погодя… Когда доверие окрепнет. Фазиль с Паоло переглянулись. Линдсей понял, что ситуация вышла из-под контроля. – Послушайте, – продолжал он. – Вы оба талантливы; после блокировки кольца времени у вас хоть отбавляй; вы ведь можете сделать портреты со всех нас. – Нет! – крикнул Паоло. – Это – только наше! – Ну а ты, Фазиль? Ты не хочешь такую? – Мы мертвы, – ответил Фазиль. – На эту голову ушло два года. Вторую мы не успели бы. Случайность сожгла нас обоих. Один из нас должен был пожертвовать всем, и мы решили… Покажи ему, Паоло. – Нельзя, – отрезал тот. – Да он и не поймет. – Пусть знает, Паоло, – твердо сказал Фазиль, – почему ты – главный, а я подчиняюсь. Покажи ему. Паоло извлек из-под пончо маленький акриловый ящичек. Внутри лежали два каменных кубика с белыми точками на гранях. Кости. Линдсей облизнул пересохшие губы. Он видел кости на Совете Колец. Заразная, прилипчивая игра. Азартная. И не только из-за денег – эти кубики решали вопросы куда более важные. Тайные соглашения. Вопросы первенства. Секс. Борьба внутри генолиний между людьми, отлично знающими, что они полностью равны. Кости решали все – быстро и окончательно. – Я могу помочь вам, – сказал Линдсей. – Давайте поговорим. – Мы сейчас должны быть на вахте. Радиомониторинг. Мы уходим, мистер секретарь. – Я иду с вами. Установив на место каменную заслонку, шейперы нырнули в темноту. Линдсей старался не отставать. Тарелочные антенны шейперов были вкопаны в грунт по всему астероиду. Чашеобразные кратеры являлись готовой основой для замаскированной медной сетки отражателей. Все антенны были подключены к центральному процессору – сложному комплексу полупроводников, укрытому в прочной акриловой консоли. В гнезда ее вставлялись кассеты самодельной пленки, и дюжина разных головок постоянно вела запись. На другом конце консоли размещался жидкокристаллический экран для видеокопий и от руки надписанная клавиатура. Юноши принялись прочесывать диапазоны постоянных механистских передач. Большинство передач шло в шифрованном виде, представляя собою лишь безликое попискивание кибернетических цифровых кодов. – Что это там? – спросил Паоло. – Фазиль, возьми пеленг! – Где-то близко… А, это тот маньяк. – Какой? – спросил Линдсей. Громадный зеленый таракан в фиолетовую крапинку, треща крыльями, пролетел мимо. – Тот, что из скафандра не вылезает. Юноши переглянулись. В глазах их Линдсей прочел то, что они вспомнили. Запах… – Он что-нибудь говорит? – спросил Линдсей. – Включите, пожалуйста. – Да он всегда говорит, – сказал Паоло. – Вернее, поет. Включит передачу и бредит… – Он в новом скафандре, – с тревогой сказал Линдсей. – Включите. Раздался голос третьего депутата: – …Шершавый, как мамино лицо. Жаль, что с другом Марсом не попрощаюсь. И Карнавала тоже жаль. На несколько километров отошел – и этот свист. Думал, новый друг зовет. А нет. Просто маленькая дырочка в спине, где я баллоны приклеивал. Баллоны качают здорово, но дырка быстрее. Скоро обе кожи мои остынут. – Да вызовите же его! – крикнул Линдсей. – Я же сказал: он – в режиме передачи. Его рации, наверно, лет двести. Когда он говорит, то не может ничего слышать. – Не пойду назад, здесь останусь. – Голос третьего депутата слабел. – Нет воздуха – говорить нечем и слушать нечего. Надо выбраться. Молнию вот только… Если повезет, успею раздеться… – Послышался легкий треск помех. – Прощай, Солнце. Прощайте, звезды. Спасибо за… Свист убегающего в пространство воздуха заглушил слова, а затем снова затрещали помехи. Линдсей, обдумав происшествие, тихо сказал: |