Онлайн книга «Схизматрица Плюс»
|
В Республике стало заметно теплее. Тишину нарушал лишь птичий щебет. Отраженные солнечные лучи, падая сквозь листву деревьев, зайчиками пятнали дорожку. Местные неотеники в нарочито древних облачениях отдыхали на источенных лишайниками каменных скамьях, а их подопечные, сенильные шейперы и безнадежно устаревшие механисты, бестолково толклись в лесу. Линдсей остановился, хватая ртом воздух; скрытая под темно-синей курткой биокираса помогала грудной клетке и легким. Мешковатые брюки и жесткие ортопедические ботинки скрывали протезы, привязанные к его отслужившим свое ногам. Над головой, около центра мира, легонький самолетик извергал на густую зелень вершин деревьев длинную струю серого кремационного пепла. К нему никто не подошел. Кальмар и морской черт, вышитые на рукавах куртки, обозначали его принадлежность к Орбитал-Европе, но он прибыл инкогнито. Кое-как отдышавшись, Линдсей направился к усадьбе Тайлеров. К Константину. Усадьба заметно разрослась. За стеной, покрытой плющом, возникли новые строения – комплекс богаделен и психиатрических лечебниц. Многие годы, невзирая на все усилия презервационистов, внешний мир неуклонно просачивался внутрь. Главный доход Республики приносили клиники и похороны; тем, кто еще может вылечиться, – лечение, а прочим – спокойный переход в мир иной. Линдсей пересек двор первой клиники. Группа Кровавых братьев грелась на солнышке, с животной терпеливостью ожидая обновления кожи. Следующий участок занимали двое молодых структуристов в окружении охранников. Почти соприкасаясь асимметричными головами, они чертили прутиками по песку. Один из них на мгновение поднял взгляд. В глазах юноши не было ничего, кроме леденящей, предельно параноидальной логики. Опрятные смотрители-неотеники проводили Линдсея в ворота усадьбы Тайлеров. Маргарет Джулиано давно была мертва. В новом директоре Линдсей узнал одного из ее учеников – сверхспособных. Сверхспособный встретил Линдсея на лужайке. Лицо его было исполнено спокойного самообладания. Дзен-серотонин… – Я согласовал ваш визит с хранителем Понпьянскулом, – сказал он. – Предусмотрительно, – оценил Линдсей. Невилл Понпьянскул тоже был мертв, но говорить об этом было бестактно. Следуя ритуалу Совета Колец, Понпьянскул увял, оставив заранее составленные речи, заявления, видеозаписи и «случайные» телефонные звонки. Неотеники так и не озаботились сместить его с поста хранителя. Избежав тем самым множества хлопот. – Позволите ли показать вам Музей, сэр? Бывший его куратор, Александрина Тайлер, оставила нам бесподобную Линдсейниану. – Чуть попозже. Канцлер-генерал Константин принимает посетителей? Константин отдыхал в розовом саду. Лежа в шезлонге рядом с ульем, он смотрел на солнце пластиковыми, ничего не выражающими глазами. Время, несмотря на самый лучший уход, не пощадило его. Долгие годы, проведенные в естественном притяжении, сказывались: поверх тонких костей странно бугрились узловатые мускулы. В отраженном солнечном свете Республики не было ультрафиолета, однако Константин загорел. Его древняя обнаженная кожа была испещрена синевато-багровыми родинками. Он лишился почти всех волос, и вдавленные мозоли в стратегических точках черепа стали доступны всеобщему обозрению. Лечение было долгим и основательным. И вот наконец оно завершилось успехом. Константин обернулся на звук шагов. Зрачки пластиковых глаз были разного размера – он, очевидно, изо всех сил старался сосредоточить взгляд на пришедшем. – Абеляр? Это ты? – Да, Филип. Робот опустился на пол рядом с креслом, и Линдсей удобно устроился на его мягкой, упругой голове. – Вот как… Хорошо добрался? – Корабль был очень старый, – ответил Линдсей. – Что-то вроде летучего дома для престарелых. Там даже ставили «Белую Периапу» Феттерлинга. – Хмммм… Не лучшая из его пьес. – Ты, Филип, всегда отличался хорошим вкусом. Константин выпрямился. – Может, позвонить, чтобы принесли халат? Когда-то я выглядел лучше. – Ты бы посмотрел, что там у меня под этим костюмом, – развел руками Линдсей. – В последнее время я не шибко-то тратился на омоложения. Когда вернусь, пройду полную трансформацию. Я отправляюсь на Европу, Филип. Море! – Значит, в бродяги? Подальше от людских ограничений? – Да, можно сказать и так… Я захватил с собой планы. – Линдсей извлек из внутреннего кармана брошюру. – Давай посмотрим вместе. – Хорошо. Чтобы сделать тебе приятное. Константин принял брошюру. На центральном ее развороте красовался портрет ангела – подводного постчеловека. Кожа его была гладкой, глянцевито-черной. Ног и тазового пояса не было вовсе: спинной хребет заканчивался длинным мускулистым хвостовым плавником. От шеи тянулись ярко-алые жабры. Распахнутая черная грудная клетка демонстрировала белые крылоподобные сети, укомплектованные бактериями-симбионтами. На длинных черных руках – красные, голубые, зеленые фосфоресцентные пятна. Пятна были подключены к нервной системе. Вдоль ребер и плавников тянулись две длинные линии. Снабженные множеством нервных окончаний, они обеспечивали ощущение колебаний воды – новое, водное чувство, нечто вроде осязания на расстоянии. Носоглотка вела в легочные мешки с хемочувствительными клетками. Громадные глаза, лишенные век, определили форму перестроенного черепа. Держа брошюру перед глазами, Константин пытался сфокусировать на ней взгляд. – Очень элегантно, – сказал он наконец. – Никаких тебе внутренностей… – Да. Эти белые сети фильтруют серу для бактерий. Каждый ангел самодостаточен. Черпает жизнь, тепло – все, что нужно, – из воды. – Ясно. Анархическое сообщество… А говорить они могут? Линдсей, слегка подавшись вперед, указал на фосфоресцентные пятна: – Вот это мерцает. – А размножаться? – В генетических лабораториях. Подводных. Там можно создавать детей. Но эти создания и сами проживут века. – Но где же грех, Абеляр? Ложь, ревность, борьба за власть? – Он улыбнулся. – Наверное, они могут допускать бестактности в конструировании экосистем… – Они не утратили остроты ума, Филип. Если как следует постараются, то изобретут какое-нибудь преступление. Но ведь они не такие, как мы. Их ничто на это не толкает. – Не толкает… – На щеку Константина села пчела, и он бережно смахнул ее. – Я в прошлом месяце ходил к месту катастрофы. – Он имел в виду место гибели Веры Келланд. – Там деревья. Старые как сам мир. – Много времени прошло с тех пор… – Сам не знаю, чего я ждал… Наверно, какого-нибудь золотистого сияния, указывающего, где похоронено мое сердце. Но мы – существа маленькие, и космосу до нас дела нет. Так что никаких признаков не обнаружилось. – Он вздохнул. – Я хотел помериться силами с миром – и погубил то, что могло помешать. |