Онлайн книга «Метро 2033: Высшая сила»
|
– И что же делать? – Вы должны лично встретиться с моим руководством и обо все договориться. Это можно сделать прямо сейчас. Неподалеку от блок-поста меня ожидает автомотриса. – Раз надо, значит надо. Скажу пару слов жене, и я в вашем распоряжении. – Отлично. А я пока зайду к Громову. Составлю список нужного снаряжения. Встречаемся на блок-посту. Когда Толик объяснил Елене, куда собирается, та, вопреки женскому обычаю, не стала отговаривать мужа и просить его беречь себя. – А я рада, что ты займешься настоящим делом. Видела, как ты мучаешься. Удачи тебе, возвращайся поскорее. Томский поцеловал жену, поднял сына и чмокнул его в щеку. Добровольский и его подчиненные уже дожидались Анатолия. Двигатель автомотрисы был заведен, и, как только Томский устроился на платформе, дрезина, плавно сдвинувшись с места, покатила в сторону Павелецкой. Толик сразу отметил мерный рокот двигателя и почти прозрачный дым, бивший из выхлопной трубы. Автомотриса была в отличном состоянии, как, впрочем, и все, чем пользовались Невидимые Наблюдатели. На середине перегона дрезина остановилась. – Сейчас придется завязать вам глаза, – сообщил Макс. – Извините. Необходимая мера предосторожности. – Раз уж необходимая… Повязка из плотной черной ткани лишила Томского возможности наблюдать за происходящим. Автомотриса остановилась, затем поехала в обратную сторону. Снова вперед и опять назад. Толика пытались сбить с толку, запутать. И это удалось. Вскоре он уже не мог определить, в какой точке перегона Автозаводская – Павелецкая находится. Дрезина остановилась. Добровольский похлопал Томского по плечу. – Приехали. Сходим. Анатолий при помощи Макса, взявшего его под руку, спустился с дрезины. Услышал шум удаляющейся со скрежетом автомотрисы и металлический скрежет. Судя по всему, открывали крышку какого-то люка. Догадка оказалось правильной. – Прямо. Стоп. Осторожно, – послышался голос Добровольского. – Ступеньки крутые. Томский начал спускаться. Лестница была стальной, а ступени действительно крутыми. Ноги Анатолия коснулись пола; короткий переход – и новая лестница, очередной спуск. Лязгнула дверь. Толик понял, что находится в большом помещении. Чувствовалось много воздуха и свободного пространства. Станция метро? Подталкиваемый Добровольским, он снова куда-то вошел. За спиной послышалось характерное пневматическое шипение. Точно. Он – на станции Метро-2. В вагоне поезда. Вездеход говорил ему о том, что видел действующие метропоезда, но Томский не поверил тогда карлику. На плечо легла рука Макса. – Садитесь, Анатолий. Едем. Томский сел, ощупал пальцами шершавый дерматин сиденья. Почувствовал, что поезд тронулся и набрал ход, слегка подергиваясь на стыках рельс. Когда он ездил в метро в последний раз? В далекой, прошлой жизни, воспоминания о которой так приятны и одновременно так болезненны. Славно все-таки почувствовать себя пассажиром подземки, ощутить вибрацию мчащегося поезда, мощный и ровный импульс поступательного движения. Вот тебе и тайное правительство, вот тебе и секретное метро Д-6! Пока рядовые жители Метро жрали крыс и умирали от лучевой болезни, невидимые козлы раскатывали на поездах и пили довоенный марочный коньяк! Метро, оказывается, прогнило больше, чем он думал, и здесь ему действительно нечего делать. Анатолия окатила горячая волна ярости. Их обманывали. Двадцать лет вешали лапшу на уши, стравливали друг с другом, пропагандировали ненависть, создавали иллюзию свободы выбора. Твари! Томский не заметил, как поезд остановился, а когда пальцы Добровольского коснулись его плеча, непроизвольно дернулся от отвращения. – Приехали. – Повязку снять можно? – Нет. Вы не должны видеть тех, кто будет с вами разговаривать. – А я и не испытываю большого желания их видеть, – буркнул Анатолий. – А что так грубо? – А вы не догадываетесь? – Вы обвиняете меня в том, что мне удалось найти хорошую работу. Мне повезло заниматься тем, что мне нравится. Я ведь не отдаю приказов, а только их исполняю. – То же самое говорили нацистские преступники на Нюрнбергском процессе. Добровольский ничего не ответил. По всей видимости, Томский попал в яблочко. Крыть Максу было нечем. Через несколько минут проводнику пришлось заговорить и взять Толика за локоть. – Осторожно. Ступеньки. На этот раз лестница не была крутой. Широкие и, судя по гладкости, мраморные ступени. Потом – ровная площадка и… Ковер. Томский понял, что Добровольского уже нет рядом, и замер в ожидании. Лишь через пять минут послышались шаги. – Меня зовут Дабл Вэ. Садитесь, – негромко произнес кто-то. – Стул у вас за спиной. Толик обернулся, нащупал спинку стула и сел. – Итак, вы – Томский. Бывший анархист, угнавший у коммунистов траурный метропаровоз и захвативший Берилаг. – Было дело… – Безупречная характеристика. Уверен, что вы справитесь с нашим заданием. – Если договоримся. – Вы намереваетесь покинуть Метро вместе с семьей и друзьями и в обмен на оказанную нам услугу просите доставить вас до ближайшего поселения людей за пределами МКАДа. – Не прошу. Требую. – Не надо придираться к словам. Мы готовы доставить вас в нужное место. – Гарантии? – Слово главы российского правительства. – Нелегального правительства. – Очень скоро легализуемся. Кроме того, мы скупы на обещания, но не было случая, чтобы, дав слово, его не сдержали. – Хорошо. Моя задача? – Доставить из Сенатского дворца Кремля главный экземпляр Конституции Российской Федерации. Отыскать его поможет Громов. Ему же и передадите книгу. Обо всем остальном позабочусь я. Не позже чем через три дня вы будете препровождены… На выбор: Клин, Ногинск, Можайск. Я называю самые развитые и перспективные сообщества, у которых, по нашим сведениям, есть будущее. Если вы предпочитаете другой населенный пункт… – Там будет видно. – Отлично. Мы договорились? – Где расписываться кровью? Томского никак не покидала мысль о том, что голос главы тайного правительства ему знаком. Что-то смутное, далекое и зыбкое, из довоенного детства, совсем как поезд метрополитена. Где он мог слышать этот голос? По телевизору? – Перед тем как мы расстанемся, Томский, хочу предупредить о том, что все подмосковные города очень скоро окажутся там, где им и надлежит быть, – под юрисдикцией законного правительства России. Москва, поверьте мне, останется Москвой. Политическим и экономическим центром, с которого начнется возрождение России. Можно сбежать из Метро, можно верить в маму-анархию, но… Без закона и порядка, которые представляем мы, людям не обойтись. |