Книга Машина бытия, страница 123 – Фрэнк Герберт

– Понимаю я, – ответил Гафка. – Как еще сказать об этом я? – Еще часть шляпки стала прозрачной. – Но должно задать вопрос. Друзьям может не понравиться.

– Мы ученые, – напомнила Лаокония. – Вы можете задавать нам любые вопросы.

– Вы слишком старые для… размножения? – спросил Гафка.

Визуальная шляпка вновь помутнела, чтобы уберечь Гафку от вида утратившей дар речи от изумления Лаоконии.

Паузу заполнила Мари.

– Гафка! Ваши люди и мои люди… ну, мы просто слишком разные. Мы не можем. Не получится… то есть…

– Невероятно! – вскипела Лаокония. – Вы намекаете, что если мы придем на Большое Песнопение, на нас там нападут и начнут сексуально домогаться?

Визуальная шляпка Гафки стала прозрачной, наклонилась к Лаоконии. Вверх-вниз по дыхательной мышце мелькали пурпурные полосы, что означало смятение.

– Не понимаю я про секс, – сказал Гафка. – Мои люди никогда не ранят другое существо. – Пурпурные полоски замедлили движение вверх-вниз и уступили место зеленому – выражению нерешительности. Визуальная шляпка наклонилась в сторону Мари. – Правда ли, что все жизни формы начинают с яйца одинаково? – На сей раз визуальная шляпка лишь на мгновение затуманилась белым.

– Строго говоря, это так, – согласилась Лаокония. – Мы все действительно начинаем формироваться из яйца. Однако процесс оплодотворения различается у разных видов. – Она прошептала, обращаясь к Мари: – Сделай заметку насчет яиц. Вполне вероятно, они яйцекладущие, как я и подозревала. – Затем: – А теперь я должна узнать, что вы имели в виду своим вопросом.

Визуальная шляпка Гафки качнулась влево, вправо, замерла между двумя женщинами. Напевный голос произнес:

– Не понимаю я про различия. Но знаю я, вы видеть много, что не видеть мои люди. Если размножение, – проблеск белого, – различное или вы слишком стары для размножения, – проблеск белого, – мои люди говорить вы приходить на Большое Песнопение. Не хотеть мы смутить вас.

– Мы ученые, – повторила Лаокония. – Все в порядке. Итак, мы можем принести наши камеры и записывающее оборудование?

– Принести вы много вещей? – спросил Гафка.

– Нам потребуется всего один большой плот, чтобы привезти оборудование, – ответила Лаокония. – Как долго это продлится?

– Одна ночь, – сказал Гафка. – Я привести друзей рабочих помочь с плотом. Теперь иду я. Скоро темнеть. Луна восход я вернуться, отвести на Большое Песнопение вас.

Похожий на трубу рот пропел три минорные ноты прощания и втянулся обратно в оранжевые складки. Гафка повернулся и заскользил в сторону леса. Вскоре он скрылся среди зеркальных стволов стеклянного дерева.

– Ну наконец-то, прорыв! – вскричала Лаокония. Она влетела в хижину, бросив через плечо: – Свяжись с кораблем. Пускай отслеживают наше оборудование. Скажи им, чтобы сделали копии записей. Пока мы здесь анализируем звуко- и видеозаписи, они смогут передать копии в главные компьютеры в Кампичи. Нужно, чтобы над этим работало как можно больше человек. Возможно, у нас никогда не будет другого такого шанса!

– Я не… – начала Мари.

– Поживее! – рявкнула Лаокония.

– Может, поговорить с доктором Бакстер? – спросила Мари.

– С Хелен? – уточнила Лаокония. – Зачем тебе беспокоить Хелен такими рутинными вопросами?

– Я просто хотела обсудить…

– Трансивер предназначен только для служебного пользования, – сказала Лаокония. – Передавай лишь те сообщения, которые я утвердила. Мы здесь для того, чтобы решить проблему размножения рукучпов, а не для того, чтобы попусту чесать языком.

– Мне вдруг стало как-то не по себе, – призналась Мари. – Что-то в этой ситуации меня беспокоит.

– Беспокоит?

– Мне кажется, мы неправильно поняли предупреждение Гафки.

– Не беспокойся, – сказала Лаокония. – Местные не доставят нам никаких неприятностей. Просто Гафка до последнего пытался придумать отговорку, чтобы не пускать нас на Большое Песнопение. Ты же сама видела, какие они по-дурацки застенчивые.

– Но что, если…

– У меня большой опыт в общении с коренным населением, – сказала Лаокония. – Проблем не возникнет, если в любой ситуации сохранять самообладание и твердую хватку.

– Возможно. Но…

– Сама подумай! – сказала Лаокония. – Мы первые представители человечества, которые побывают на Большом Песнопении рукучпов. Уникальная ситуация! Ты не должна позволять величию нашего достижения притупить твой разум. Сохраняй хладнокровие и объективность, как я. А теперь иди и свяжись с кораблем!

Это была круглая поляна километра два в диаметре. В лунном свете исполинские лаковые деревья отбрасывали черные тени. Высоко над краем поляны лунный свет рисовал призматическую радугу вокруг каждого листа. Серебристое мерцание в середине открытой местности выдавало передвижение небольшого, дистанционно управляемого ховерплота, груженного камерами ночного видения и микрофонами.

За исключением места на опушке леса, где разместились Лаокония и Мари, всю поляну заполнили безмолвные, похожие на утопающие в тенях холмики коренные жители Рукучпа. Их визуальные шляпки мерцали в лунном свете, словно перевернутые чаши.

Сидя на раскладном стуле рядом с большим грузовым ховерплотом, Лаокония скорректировала позицию крошечного дистанционного плотика у них над головой. На мониторе перед собой она видела то, что фиксировали линзы камер: блестящую от сияющих визуальных шляпок поляну и едва заметное красное с зеленым мерцание инструментов, расположенных между Лаоконией и Мари, устроившейся по другую сторону грузового плота. Мари следила за работой камер ночного видения, благодаря которым на видео эта сцена покажется светлой, как днем.

Мари выпрямилась, потерла поясницу.

– Эта поляна, должно быть, не меньше двух километров в диаметре, – восторженно прошептала она.

Лаокония поправила наушники, проверила передачу. У нее болели ноги. Они добирались сюда, на эту поляну, по меньшей мере часа четыре. Ей вдруг стало не по себе, когда она подумала о том, что их, возможно, ожидает в те девять часов, что остались от рукучпской ночи. Это дурацкое предупреждение…

– Я говорю, большая поляна, – прошептала Мари.

Лаокония настороженно глянула на тихие фигуры рукучпов, сгрудившиеся неподалеку.

– Я и не думала, что их будет так много, – прошептала она. – Тоже мне вымирающий вид! Что показывает твой монитор?

– Они заняли всю поляну, – ответила Мари. – И мне кажется, дальше, под деревьями, их еще больше. Жаль, я не знаю, который из них Гафка. Надо было проследить за ним, когда он уходил от нас.

– Он не сказал, куда пойдет?

– Нет, только спросил, подходит ли нам это место и готовы ли мы помочь им.

– Что ж, я уверена, все пройдет хорошо, – сказала Лаокония. Однако в голосе ее не слышалось прежней уверенности, и она сама это понимала.