Онлайн книга «Последние часы. Книга I. Золотая цепь»
|
«Что здесь происходит?» Все обернулись. Раздался шелест бурых монашеских одежд, в комнату вошел Джем с дубовым посохом в руке. Несмотря на то, что лицо его было совершенно бесстрастным, Корделия почувствовала, что он сильно разгневан. Это было ясно из слов, которые словно взорвались у нее в мозгу: «Что вы трое делаете здесь?» – Я получил твое письмо, – объяснил Джеймс. – Ты велел мне прийти. «Я не посылал никаких писем», – сказал Джем. – Нет, посылали, – в негодовании воскликнула Корделия. – Мы все его видели. – Это письмо отправил наш господин, – произнесла Ариадна. – Он ждет среди теней. Он управляет всеми. Джем покачал головой. Капюшон его упал на спину, и Корделия увидела белую прядь в черных волосах. «Здесь творится что-то нехорошее», – сказал он. Он взялся за посох двумя руками, и Корделия заметила вырезанные на рукояти буквы «УЭ». Теперь все больные нараспев произносили имя Джеймса, их монотонные голоса становились громче с каждым мгновением. Джем с силой ударил посохом по каменному полу. Этот звук показался Корделии оглушительным. В ту же секунду зловещее бормотание смолкло, и больные рухнули обратно на подушки. Джем обернулся к молодым людям. «Нечто злое хитростью вынудило вас прийти сюда, – сказал он. – Уходите. Я боюсь, что вам угрожает опасность». И они бросились бежать. Бегство из Безмолвного города почти не запомнилось Корделии – все смешалось, лишь одна мысль билась у нее в мозгу: надо быстрее выбраться отсюда. Джеймс бежал первым, освещая дорогу своим колдовским огнем; время от времени они шарахались в сторону, чтобы их не заметили Безмолвные Братья. Они с Мэтью старались не отставать и через несколько минут уже добрались до той, первой лестницы, которая вела наверх, на кладбище. В дыре виднелось небо, усыпанное звездами. Внезапно Мэтью охнул, пошатнулся, как будто его кто-то толкнул, и подался назад, к каменной стене. Корделия подхватила его, не дала упасть. – Мэтью! Что с тобой? Лицо его было белым, как мел. – Джеймс, – прошептал он. – Джеймс в опасности. С ним что-то не так. Корделия подняла голову. Джеймс уже скрылся из виду. Должно быть, он сообразил, что они отстали, испугался за них. – Мэтью, с ним все в порядке… он покинул Город… Мэтью с усилием отстранился от стены. – Нужно торопиться, – ответил он, и они поспешно начали карабкаться вверх. Но когда они, задыхаясь, выбрались из ямы на поляну, оказалось, что Джеймса нигде нет. Мэтью взял Корделию за руку. – Туда, – пробормотал он и увлек ее за собой на какую-то узкую тропу, уходившую в густую рощу. Здесь, под деревьями, было совершенно темно, но Мэтью, казалось, твердо знал, куда нужно идти. Скопление деревьев было окружено надгробиями; небо над головой было темно-синим, наступила ночь. Джеймс стоял на траве неподвижно, как статуя. Статуя темного принца, одетого в черное, с волосами цвета воронова крыла. Судя по его позе, он собирался снять куртку – странно, поскольку вечер был довольно холодный. Он не смотрел ни на Мэтью, ни на Корделию; взгляд его был устремлен куда-то в пространство. На лице застыло суровое выражение, глаза были обведены темными кругами. У него больной вид, с содроганием подумала Корделия. Видимо, Мэтью был прав, когда сказал, что с другом что-то не так. Мэтью машинально прижал руку к губам. – Джеймс! Джеймс медленно обернулся, уронил куртку на землю. Он двигался странно, неестественно, словно автомат. Корделии стало по-настоящему страшно. Она сделала несколько осторожных, неуверенных шагов к Джеймсу, словно приближалась к испуганному оленю. Он пристально наблюдал за ней своими загадочными золотыми глазами; щеки его больше не были бледными – наоборот, они горели, словно у больного чахоткой. Она услышала, как Мэтью вполголоса выругался. – Джеймс, – прошептала она. – Что с тобой? Он закатал левый рукав рубашки. На тыльной стороне запястья, там, где заканчивалась манжета, виднелись четыре крошечных алых полумесяца, окруженных сеткой темных вен. Следы ногтей. – Кристофер, – заговорил Джеймс, и Корделия оцепенела, вспомнив, как Кристофер вцепился в руку Джеймса только что, в лазарете. – Я знаю, что он не хотел этого, он не нарочно. – Губы его скривились в горестной усмешке. – Не говорите ему. Это его убьет. «О Джеймс, нет. Пожалуйста, нет». Она подумала об Оливере Хейуорде, который умер потому, что Барбара в агонии расцарапала ему руку. «Только не Джеймс». Мэтью дрожащим голосом выговорил: – Мы должны вернуться в Безмолвный город. Нужно отвести тебя к Джему… – Нет, – прошептала Корделия. – Там Джеймсу угрожает какая-то опасность. Лучше отправимся в Институт – или позовем Джема туда… – Ни за что, – совершенно спокойным голосом сказал Джеймс. – Я никуда не пойду. По крайней мере, здесь, в Лондоне. – Черт подери, у него уже бред, – простонал Мэтью. Но Корделия так не думала. Понизив голос, она спросила: – Джеймс, что ты видишь? Джеймс поднял руку и указал. – Там. Между теми двумя деревьями. И действительно, Джеймс вовсе не бредил. Корделия и Мэтью, присмотревшись, в свою очередь, увидели ее. Все это время Джеймс не сводил взгляда с высокой арки, расположенной между двумя кедрами. Подобно многим надгробиям, арка была выполнена в готическом стиле, но Корделия сразу поняла, что она не имеет никакого отношения к кладбищу. Она была «соткана» из темного света, и там, в проеме, клубился первобытный хаос – они словно смотрели через Портал в бескрайнее пространство вселенной. – Врата, – произнес Мэтью. – Именно об этом говорила Ариадна, – прошептала Корделия. – Джеймс… твоя кровь… – Она тряхнула головой. – Не надо. Не ходи туда, прошу тебя. Все это очень плохо выглядит. Но Джеймс лишь молча отвернулся и зашагал к арке. Приблизившись, он протянул к ней руку – ту, которую расцарапал Кристофер – и сжал пальцы в кулак. Мускулы напряглись, и несмотря на то, что царапины были неглубокими, на запястье выступили крупные алые капли. На траву потекла кровь. Видение в арке стало более четким, и Корделия узнала мир, который на несколько мгновений предстал перед ней на мосту: небо и земля цвета пепла, деревья, похожие на скелеты. – Джеймс, – воскликнул Мэтью и бросился к другу. – Стой! – Я должен это сделать. – Джеймс опустил кровоточившую руку. Глаза его горели, но Корделия не знала, в чем здесь дело – в его твердой решимости или в отраве, которая текла в его жилах. – Мэтью… не трогай меня. Это опасно. |