Книга Горький шоколад, страница 14 – Валентина Щиброва

— Куда собралась? Давай подвезу.

— Я домой сейчас, ездила на маникюр. Вот, — хвасталась я, показывая ногти.

— Ух ты, очень мило, — тётя Ира выехала на дорогу. Я сразу же пристегнулась. — А нам с тобой по пути. Я тоже к вам еду. Мама твоя уже дома, пораньше освободилась.

— Да? Не знала.

— Маша, как у вас дела? — тетя Ира посмотрела на меня серьёзно. — Она переживает.

— И я переживаю, тётя Ира, но пока ничего не сдвинулось с мертвой точки. Она ждёт от меня разговора. Вот сегодня собираюсь. И чувствую разговор будет серьезным, — я понуро смотрела в окно. Снова апатия находит. Так сложно для мамы, а на самом деле проще уже некуда.

— Дай ей время, Маш. Пусть свыкнется, она все понимает, но пока не решается на этот шаг, — тётя Ира остановилась не светофоре.

— Только её понимание может затянуться на года, — вздохнула я.

— Ну не говори так, я вижу по ней. Мама почти согласилась с твоим решением, — она улыбнулась мне.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

— Тетя Ира, я сегодня уволилась с работы, и она об этом не знает, а ещё …я на неделе буду собирать вещи. Дядя поможет переехать. И если мама будет против, я все равно уеду во Владимир. — призналась я.

Сделав удивленный взгляд, тётя Ира на несколько минут замолчала. Загорелся зелёный свет, и мы свернули направо, на нашу улицу.

— Думаешь, она не имеет право знать? — спросила она.

— Вы меня не осуждайте. Назад дороги не будет. Имеет. Сегодня и узнает.

— Ты для нее смысл жизни, поэтому будь поаккуратней в своих словах.

— Я и сама это прекрасно знаю, — на глаза наворачивались слезы.

Мы остановились на лестничной площадке нашего этажа. Я хотела достать ключи из сумки, как услышала громкие голоса, доносящиеся из дома. Громко ругалась мама. Не поняв, что происходит, я поспешно открыла квартиру, и мы с тетей Ирой вошли.

— Ты какого хрена лезешь в мою жизнь? — очень громко возмущалась мама. Она находилась на кухне. — Ты не имеешь ни малейшего права мне указывать, что лучше и как лучше! Сам умотал в свой Петербург, наплевав на мать. И теперь ты толкаешь мою дочь на такой же поступок?

— Юля, успокойся, не надо утрировать. Дай дочери возможность жить, как она хочет. Неужели ты не видишь, как она мучается? Даже я заметил.

— Все понятно, — шепотом произнесла я, разуваясь.

— Я немного не вовремя, — услышала я тетю Иру.

— Останьтесь, не знаю, что сейчас будет, — жалостливо попросила я её.

— Ты зачем квартиру купил? За каким чертом она тебе во Владимире, а? Тебе деньги девать что ли некуда? Разбогател он. Не надо принимать меня за дуру! — кричала мама. — Мне не нужны твои подачки, я сама справлюсь!

— Прекрати приплетать мои деньги. Это мои дела, — раздражался Павел. — Кто кроме меня поможет вам? Я все делаю исключительно для вашего благополучия, чтобы Маша себя чувствовала комфортно.

Моя сумка упала на пол с полки, и мама тот час же влетела в прихожую с выпученными от злости глазами. Я тяжело сглотнула. Это конец. На подругу она даже не взглянула.

— Явилась, бессовестная? Как тебе не стыдно за спиной мамы подстрекать всех на свою дурацкую идею? Да ещё дядю заставила купить квартиру! — налетала на меня мама.

— Я никого не просила, я сама не знала, — вкрадчиво и как можно спокойнее ответила я маме. Павел появился в прихожей. Я виновато посмотрела на него. Ведь причина скандала я.

— Совсем совесть потеряла! Что тебе не хватает? А? — её голос был на грани срыва.

— Мама, прошу не ругайся. Давай нормально поговорим, без ора, — умоляла я её.

— Юль, все, успокойся, — подошла к ней тётя Ира и положила руку на плечо. — Нет причины так реагировать на ситуацию. Мы же с тобой обсуждали.

— Ира, я не могу, — всхлипнула мама. Я сжала губы. Нет, я не хочу чувствовать себя виноватой. — Она же молчит, все тайком. Ты понимаешь, что моя дочь хочет уехать без моего разрешения? Ей все равно на меня, на бабушку.

— Юля, прекрати, — покачал головой Павел. — Да что вы, женщины, усложняете — то все?

— А ты молчи вообще, понятно? — зло выкрикнула мама брату. — Зачем спрашивается приехал тогда? Чтобы все усложнить? Конечно, она теперь с радостью сбежит, с такими-то союзниками.

— Мама! — не выдержала я и повысила голос. — Хватит думать только о себе, слышишь? Павел тут не причём, и не надо его оскорблять!

— А с тобой у меня будет отдельный разговор, доченька, — с фальшивой спокойностью произнесла мама.

— Послушай меня, мама. Больше я не собираюсь слушать твои претензии: неблагодарная, не так себя веду, живу. Я взрослая совершеннолетняя девушка со своим мнением, со своими желаниями. И хочу жить так, как хочу я, а не ты! Не ты! — последнее слово я выкрикнула в сердцах. Глаза жгло от невыплаканных слез. — Я уезжаю во Владимир, хочешь ты этого или нет. Точка. Я уволилась с работы.

— Ах ты! Ты…, - мама чуть не бросилась в мою сторону разъяренно крича, но тётя Ира её удержала. — Марш в свою комнату!

Буравя её злым взглядом, я подобрала сумку с пола и вбежала в свою комнату, захлопнув дверь. Нет! Ну нет же! Я совсем не так хотела. Не так. Я упала на кровать, свернулась калачиком и закрыла голову руками. В прихожей мама ругалась снова с Павлом, обзывая его и обвиняя.

— Я устала, — заплакала я. — О боже, как я устала. Нет, мама, это не я, а ты виновата. Ты.

Услышав, как мама выгоняет дядю из дома, и причитания бабушки со слезами, я резко села на кровати. Представила, как бабушке сейчас плохо от такого раздора между родными людьми. Мама как будто с катушек съехала. С меня хватит!

Я подорвалась к шкафу и, найдя в нем свою большую спортивную сумку, швырнула её в центр комнаты. В гневе сметала с полок одежду, беспорядочно бросая ее на пол. Рыдания душили меня. Уеду к чертям отсюда прямо сейчас. Так будет лучше для всех и, в первую очередь, для меня. Не хочу её видеть! Никого не хочу!

Поднимая одежду с пола, я пыталась её запихнуть в сумку. Чёрт! Не укладывается!

— Да влезай же ты, зараза! — рычала я, уминая ее. — Ноги моей здесь больше не будет!

До меня донесся звук захлопывающейся входной двери.

— Маша, — не заметила открытой двери в свою комнату. На пороге стоял дядя — Маша, ты чего?