Книга Горький шоколад, страница 217 – Валентина Щиброва

— Это почему? — удивилась Алла Николаевна. — Ты считаешь нападать на покупателей нормой поведения?

— Нет, не считаю. И никогда так не поступаю. Но она заслужила.

— У вас что — то личное? Так я понимаю?

— Я больше не хочу о ней говорить, Алла Николаевна, — развернувшись, я покинула их, скрываясь в комнате для переодевания. Все равно время работы закончилось, и я имею право идти домой. Пусть думают, что хотят. Готовая выйти, я накинула на плечо сумку. Но дверь в комнату открылась и вошла Алла Николаевна.

— Задержись, пожалуйста, на несколько минут. Там ждет Екатерина. Я попросила пока не заходить сюда, — сказала она, закрывая за собой дверь.

— Они ушли? — спросила я, прижимаясь спиной к стене.

— Да, ушли. Меня, естественно, не волнуют ваши взаимоотношения. Но меня волнует твое поведение. Да, я обещала Ирине помочь тебя устроить на работу. Я доверилась ее словам. Но в последнее время ты странно себя ведешь. Много пропусков стало беспричинных. Пойми, я тоже не могу постоянно просить других людей выходить в твои смены. Я понимаю, когда есть такие обстоятельства, когда нужно поменяться, не выйти на работу по уважительной причине. Но у тебя это становиться в порядке вещей. У тебя какие — то проблемы, Маша? Нет, ты можешь не рассказывать их. Я просто спрашиваю, чтобы понять. Устроиться на работу по просьбе моей подруги, не значит идти на постоянные уступки и закрывать глаза на поведение моих сотрудниц. Я строга к этому. Не обессудь.

— Да, конечно. Я понимаю, о чем Вы. Я больше Вас не устраиваю? — без эмоций спросила я ее.

— Если видимых причин нет так себя вести, то да. Меня это совсем не устраивает, — честно отвечала начальница. — То, что ты еще и грубишь, ни в какие рамки не укладывается.

— Откуда Вы знаете, грубила я или нет? Она сама выпросила.

— Маша, — вздохнула она. — Даже то, что ты сейчас так рассуждаешь, говорит о твоей некомпетентности к покупателям. Если твоя личная жизнь влияет на работу, то для меня неприемлемо. За порогом работы, что хотите делайте. Но здесь ты обязана вести себя вежливо, улыбаться и выполнять свои прямые обязанности. А не устраивать скандал и портить репутацию моей аптеки.

— Я Вас услышала. Мне нужно написать заявление об увольнении? У меня нет таких серьезных причин, — соврала я. Еще не хватало, чтобы обо всем узнали Ирина и мама. Она скоро вернется с Антоном.

— Да, — коротко ответила начальница. — Не обижайся.

— Я не обижаюсь, — пожала плечами. — Найду себе другую работу.

— Я разрешаю тебе не отрабатывать две недели. Сразу рассчитаю. У меня есть человек, который может выйти в следующую твою смену.

— Хорошо.

Я тут же при ней написала на бумаге заявление, поставила подпись.

— Заедешь завтра за документами и получишь расчет, — сказала Алла Николаевна. — Удачи тебе.

— Да, спасибо. Всего доброго, — наигранно улыбнулась я и вышла из комнаты.

В зале на диванчике сидела Екатерина. Она мне кивнула, узнать, о чем состоялся наш разговор. Но я лишь подмигнула ей, и, сделав из пальцев дуло пистолета, приставила к виску. Изобразила выстрел и подула на свое «дуло».

Екатерина странно взглянула на меня, но ничего не сказала.

— Счастливо оставаться. И простите, если я была плохой напарницей для Вас, — с улыбкой произнесла возле двери.

— Да, ладно, Маша. Ну что ты? Поворчу и перестану, — лебезила она. Но я даже не дослушала. Быстрее хотелось покинуть это здание.

***

На улице снова начался дождь. Отвернувшись от окна, где капли дождя барабанили сильно по стеклу, я уютно устроилась в своей теплой постели. Горячая ванна с шоколадом расслабила меня. Чувствовала себя такой вымотанной, что безразлично щелкала пультом от телевизора в надежде, что попадется что — нибудь интересное. Но тусклый свет ночника и тихое бормотание девушки в телепередаче, действовало успокаивающе. Организм уже совсем сдает, ему нужен отдых. Сегодня забрала свои документы с работы и получила полный расчет. Меня совсем не беспокоило увольнение, но отчитываться перед Ириной и мамой придется, наверно. Потом заехала к моей Маргуше, купила вкусняшек ей. Мы с ней поболтали. Вроде ничего, в хорошем расположении духа. Я ей сказала, что решила уволиться сама, не стала рассказывать о встрече с блондинкой. Ни к чему ей. Даже думать о Ларисе не хочу. Теперь я уверена, что с Сашей у них ничего не было и, что та ситуация с появлением ее у его папы, было не случайна. Ну и крыса же она! Столько я страдала и из — за нее тоже.

Я улыбнулась, вспоминая рассказы Марго о том, как Рома наведывается к ней каждый день. Он молодчинка. Не оставляет ее, поддерживает. Пока мы не говорим с Марго об их отношениях, но я уже вижу, как Марго меняется к Роме. Сколько тепла в ее глазах от воспоминаний о нем. Надеюсь, она все поняла. И сделает правильный выбор.

А вот Саша… я вымученно вдохнула и потерла свое лицо. На тумбе зазвонил телефон. Мне пришлось купить новый телефон и восстанавливать свою симкарту. Мой неизвестно где. Наверно, Лера выкинула. Интересно, куда они скрылись? Все куда — то исчезли. Сволочи.

— Да, мамуль? — радостно улыбнулась я.

— Привет, Машуленька! Как я соскучилась по тебе. Как у тебя дела? Что — то тревожно стало на душе. Решила позвонить. У тебя все хорошо?

— Да, мам. Все хорошо. Не переживай. Правда, вот решила уволиться. Буду другое место искать, — решила я сказать ей наперед. Чтобы не прозвучало лишних вопросов потом.

— А почему? — расстроилась мама.

— Ну, не очень стало нравиться там. Подумаешь, ушла. Что я в другую аптеку не устроюсь? — лукавила я, накручивая локон на палец.

— Ну вот, доченька. Как же так? А деньги — то у тебя есть на проживание? — беспокоилась мама.

— Успокойся, все есть. Я немного отдохну и буду устраиваться. Сделаю перерыв, — уверяла я свою вечно паникующую маму. — Ты скажи, как вам там отдыхается? Наверно, шоколадка прямо загорелая.

— Ой, Маша, — уверена, она смутилась от моих слов. Я посмеялась в ответ. — Ну да, загорела. Здесь супер. Уезжать не хочется.

— Так задержитесь еще.

— Нет, нужно на работу возвращаться. Ждут. Маша, я перееду к Антону жить.

— Ну, и отлично. Он теперь твой муж. Так говоришь, будто я тебе стану осуждать, — я перевернулась на живот и скинула одеяло, стало жарко.

— Да я просто сообщаю тебе. Бабушку на зиму привезу в Муром. Ей хорошо на даче. Соседка у нее стала подругой. Ходят в гости друг другу. Ирина приезжает проведать. Через несколько дней и мы приедем. Надеюсь, ты приедешь. Я соскучилась по тебе.

— Конечно, мамуль, приеду. Я тоже очень скучаю по тебе.

Поговорив, наверно, еще полчаса с мамой, я все же встала выключить телевизор и ночник, намереваясь уснуть глубоким сном. Но не успела я дойти до кровати, как начала трезвонить трубка домофона. Не ожидая звонка в такое позднее, часы показывали одиннадцать вечера, я снова включила ночник и пошла в прихожую.