Книга Горький шоколад, страница 236 – Валентина Щиброва

— Да!

— Ах вот оно что! Какой замысел. Как в тот день? Когда я готов был тебя прибить за подобное? — он был удивлен, но смеяться не переставал.

— Да, как в тот день. И в том же платье. А ты весь кайф обломал! — пихнула его в плечо.

— Вот дома чем хочешь мажь меня, но не мороженым в такую погоду, — лукаво произнес он.

— Ой, все! — я скрестила руки на груди и отвернулась.

— Иди сюда, чудо мое, — Саша притянул меня к себе и очень нежно поцеловал в губы и в нос. — Не сердись, маленькая. Ну, правда, простудишься. Я оценил твои старания. Ты меня удивила, честно. Такая смешная у меня, девочка любимая самая.

— Я сейчас растаю, — нежно прильнула к нему и потерлась носом о Сашин подбородок. — Наверно, сейчас улечу в рай от любви к тебе.

— Меня с собой возьмешь? — тихо прошептал он, согревая дыханием мою щеку.

— Только с тобой, — ответила я. А потом нежный и сладкий поцелуй унес нас в волшебный мир любви.

— Маленькая, подожди.

Моя рука уже залезла ему под куртку.

— Что? Ты думаешь, что я прилюдно начну ласкать тебя? А вот и начну, — я захихикала.

— Я не сомневаюсь в тебе, зайка. И ты напросилась. Сейчас мы поедем в гостиницу.

— М — м — м, как заманчиво, — уже мурлыкала я ему в губы.

— Да, да сейчас будет так, как ты и подумала, — Саша мимолетно коснулся моих губ.

— Уже не терпится исполнить желания.

— Подожди, солнышко, хочу кое — что сказать тебе, — Саша отстранился от меня.

— Хорошо, — улыбнулась я. — Слушаю тебя. А, погоди! Как тебе моя родня?

— У тебя отличная родня, — улыбнулся Саша. — Теперь я знаю, кто воспитал такую прелесть.

— Да ну! — снова промурлыкала я.

— Ну да, — протянул он очень нежно и погладил большим пальцем мою щеку. Я даже на цыпочки встала от его любящего взгляда.

— Спасибочки, любимый, — ворковала я. — А ты в курсе, что Рома задумал?

— Что?

— Купить землю для дома. Он планирует строить дом. А знаешь, что это означает? — воодушевленно рассказывала я.

— Да, в курсе. И что же?

— А то, что сбудется мечта Марго. Она мечтает жить в собственном доме. Саша, это же идеально просто! Они созданы друг для друга!

— Она не рассказывает мне про свои мечты. Так, зайка, это что? Месть? — ухмыльнулся Саша и откинулся спиной на ограду.

— В смысле?

— Ты решила мне сейчас кайф обломать?

— Почему? — я будто бы удивлена его вопросу.

— Я же тебе обломал его с мороженым.

— Ой, что ты, милый, — похлопала я невинно ресницами.

— Да я так и понял.

Я не выдержала и засмеялась.

— Со мной шутки плохи, Сашенька, — с дерзостью ответила я.

— М-м-м, вот как. Мы это скоро исправим.

— Что именно?

— Применим твою месть в другом месте.

— Саша, блин, ты о чем? — смеялась я.

— Подойти ко мне, маленькая, — вдруг тихо попросил Саша. От его теплого и будоражащего мою кожу тембра голоса, я перестала смеяться. И подошла к нему вплотную. Саша обнял ладонями мое прохладное лицо. — Ты невероятная. Ты с первого дня в этом парке перевернула мой, как я считал, гнилой мир. Я не мог тогда оторваться от тебя и злился, что какая — то девчонка напрягла меня. Тянуло к тебе. Я после ведь вспоминал тебя. Потом, естественно, забыл. И твое появление во Владимире. Меня просто начало колбасить, как юнца. Хотел тебя и все. Но в отличие от других девушек в моей жизни, я не хотел тобой пользоваться. Что — то останавливало меня.

— Милый…

— Подожди, зай. Я хочу сказать, что ни капли не пожалел, что поехал с Марго в Муром. И что по воле судьбы, я снова тебя увидел. Да, я был скотиной полной, чмом. Как козел порой вел себя с тобой. Прости. Еще эти мудаки! — Саша сердился.

— Зачем ты вспоминаешь об этом? — грустно сказала я. Саша так и держал свои теплые ладони на моих щеках. — Мы не будем больше вспоминать о том кошмаре.

— Да, — Саша прикрыл глаза и глубоко вдохнул. — Хотя не так — то просто. До сих пор желание всем размозжить башку. Всем, кто посмел обидеть тебя и Марго.

— Любимый, они того не стоят.

— Пошли все на хер. Пусть только попробуют мою девочку тронуть!

— Саша, успокойся! — я мягко закрыла его рот ладонью. — Все хорошо. Посмотри на меня. Ни я, ни ты не виноваты в том, что случилось. Давай забудем. Мы любим друг друга. Вот, что важно.

Саша поцеловал мою ладонь изнутри, а потом отвел мою руку в сторону.

— Очень люблю тебя. Безумно, — шептал он. — Ты помогла мне дураку понять, что мы сами строим свою жизнь. Сами несем ответственность за свои поступки. И то, что мой отец забухал, мама ни при чём. Она любила его всем сердцем, а папаша все спустил в унитаз. Потерял маму по своей вине.

— Он взялся за ум. Начал работать. Хотя бы это хорошо.

— Да, но сейчас не об этом. Маленькая, я не хочу тебя потерять. А это значит — никакого пьянства. Имею в виду запоев. Я клянусь, что буду беречь тебя. Что не увидишь во мне того дебила, который был вначале.

— Милый, хватит о себе так говорить. Никто не святой. Всякое бывает. Мое сердце чувствовало, что ты именно такой, какой сейчас со мной здесь. Мы выдержали испытание и теперь заслуживаем счастья, — я улыбнулась. В глазах почему — то стояли слезы. Саша с таким трепетом и обожанием сейчас смотрел на меня.

— Я теперь понял, что значит быть счастливым, твою мать, — на эмоциях Саша засмеялся. — И мне это нравится. Закрой глазки, солнышко.

— Хорошо, — прошептала я. Саша сделал шаг назад.

— Не открывай пока, — слышала какое — то шуршание.

— Можешь посмотреть.

Я открыла глаза и застыла. Мои губы задрожали, а в глазах скопилось много слез. Не выдержав, я прислонила ко рту ладонь, чтобы не разрыдаться от переполняемых чувств. Прохожие вставали, чтобы понаблюдать за происходящим. Но мне было плевать на всех.

— Боже, Саша, — я все — таки всхлипнула.

Он встал передо мной на одно колено, а в руках держал открытую коробку с золотым кольцом.

— Моя маленькая девочка, мое солнышко любимое, моя радость и моя жизнь, — начал говорить Саша. Мои губы задрожали еще сильнее. — В этот прекрасный осенний день, в этом месте, где тебя впервые увидел, я хочу сделать тебе предложение. Маша, согласна ли ты выйти за меня замуж?

Я не могла вымолвить ни слова, потому что слезы душили меня. Как же трогательно это слышать от него.

— Саша…, я …господи, прости, — я закрыла руками лицо и начала плакать.