Книга Невинность и страсть, страница 62 – Линси Сэндс

— Ты можешь остаться здесь с Робертом, а я съезжу, — настаивал Ричард, прилаживая упряжь.

Дэниел поймал его за руку. Ричард выпрямился и вопросительно посмотрел на друга, а Дэниел серьезно произнес:

— А ты бы остался, если бы там была не Сюзетта, а Кристиана?

Ричард нахмурился и вернулся к работе, закончил, расправил спину и тяжко вздохнул:

— Твоя мать убьет меня за то, что я позволил тебе ехать.

— Ей не обязательно знать, — грустно улыбнулся Дэниел и добавил: — Я буду тебе очень благодарен, если ты промолчишь. Иначе она кинется заемной в погоню.

— Обязательно кинусь, — заявила леди Вудроу.

Дэниел со вздохом обернулся. Мать как раз входила в конюшню.

— Я еду, мама, и не будем это обсуждать.

— Другого я и не ожидала, — сердито пробурчала она. — Но один ты не поедешь.

— Роберт и Ричард должны остаться здесь на случай, если…

— Значит, с тобой поеду я, — просто сказала она, обернулась к Ричарду и попросила: — Ричард, оседлайте мне жеребца. И не волнуйтесь, если седло будет мужское.

— Хорошо, леди Вудроу, — ответил Ричард, вышел из стойла и отправился за вторым седлом.

— Мама, ты не можешь… — начал было Дэниел, но она не дала ему закончить.

— Ты будешь стоять здесь и спорить со мной, или мы все-таки едем за твоей Сюзеттой? — резко перебила она сына. — Хочешь спорить — пожалуйста, но я еду с тобой.

Сюзетта очнулась от боли. Казалось, у нее болит сразу все — голова, горло, бока, кисти, ноги. Саднило и горело везде. Просто ужасно, подумала она.

— Сьюзи?

Узнав голос отца, Сюзетта открыла глаза, огляделась и не сразу поняла, что высокие тени вокруг — это деревья, а сама она, свернувшись калачиком, лежит на холодной земле.

— Очнулась? — спросил отец. Голос раздался у нее из-за спины. Теплая рука прикоснулась к ее ладони. Сюзетта попыталась повернуть голову и едва сдержала стон — резкая боль пронзила горло.

— Папа? — спросила Сюзетта, с трудом различая тень за своей спиной.

— Я здесь. — Седрик стиснул руку дочери. — Как твоя голова?

— Болит, — устало призналась она.

— Неудивительно. Ты ударилась, когда упала. И кровь сильно шла, — рассказал он. — А сейчас еще идет?

— Не знаю. — Она просто чувствовала боль, и все. Нахмурившись, Сюзетта спросила: — Когда я упала?

— Когда Данверс бросился на тебя, я толкнул его плечом. А больше я ничего не сумел сделать, — виновато сообщил он. — Я боялся, что он тебя задушит.

— Да, он был страшно зол, с удовлетворением произнесла Сюзетта.

— Ты умеешь взбесить человека, — грустно отозвался Седрик.

Сюзетта усмехнулась и спросила:

— Значит, ты его толкнул, и этого хватило?

— Вы оба полетели на землю, это отвлекло его. Но думаю, больше всего подействовали мои слова. Я сказал, что он не сможет жениться на трупе, — признался лорд Мэдисон.

— Хорошая мысль, — вздохнула Сюзетта.

— И она сработала, — заметил он и виновато добавил: — Но при этом ты ударилась головой о камень. Так что голова у тебя болит из-за меня.

— Ты спас мне жизнь, — сказала она и попыталась сесть, но не смогла — что-то ее удерживало.

— Он привязал нас друг к другу, — объяснил Седрик. — У него не было веревки, так что он оторвал полоски от твоего платья и воспользовался ими.

Сюзетта в удивлении приподняла голову, осмотрела себя и обнаружила, что ее платье стало короче, чем было, когда она отправилась в это страшное путешествие. Теперь ясно, почему ей так холодно.

— А где он сам?

— Решил дойти до постоялого двора, нанять лошадь и вернуться за нами. Поэтому он связал нас вместе. Решил, что если ты придешь в себя до его возвращения, мы все равно далеко не уйдем.

Сюзетта перестала дергаться и спросила:

— Когда он ушел?

— Довольно давно. Если мы собираемся бежать, надо спешить, — озабоченно произнес Седрик.

Сюзетта кивнула и тут же об этом пожалела — движение отдалось в голове новой болью; Как будто белка вгрызается в череп за ухом, с мрачной усмешкой подумала она, подождала, пока боль стихнет, и сказала:

— Считай до трех. На счет «три» садимся.

Отец начал считать.

— Мне кажется, мы уже проехали полпути до разбитой кареты, — сказала леди Вудроу, но Дэниел не ответил на это пугающее замечание матери.

— Они, без сомнения, прошли дальше, — добавила она, шаря глазами по обеим сторонам дороги.

Дэниел плотно сжал губы и упрямо молчал. Он не собирался поворачивать назад, пока они не доедут до перевернутого экипажа, а мать, видимо, предлагает именно это.

— Дэниел, я думаю… — начала леди Вудроу, но вдруг замолчала и натянула поводья. — Что это?

Он тоже придержал лошадь и, бросив быстрый взгляд на мать, увидел, что она вся подалась вперед и пытается разглядеть что-то справа от дороги.

— Что это за создание? — с тревогой и недоумением спросила леди Вудроу, от волнения ее голос прозвучал на необычно высокой ноте.

Дэниел проследил за ее взглядом и не сразу, но уловил среди деревьев какое-то движение. Теперь он и сам смотрел во все глаза. Существо находилось на приличном расстоянии от них, ростом оно было с человека, но в обхвате — значительно шире. В лунном свете виднелись белые, серые, черные пятна. Дэниел никак не мог разобрать, что это такое. Непонятное создание словно бы прыгало, но было несравненно больше кролика, и двигалось оно как-то нелепо и неестественно. Так мог бы идти совсем пьяный человек.

— Не знаю, — наконец признался Дэниел. С минуту он наблюдал за неизвестным явлением, потом отрывисто бросил: — Оставайся здесь. — И пришпорил лошадь. Двигался он медленно и бесшумно, ибо не мог понять, что его ждет, но, оказавшись совсем близко, понял, что беспокоился напрасно. Существо издавало столько шума, что не могло услышать его приближения. Ветки громко трещали и заглушали любые звуки. Шума было столько, что Дэниел не сразу понял, что существо… разговаривает. Разговаривает по-английски, двумя голосами — мужским и женским.

— Давай прямо, папа. Ты все время забираешь вправо.

— Я и стараюсь прямо, Сьюзи. Это ты сворачиваешь в сторону.

— Не твое «прямо», а «прямо» параллельно дороге. Прыгай налево, а не вперед.

— О, что же ты сразу не сказала, дочка?

Внезапно Дэниел догадался, что именно видит перед собой, почувствовал невероятное облегчение и едва не расхохотался, но пригнул голову к шее лошади и сдержался. Он хорошо себе представлял, в какое негодование повергнет Сюзетту, если подъедет к ней, хохоча во все горло.