Книга Интервью с ректором, страница 40 – Екатерина Верхова

— Да, — буркнула Нира и завозилась в одеялах. — Мне уже лучше. Выпустите меня.

Фирс покачал головой, глядя на меня. Впрочем, и без этого прямого намека я прекрасно понимала, что подруге пока никак не могло сделаться лучше. Вот выведем эту дрянь из ее организма, уложим спать — и может, к завтрашнему утру к нам вернется старая добрая Нира.

Еще минут через десять в комнату вернулся Честер.

— Фух, я еле достал! — произнес он, размахивая в воздухе небольшую бутылку из мутного темно-зеленого стекла. — Меня целый осмотр заставили пройти. Лекарь сказала, что мы, боевики, вечно затягиваем до самого последнего… Как тут у вас?

— Получше, — ответил Фирс.

— Сможешь перехватить мою формулу? — деловито поинтересовалась я. — Как у тебя с резервом?

— Сегодня без практических занятий, так что выше нормы, — в тон мне ответил Честер.

Отлично! Мне еще пригодится магия, не хочется тратить все ресурсы на паровую баню. Мешочек я убрала в карман, приняв решение, что это от ректора я точно утаивать не стану. Дело приобретало совсем уж дурной оборот, но принятие каких-то решений я отложила на потом — сперва Нира и ее состояние.

Я помогла Честеру перехватить мою формулу, и тут же почувствовала облегчение. Мне не нравились долгоиграющие чары, которые постоянно подсасывали из меня магию.

— Ты как? — спросила у Ниры, наклоняясь над ее головой.

— Ненавижу вас, — совершенно безэмоционально выплюнула она. Краем глаза отметила, как дернулся Фирс. — Я не маленький ребенок, я сама могу разобраться со своей жизнью.

— Можешь, конечно, — серьезно произнесла я. — И я тебе обещаю, что если подобное повторится, я и пальцем не пошевелю, чтобы тебя вытащить. Это будет уже твое осознанное решение. После всего, через что ты пройдешь сегодня ты действительно сможешь оценить все за и против.

Нира не ответила. Зато слово взял Честер.

— У нее пониженный иммунитет и очень слабые стенки накопительного резерва.

— Чего? — Я совершенно не поняла, о чем он говорит.

— Кхм, в переводе на обычный… Ей желательно вообще не принимать никаких зелий или сборов, даже если они без сильного воздействия. Про другое вообще молчу. Судя по всему, именно поэтому у нее такая реакция. В этом сборе были какие-то травы, воздействующие не только на сознание, но и на магические раздражители.

— Магические раздражители?

— Представь, что ты себе лицо перцем натрешь. Или какой-нибудь мятой. Скорее всего, оно покраснеет, к нему прильет кровь. Вот так же и со стенками. На них воздействовала особая трава, из-за которой начала приливать магия из внутреннего резерва и провоцировать в возбуждение новых магических клеток. 

— Я не очень понимаю, о чем ты, — произнесла я.

В лекарской магии я не то, что плавала — барахталась, с трудом удерживаясь на плаву.

— Замешивала когда-нибудь тесто?

— Нет.

— Я тоже нет. Но видел, как это тесто поднимается, когда в него добавляют дрожжи и оставляют доходить. С магическим резервом Ниры начались те же процессы. Я могу ошибаться. Все мои познания упираются в то, что моя мама — лекарь.

— Но зачем это? Зачем вообще нужны запрещенные средства такого действия? — удивилась я, но на мой вопрос никто не смог ответить.

Прошло два часа, прежде чем Нире действительно стало лучше. По крайней мере, так мы посчитали, когда девушка попросила что-нибудь поесть и говорила совершенно спокойно. Без паники и лишней агрессии. Мы даже позволили ей выбраться из-под одеял, просто находились рядом и поддерживали, как могли.

Соседка по комнате была слаба и после перекуса смогла заснуть без всяких снотворных зелий. Я уже хотела отпустить Честера с Фирсом на ужин, когда наступил настоящий хаос.

Началось все с тяжелого хриплого дыхания, ускоряющегося с каждой секундой, будто бы подруга задыхалась. После тело Ниры взяла дрожь. Сперва не сильная, едва заметная. После подругу начало колбасить так, что стало по-настоящему страшно. Мы что-то сделали не так. Принесли вред…

— Так не должно быть, — испуганно сообщил Фирс, замеряя пульс девушки. Он попытался ее разбудить, но Нира не реагировала.

Я оцепенела, но лишь на несколько секунд. Впрочем, и они могли оказаться фатальными. Решение пришло мгновенно…

— Уходите, быстро, — произнесла я, записывая срочного вестника.

— Я не уйду никуда! — попытался поспорить Фирс, но мне хватило одного взгляда на Честера, чтобы тот помог вывести парня из комнаты.

— Все будет хорошо, — сказала им напоследок. — Я напишу.

Эта минута показалась вечностью.

Оказаться наедине с подругой, которой никак не можешь помочь, наедине — истинная пытка. Мне никак не удавалось собрать волю в кулак, кажется, и я сама начала трястись, как Нира. До того момента, как в комнате не мигнул алый портал из столицы.

— Надеюсь, дело и правда срочное. Иначе его величество меня не поймет, — произнес ректор, появляясь в комнате. Развернулся к нам лицом.

Ему хватило несколько секунд, чтобы разобраться в ситуации.По крайней мере, в самом важном ее аспекте — студентке ВАКа ну очень плохо. К тому моменту настолько, что у нее изо рта пошла белая пена.

Происходящее после смешалось в одну пеструю кляксу. Неррс подхватил соседку на руки, активировал внутренний кристалл телепортации, рассчитанный на несколько человек — я успела запрыгнуть в портал в последнюю минуту. Вспышка, и мы оказались в лекарском крыле. Почти сразу Ниру облупили лекари.

— Она что-то принимала? — набросился на меня один из работников.

— Да. Какие-то запрещенные сборы.

Я полезла в карман, чтобы достать мешочек. Но стоило мне взять его в руки, как ректор тут же изъял его у меня, вцепившись взглядом в символ на мешке. Почти тут же мешочек перекочевал в руки лекарю и нам командным тоном сообщили, чтобы мы покинули помещение и не мешались под ногами.

Сама не помню как, но я оказалась в кабинете ректора. Вроде как с помощью портала, но нервозность достигла такого пика, что я очень смутно могла оценивать происходящие события.

— Эрна, давай по порядку, — устало протянул ректор, подходя к своему рабочему столу и заставляя его “выплюнуть” кружки и чайник.

— Она выживет? — невпопад спросила я. — Нира поправится?

— Скорее всего, — произнес Неррс. — Если бы у них не было образца сбора, который можно наскрести в мешочке, что ты принесла, шансы бы были ниже. А теперь к делу.

Я впервые за все это время посмотрела ему в глаза. Усталый взгляд, неглубокие синяки под глазами и проявившаяся щетина. Мужчина стоял у стола, сложив руки на груди. Ждал, что я начну говорить, но я не могла. Последние несколько часов были настолько напряженные, что сейчас я попросту была не в состоянии выдать и слова.