Онлайн книга «Кукла на троне»
|
Но спустя пару минут колокольчик на двери снова звякнул. Теперь уж была очередь Мортимера. Он шустро черкнул на полях промежуточный результат и вскочил навстречу клиентам: – Чего изволите, милорд… и миледи? В зал вступили двое. На кого-кого, а на лорда и леди они не походили совершенно. Мужчина тащил на себе безразмерную шубу из меха белой лисы и высоченную шапку с ушами; меховые унты оставляли мокрые следы. Так станет одеваться лишь исконный южанин, выехавший из Шиммери зимой и уверенный, что в любой другой земле без пуда меха на плечах непременно замерзнет насмерть. Подойдя к Мортимеру, он скинул с головы шапку, смахнул снежинки с бровей, распахнул шубу. – Холодно у вас, на севере. – Простите, милорд, премного извиняюсь, милорд, но Альмера – центральное герцогство, не северное… – Ах, милейший, для нас, детей солнца, все северней Мелоранжа – уже север. Верно, дорогая? – Ненавижу снег, – буркнула женщина, сбрасывая капюшон плаща. Итак, они оба обнажили головы, а Мортимер, наконец, разогнулся и позволил себе глянуть в лица клиентов. Странные были лица. Мужчина – обветренный, как моряк, лукавый, как торгаш, и худой, как бродячий актер. Пожалуй, шиммерийский купчина из не особо удачливых. А вот женщина никак не походила на южанку. Кожа смуглая и грубая, измученная солнцем; морщины у глаз жесткие, злые, а сами глаза… Мортимера пробрал холодок от ее взгляда. Он поспешил отвернуться и скрыл замешательство тем, что подвинул женщине кресло. – Миледи, прошу… – Садись, любимый. Мужчина уселся, женщина осталась стоять за его плечом. Было в ее позе что-то от ручного зверя. – Милейший, – сказал южанин, распахнув пошире шубу, – как же хорошо у вас натоплено! К чести вашего банка заверяю: едва вошел, я почувствовал себя как дома. – Я польщен, милорд! Оставайтесь у нас, сколько пожелает ваша душа! – поклонился Мортимер и мельком бросил взгляд на часы. Хорошо бы справиться за двадцать минут. – О, с огромным удовольствием, любезный. Знали бы вы, как неприятно нам будет выйти обратно в метель. Мы ждем этого неизбежного мига с содроганием сердца. Верно, сладкая моя? – Зима – мерзость. Ненавижу земли, где бывает зима. – Ну-ну-ну, невежливо говорить так! Не расстраивай радушных хозяев! Южанин хлопнул женщину по бедру, и она виновато опустила глаза. Вдруг Мортимера прошибло: так вот в чем дело! Она – его рабыня! Покупная пленница с Запада! Он же из Шиммери, там часто такое случается. Мортимер не понял, что именно потрясло его больше: беззастенчивость южанина, привезшего с собою рабыню, или сама возможность. Подумать только: бывает же так, чтобы мужчина беспрекословно повелевал своей женщиной! Вот уж кому не приходится спешить домой к восьми-двадцати, выслушивать вопли жены и подтирать задницы младенцам. Да знает ли он, как ему повезло?! – Милейший мой, не обижайтесь на Шарлотту – очень нерадивые люди обучали ее манерам. Позвольте мне замять ее бестактность, перейдя к сути дела. Мы хотели бы обналичить… ведь так говорится, да?.. обналичить вексель на предъявителя. Мортимер уважительно кивнул: – Вы совершенно правы, милорд. В простонародье говорят «обменять», но меж деловыми людьми бытует слово «обналичить». Милостиво прошу вас: позвольте взглянуть на вексель. – Всенепременно. Южанин скинул шубу на спинку кресла и извлек ценную бумагу из нагрудного кармана жилетки. Мортимер развернул вексель на двадцать эфесов, выписанный фарвейским отделением банка. Краем глаза он отметил, как удивленно уставилась на вексель рабыня. – Любимый, – сказала она вполголоса, – ты говорил, мы зайдем в банк и возьмем денег. – Луна моя, я никогда не отказываюсь от своих слов. Первое уже сделано: в банк мы зашли. А теперь милейший приказчик выдаст нам двадцать золотых эфесов. – Двадцать золотых?! – ахнула рабыня. – Ты же вчера говорил, что не имеешь ни елены! – И я сказал истинную правду: ни одной елены у меня нет. Лишь дюжина агаток да вексель на двадцать эфесов. – Вот эта бумажка стоит двадцать золотых?! Южанин зашипел на нее: – Говори тише, сладкая. Не отвлекай уважаемого сударя от работы. Ему требуется переписать в книгу все цифры с векселя. Мортимер спохватился: действительно, черт, надо же записать в книгу! Он так увлекся грезами о власти над женщиной, что чуть не позабыл службу. Обмакнул перо в чернильницу и принялся скрипеть по бумаге, а рабыня повторила свой вопрос шепотом: – Бумашшка стоит дваццать золотых?.. – Верно, моя сладость. – И вчера она уже была у тебя? – Ну подумай сама: откуда бы ей взяться ночью? – Вчера на рынке, когда я просила тебя купить мне шубу, чтобы я не мерзла от идовой метели, бумажка была у тебя в кармане? Любимый, я просила самую простенькую шубку, помнишь? Она стоила всего три елены, а ты сказал, что не имеешь ни одной… – Сладость моя, к чему ты клонишь? Уж не хочешь ли намекнуть, что я – я! – пожалел для тебя – для тебя! – три жалкие елены? Твои слова вонзаются мне в сердце, как отравленные стрелы! Останься на всем свете одна-единственная краюха хлеба и один последний глоток вина – я отдал бы их тебе! Да только скажи, и я порву эти двадцать эфесов и швырну тебе под ноги! Южанин дернулся за векселем, рабыня вовремя придержала его за плечо. – Я не хочу, чтобы ты порвал. Хочу шубку за три елены. – Моя сладкая, я начинаю терять терпение! Едва мы получим деньги, как сразу же пойдем на рынок и купим целую телегу шуб! Я просто закопаю тебя в них! Ты будешь сходить с ума от жары и умолять, чтобы я продал хоть половину! – Когда мы выйдем из банка, рынок будет закрыт, – отметила рабыня. – Женщина! – рыкнул южанин. – Прости, любимый, – она кротко опустила глаза. Мортимер кашлем привлек к себе внимание. До семи оставалась четверть часа. Чертовски хотелось все сделать поскорее. – Милорд, будьте так добры, назовите свое имя. – Славный Ней-Луккум из Оркады. А мою спутницу зовут Шарлотта, она из того же города. – Простите, милорд, я потрачу минутку, чтобы записать это… Вот так… Скажите, будьте любезны, вы обналичите всю сумму или часть? – Все двадцать эфесов и ни агаткой меньше! Как вы могли убедиться, мне предстоит купить целую телегу лучших мехов! – Только одну шубку… – жалобно шепнула рабыня. – Милорд, с вашего позволения, банк удержит одну двадцатую с суммы. Вы получите девятнадцать эфесов. Будьте так добры, напишите вот здесь свое имя в знак согласия. – Всенепременно… – Согласия с чем? – сверкнула глазами рабыня. |