Онлайн книга «Кукла на троне»
|
– Не стоит маячить на глазах у лорда. Выбрал двух шаванов, послал на разведку. Чара сказала: – Я с ними. Неймир: – Я тоже. Колдун ответил: – Ты, воин, останься. А ты, дамочка, езжай. Посмотришь, кто победил в споре. Он сально подмигнул напоследок, но Чара уже скакала, не оглядываясь. На въезде в городок разведчиков окликнули: Гирдан сидел на лавке у чьего-то крыльца. – Припозднились вы, я уже зад отморозил. Давайте за мной! – Где Хаггот? – спросила Чара. – Как – где? А сама-то не знаешь? Она рыкнула от ярости: – Спросила – отвечай! Где Хаггот? – Скоро увидишь. Они проехали по кривой улочке, свернули на другую и спешились у дверей двухэтажного дома. Гирдан потянул – оказалось не заперто. Вошли в сени, оттуда в залу. Там, у камина, тлеющего углями, вольготно развалился в кресле ганта Бирай. Его сапоги стояли рядом, босые ноги вытянулись на табуретке, в правой руке дымилась большая кружка чаю. Левая же лежала на плече белокурой девушки. – Заходите, парни, располагайтесь, – проворковал ганта Бирай. – Это чертовски радушный дом. Верно, красотка? Он потеребил девчонку, и та встрепенулась, на миг подняв лицо. Девушка была хрупка, как хворостинка. Большие глаза блестели страхом, веки краснели от слез. – Где… «Где Хаггот?» – хотела спросить Чара, но вид девушки сбил ее с мысли. – Что происходит? Кто она такая? – Кто ты такая? – ганта сжал плечо девчушки. – Ну-ка, ответь всаднице. – Я – Гледис, дочь лекаря, сударыня… – Лекаря?.. В этом доме живет лекарь? – Ну, а кто еще? Сапожник?.. – ганта хохотнул. – Тебе, старушка Чара, напрочь память отшибло. Мы же к лекарю ехали! – Вы добили Хаггота, но все равно поехали к лекарю?! Какого хвоста? Бирай уставился на нее: – Добили Хаггота? Ты ум потеряла? Жив он, рану зашили! – Тогда где?.. – Наверху. Вечером заштопали, сейчас промоют-перевяжут, мазью намажут, – и поедем. – Мой папенька… – тихо начала девушка, но ганта оборвал ее шлепком по затылку: – Цыц! Молчи, пока не спросят! Хаггот жив. У Чары отлегло бы от сердца… если б не девчонка – та аж дрожала от страха. – Что вы с нею сделали? – Пхе! Вот же скажет Чара-Спутница! – ганта снова шлепнул девушку. – Ну-ка, ответь дамочке, что я с тобой сделал? – Ничего плохого, сударыня. Я просто сижу рядом с сударем, вот и все. – Давно сидишь? – С вечера, сударыня. Будьте так добры, попросите сударя, чтобы он разрешил… Подзатыльник заставил ее умолкнуть. Ганта буркнул раздраженно: – Чара, кончай дурные расспросы. Лекарь сказал: Хагготу нужно ночь лежать тут. Мы остались. Но чтобы мы тут сидели, а лекарь побежал к шерифу – это ж не дело. Потому дочка со мной. – Заложница… – поняла Чара. Гирдан и двое всадников, что прибыли с нею, расселись в креслах и неотрывно глядели на девушку. Чара подумала: у них не было женщины от самой битвы с императором. Еще подумала: лысые хвосты. Заскрипела лестница, и в залу вышел лекарь, ведя под руку Хаггота. Тот был бледен и слаб, но почти твердо держался на ногах. – Это… ваши друзья, сударь?.. – спросил хозяин дома, опасливо глядя на Чару и шаванов. Бирай отрезал: – Не твое дело, друзья они мне или кто! Как рана? – Изволите видеть, швы держатся хорошо, кровотечения нет, процесс заживления начат… – Говори понятно, осел плешивый. Жить будет? – Да, сударь. – В седло можно? – Я бы не советовал… – Но удержится, наземь не грохнет? – Удержится, сударь. – Что делать с раной? – Я подготовил вам мазь в дорогу, обрабатывайте ею дважды в день. Перед тем промывайте. Лекарь протянул Гирдану склянку. – Уже подготовил! – бросил ганта. – Ишь, шустрый! Спровадить нас хочешь? – Нет, сударь. Оставайтесь, сколько вам будет угодно… – Сколько угодно и останусь. Опробуй-ка свою мазь. Лекарь открыл склянку и взялся за повязку на боку Хаггота. – На себе опробуй! Высунь язык и мазни. – Сударь, изволите видеть, она применяется не внутрь, а наружно… – Жри, говорю! Если не помрешь – значит, не отрава. Лекарь зачерпнул пальцем мази и положил в рот. Скривился от горечи, сглотнул. Ничего не произошло. – Ладно, – кивнул ганта и разом допил из кружки. – Посидели и хватит. Пойдем. – Счастливого пути, сударь. Бирай встал, натянул сапоги. Глянул на девушку и сказал лекарю: – Собери вещей дочурке. С нами поедет. – Как?.. Лекарь охнул и согнулся, будто на плечи навалилось. – Как?.. В седле. Не боись, пешком не погоним. Со мной поскачет. – Сударь, я… Глорией-Заступницей прошу… Не нужно! Она ж у меня одна-единственная… Бирай вынул нож и метнул с короткого замаха. Клинок вошел в стену за дюйм от лекарского уха. – Следующий будет в лоб, – сказал ганта. – Не причитай, не люблю этого. Иди, собирай вещи. Даю пять минут. Лекарь попятился на лестницу, заскрипел вверх по ступеням. – Гирдан, проследи, чтоб не удумал чего. Гирдан ринулся следом за лекарем. В зале остались ганта с тремя всадниками, Чара – и девчушка. И вот что самое скверное: она, девчонка эта, не сводила с Чары глаз. Молчала, но смотрела… Будто прямо в душу. – Ганта, – сказала Чара, – оставь ее. – Почему? Хорошая ж скотинка, чего не взять? Чара не знала ни единого довода. Она делила свой путь с десятками и сотнями разных шаванов, и все делали так. Если встречали девушку, что радовала глаз и не имела защиты, – брали себе. Брали даже западниц – своих соплеменниц, рожденных свободными. А уж чужеземка из какой-то там Альмеры – это ж самый законный трофей!.. Будь здесь Неймир, он бы нашел, что сказать. У него язык как у черта подвешен. Такого нагородил бы, так Бирая заморочил, что тот бы и девушку оставил, и денег ей дал. Но Чаре слова не шли. Быстра ее стрела, да медлителен язык… И она выдавила только: – Оставь, ганта. Пожалей. Я прошу. |