Онлайн книга «Кукла на троне»
|
Инжи склонился над пленником. – Гляди-ка, кроха, – сказал он малютке Джи, как сказал бы дочке. – Странный это солдат, а странности всегда нужно подмечать. Все, что нашлось у него, – оружие да кошель с монетами. А где медальончик – подарочек любимой? Где оберег на счастье, щепотка зелья от дурной крови? Где мамкино письмецо, иконка Заступницы, дорожная грамота с подписью полковника? Где фляга с косухой, наконец?.. Воины таскают в карманах кучу вещей – мало ли, что пригодится. А у этого – лишь монеты да оружие. – Он пират?.. – с надеждой спросила Джи. – Он оставил барахло в седельных сумках, – фыркнул Кол. – Эй, Джон, проверь лошадок! Побитый дружок Джон долго не отвечал – только веяло холодом от раскрытой двери, да шаркали шаги по крыльцу. Наконец, раздался голос: – Кол, послушай… Труп исчез. – Как исчез? – Нет его. Ни на крыльце, ни рядом. – Я всадил болт меж его ребер! По-твоему, он мог встать и уйти?! – Тьма знает… Может, кольчуга спасла… – От арбалетного болта?! Баран, найди труп, пока я не разозлился! Глянь под крыльцом – вдруг туда заполз. Кто-то сказал: – Послушайте меня… Голос – грубый, слегка охрипший – шел от самого пола. Пленник лежал с открытыми глазами. – Ах, очнулся! – Кол подсел к нему. – Тогда говори: ты дезертир? Из какого полка? Сколько вас – двое? Есть что ценное, кроме оружья да монет? Пленник ухмыльнулся – снисходительно, насмешливо, будто это не он лежал связанный, и не у него из-под ключицы толчками выплевывалась кровь. – Глупые вопросы, бандит. Кол наступил каблуком ему на рану. – Глупые, говоришь? Пленник скрипнул зубами, но не застонал. Ухмылка стала кривой, но не исчезла. – Вопросы тупого барана. – Тупого, говоришь? Кол занес сапог над лицом пленника. Тот все еще ухмылялся. Инжи крепко не нравилась эта ухмылка. – Погоди, Кол. Парочка отодвинул бандита и присел возле пленника: – Будь другом, скажи: какой вопрос – не глупый? Пленник хрипло хохотнул: – Куда бежать. – От кого бежать? Твой напарник мертв, а ты ранен и связан… – Совсем не мертв. Сейчас он скачет к нашим. За пару часов вернется. Если вы не кретины, то бросите все – трактир, фургон, припасы, – прыгнете на коней и помчитесь, что есть духу. А заботить вас должно одно: в какую сторону скакать, чтоб не навстречу нашим? Развяжите меня – отвечу. Кол загоготал. Раненый дружок заржал в унисон. Анна Грета издевательски фыркнула. Но Инжи не чувствовал веселья. – Кто такие «ваши»? Имперская гвардия? – Развяжите меня. Дайте уйти и сами бегите. Каждая минута на счету, дурачье! – Возможно, мы последуем совету, но только после того, как ты скажешь: кого нам бояться? Пленник оскалился: – Смерти. – Ну, хватит! – не выдержал Кол. – Никто никуда не скачет! Твой дружок давно сдох! Джон, ты нашел труп?.. Джо-он! Снаружи не донеслось ни звука. – Джо-он?.. – повторил Кол. Ответом раздался глухой стук – в ставень окна, выходящего на задний двор. Рина вздрогнула от неожиданности, крошка юркнула за кресло. – Джон, какого черта ты там делаешь! Кол поднял фрамугу и распахнул ставни. Морозная ночь ворвалась в комнату, затрепетал огонь в камине. – Ты где, яйцо битое?! Что-то длинное, влажное влетело в окно и ляпнуло Кола прямо по лбу. Он отшатнулся, и второй предмет залетел в комнату, шлепнулся на пол. Женщины завизжали, плюгавый посинел и зажал рот ладонью. То была человеческая рука, отрубленная у локтя. Настолько свежая, что пальцы еще дергались в судороге. В следующий миг Инжи сидел за креслом, рядом с Крохой, но, в отличие от нее, сжимал арбалет, взводя тетиву. Все прятались по углам, выпучив глаза от ужаса. Кол с ножом наготове глядел в черную дыру окна, не решаясь высунуть руку и захлопнуть ставни. – Дай мне болт, – прошипел Инжи. Кол бросил ему подсумок, Парочка вложил болт в паз, прицелился в окно. – Закрывай. Дезертир осторожно шагнул к проему. Рванулся – захлопнул ставень. Рванулся – второй. Задвинул шпингалеты, грохнул фрамугой. Выдохнул. Сделал шаг – и чуть не поскользнулся, наступив на руку Джона. – Чертова тьма!.. Плюгавого хозяина трактира громко, муторно вырвало. Едкий запах блевотины отрезвил людей и развеял панику. Все понемногу приходили в себя. – Он это… не поскакал за подмогой, – сказал муж Анны Греты. – Значит, бояться нечего… – Он всего один! – воскликнула Анна Грета. – Парни, вас тут семеро. Выйдите и прикончите его! Мужчины переглянулись. – Убейте! – повторила ростовщица. – Не хочу… – пролепетал муж. Хозяин трактира сглотнул, вытирая губы. – Они придут. Он не поехал за подмогой потому, что они придут сами. – Кто – они? – Эти… Плюгавый взял кувшин. Налил воды, шумно выпил, плеснул себе на лицо. Упал в кресло и, глядя в пол, заговорил. Эти люди останавливались здесь в конце лета. Их было три десятка, они носили мундиры имперской алой гвардии и самое отменное оружие, какое когда-либо видел хозяин трактира. Тогда, как и сейчас, они прислали вперед себя двоих. Передали хозяину десять эфесов, чтобы тот разогнал остальных постояльцев и ждал. Он так и сделал. Отряд занял весь трактир на одни-единственные сутки и заплатил еще тридцать золотых монет – больше, чем хозяин зарабатывал за год. «У тебя хорошо. Мы еще вернемся», – сказали ему, уезжая. А в декабре – неделю назад – прискакал посыльный, сунул плюгавому письмо. «Будем через неделю», – значилось в записке. Кроме нее в конверте лежал вексель на десять эфесов – один из трех, что теперь у дезертиров. Неделя миновала, и явились эти двое – убедиться, что трактир пуст. Если все пойдет, как тогда, в августе, то к рассвету прибудет весь отряд. – Уходите отсюда, – закончил плюгавый, – спасайтесь, пока не поздно. И обернулся к пленнику: – Ты же видел, что мы с братом не при чем? Мы вас не трогали, это все – они! А у нас не было выбора, они заставили… Пока хозяин говорил, в пленнике произошли перемены. Во-первых, рана перестала кровоточить. Сама собой, без повязок. Во-вторых, что было не менее странно, вся бравада чужака улетучилась. Прежде – одинокий, истекающий кровью – он веселился. Теперь его друг оказался жив, а рана закрылась – но пленник был мрачен, как ворон. |