Онлайн книга «Кукла на троне»
|
– Говорила с Адрианом?.. – удивилась Иона. – Разве он не погиб?.. – Говорила с хозяином Перстов, миледи. Этот человек – не Адриан, в чем и состоит мое второе известие. Вес этого открытия навалился на плечи Ионы не сразу, но постепенно, как шапка снега, что скапливается на крыше и проламывает черепицу. Тиран и деспот мертв, права дворян защищены, древний закон восстановлен. Южный Путь и Земли Короны отныне принадлежат Ориджинам. Герцогство навеки избавлено от нищеты, а Эрвин покрыл себя славой. Да, где-то бродит еще неведомый злодей с Перстами – но что он такое в сравнении с поверженным уже владыкой? Победив льва, кто станет бояться шакала?! Так смотрели на дело отец и мать, так же подумала сперва Иона. Но с каждым часом все мрачнее, тревожнее делалось на душе. Рельсовая дорога оказалась разрушена, и Ориджины двинулись на юг верхом, повторяя недавний путь батальонов Эрвина. Сразу за городом Иона увидела два больших совершенно новых кладбища: северное и имперское. Каждую могилу отмечала лишь крохотная ямка вместо погребального колодца да вколоченная в землю доска с нацарапанным именем воина. Целый лес складывался из этих досок, а южнее – еще один. Северяне повязывали на доски черные ленты, имперцы – алые. Под порывами ветра ленты дрожали, разливая по полям море шорохов. Иных звуков не было – лишь шуршанье материи да редкий посвист ветра. На несколько миль вокруг… Перо могло быть символом этих тысяч душ, их знаком вопроса: зачем?.. Ради чего?.. Однако ни один ворон не кружил над кладбищами. Странное зрелище, таинственное само по себе: поля мертвецов – без единого стервятника!.. Только пара волков раскапывала чью-то могилку, и кайр Джемис пристрелил их. А вороны встретились позже. И даже с лихвою. Там, где спешно отступали, сжигая мосты, последние полки Алексиса, а следом быстрейшим маршем шли батальоны северян – тут уж никто не тратил времени на рытье могил. Наспех присыпали покойников мерзлым грунтом – и довольно. Тут не было больших сражений, лишь налеты северной конницы на арьергард искровиков, да еще запоздалые смерти от прошлых ран. Потому и тела встречались по одному-два, зато часто. Стоя у одного, можно было разглядеть следующее темным холмиком в снегу. От него – следующее… Вороны кружили над этими дорожными метками, присаживались, долбили клювами тонкий земляной покров. Леди София предлагала двинуться другой дорогой, но другой-то не было – за краем полосы, утоптанной войсками, поля скрывал глубокий снег. Въезжали в деревни, чтобы пополнить запасы провианта. Деревни были черны. Облако мертвенной, молчаливой безысходности над каждою. Крестьяне не прятались – обреченно выходили навстречу кавалькаде, скидывали шапки и, не услышав еще никакого вопроса, говорили: – Ничего нету, добрые господа. Что было – все забрали. Сначала красные, потом ваши. Ничего не осталось, добрые сиры. По лицам видно было – правда. – Мы не отнять хотим, а купить! – Продали бы, но ничего не имеем. Простите, милорды… В каком-то хуторе капитан эскорта осерчал и приказал устроить обыск. Крестьяне ведь не свои, а путевцы – в недавнем еще прошлом враги. Их, вроде, не жалко… Перевернули все, от погребов до соломы на крышах. – Не трудитесь, милорды… До вас уже искали, и не раз… Действительно – ничего. Пустота. – Как же вы живете? – поражались воины, только что чинившие обыск. – Ну, мало как… Доели, что по углам оставалось… Теперь собаки, коты… Ворону можно подстрелить, если зазевается. – Ворон есть нельзя – у них мясо порченое. – Прожарить – и ничего… Леди София распорядилась дать крестьянам денег. – Благодарствуем, миледи… – отвечали без особой радости. Можно было понять: деньги – хорошо, но еды за них не купишь. Все съестное на десятки миль вокруг выгребли фуражиры двух армий. Ориджины сильно отклонились от маршрута, сделали крюк на восток, чтобы пополнить запасы в городах. Заехали в Излучину, затем в Ниар – уже в Землях Короны. Города чернели тою же вороньей безнадегой. Не было изможденных лиц и шальных от голода глаз, но было уныние, до того повсеместное, что трудно дышать. – Вас тоже война коснулась? – спрашивал у горожан Марк. Ориджинов и кайров боялись, а с Марком могли пооткровенничать. После он пересказывал остальным. – Нет, война мимо прошла… Был мор той весною, но летом кончился… – Отчего же вы мрачные, как гробы? – Останешься нищим, тоже, поди, веселиться не станешь. – А обнищали отчего?.. Мало-помалу выяснялось: Ниар обглодали сборщики податей. Имперским налоговым министерством назначена норма сборов: не подушно, а со всего города и с каждого ремесленного цеха. Был мор – кто умер, кто сбежал, город обезлюдел… а норма-то осталась прежняя! На каждого мещанина теперь двойная нагрузка. И сборщики как назло озверели: война идет – стало быть, все можно, любые средства хороши. – Не отчаивайтесь, судари, – пыталась утешить их леди Иона. – Тиран мертв, скоро канут в прошлое его порядки… – При тиране-то как раз было неплохо… – отвечал кто-то смелый. На него шикали со всех сторон, он быстро исправлялся: – Ну, в смысле, в мирное-то время нам давали поблажку с налогами. Началась война – стало круче, а как владыка уехал бить степняков – так совсем худо сделалось. Каждую неделю налетают волки… Кто там в столице остался заместо Адриана?.. Нелюдь какой-то… Болтуна заставляли умолкнуть. Мещане наперебой уверяли Иону, что вот как раз в последнюю неделю – когда утвердилась в столице власть северян – вроде бы стало чуток полегче… От Ниара к Фаунтерре ехали вдоль рельсовой дороги, и тут увидали странное зрелище: мужики воровали провода. Взбирались по лестнице на столб, орудовали пилой и клещами, потом скручивали медных змей тугими мотками, закидывали в сани. Впрягались вместо лошадок сами же мужики, волокли куда-то. Капитан эскорта рассудил, что эти молодчики воруют собственность герцога Эрвина. Изловил, велел раздеть догола и высечь на морозе. Милостью леди Софии воры лишились только кожи на спине, но не жизни. – Какого черта вы это делаете? – поинтересовался кайр Джемис. – Жить-то на что-то надо, добрый сир… – Продаете провода? Кому они нужны?! – Ездят дельцы, скупают… Когда новая владычица решит починить дороги, понадобятся ей провода. Вот ей и продадут… Или ейному министру… – Ах, мрази! На каторгу бы вас всех! – Да можно и на каторгу, – безропотно соглашались воры. – Там хоть кормят… Вороново перо. В черной своей смысловой глубине оно вмещало все это: кладбища, разруху, озверелых сборщиков, полумертвых крестьян. И не только это – еще больше и глубже, и чернее. В какой-то час Иона подумала: перо – символ нашей победы. Имперский герб – перо и меч. Мы сокрушили Корону, выбили клинок, осталось перо, да и то – черное. Империя не была нашим врагом. Был – один человек, и его мы даже не знаем. Мы одержали воронью победу. Торжествуют стервятники, но не люди. |