Книга Янмэйская охота, страница 182 – Роман Суржиков

Трое судебных приставов шустро организовали новый показ портретов. На сей раз рыбаки без колебаний опознали владыку как в военном мундире, так и в светском платье.

— Внести в протокол, что при надлежащем освещении опознание успешно состоялось, — распорядился Кантор. — Советник обвиняемого может продолжить опрос.

Однако Ворон Короны поднял флажок:

— Прошу прощения, ваша честь. Я прошу предоставить обвинению возможность внеочередного опроса свидетелей.

— На каком основании?

— Ваша честь, все действия советника направлены на то, чтобы подорвать доверие высоких лордов к суду. Он совершает выпады, которые, даже будучи отражены, все равно пятнают репутацию суда и обвинителя. Если сейчас мы двинемся дальше, в умах высокого собрания останется убежденность: свидетели врут, они не видели смерть владыки. Все, что будет сказано дальше, потеряет вес. Прошу дать мне возможность прямо сейчас доказать, что свидетели своими глазами видели и шута, и владыку, и удар кинжалом.

Судьи совещались не долго.

— Суд дает обвинителю право опроса.

Марк подал сигнал своим помощникам. Агенты протекции расставили вдоль сцены четыре деревянных манекена в гвардейских мундирах.

— Свидетель Борода, будьте добры, сделайте следующее. Возьмите вот это перо, подойдите к первому манекену и покажите, как был нанесен удар. Остальных свидетелей прошу отвернуться и смотреть в другую сторону, для верности закрыв глаза руками.

Трое рыбаков отвернулись, но Борода озадачился:

— Манкен — это что такое?

— Большая деревянная кукла.

— Агась, уразумел.

Борода исполнил требуемое — встал позади манекена и ткнул пером снизу вверх, около поясницы.

— Теперь поверните манекен спиной к залу.

Борода сделал это, и лорды увидели: кончик пера оставил на мундире чернильную точку.

— Вернитесь на свое место. Свидетель Ларсен, сделайте все то же самое со вторым манекеном.

Второй рыбак, а затем и третий, и четвертый поочередно брали перья, подходили к манекенам, тыкали в спины, разворачивали манекены к залу.

— Теперь, господин секретарь Эмбер, я прошу вас: осмотрите спины манекенов и сообщите, что видите.

Передние ряды и без подсказки Эмбера видели результат: на сей раз свидетели не оплошали. Одна точка легла на поясницу, две — дюймом ниже, четвертая — еще ниже и в сторону. Все отметины помещались в участок размером с ладонь.

— Я вижу, что показания свидетелей совпадают с точностью до трех дюймов, — сообщил Эмбер.

Марк подытожил:

— Такая точность совпадения говорит об одном: свидетели определенно видели удар ножом, и хорошо его помнят. Если бы они измыслили свои показания, как думает господин советник, то не сумели бы так точно повторить одинаковое движение и попасть в один и тот же участок тела.

Зал возбужденно загудел. Пророк, однако, сохранил благостный покой:

— Сударь Марк, я и не ставил под сомнение, что кто-то кого-то ударил ножом. Подлунный мир далек от совершенства, ножевые раны в спину, к сожалению, случаются. Мои сомнения были связаны с вопросами: «кто ударил?» и «кого?»

— Я пролью свет и на это, — с улыбкой поклонился Марк. — Внесите реквизит для опознания оружия.

Агенты протекции вынесли на сцену ширму, за которой поставили невидимый для свидетелей столик. На нем расстелили черное сукно и стали раскладывать блестящие предметы — ножи разных размеров и форм. Ворон тем временем обратился к рыбакам:

— Видели ли вы ранее Вечный Эфес — священный кинжал императора?

— Ну дык в декабре ж, когда его величество скончались.

— А до того?

— Откудава? Мы ж в столицу не ездоки.

— Видели ли вы ранее гвардейский искровый кинжал?

— Это значить такой, каким убили владыку? Ну дык тогда и видели!

— А прежде?

Свидетели поразмышляли минуту и ответили вразнобой, но с похожим смыслом:

— Неа, не видели… Вроде, нет… К нам в Косой Яр, бывало, наведывались рыцари, у них и мечи, и ножи… Но, вроде, не искровые. Верно, без искры, обычные были… А с искрой — только тогдась, на вагоне.

Марк удовлетворенно кивнул.

— Ваше величество Минерва, я прошу о помощи.

От неожиданности Мими чуть не поперхнулась кофием.

— Ч-чем могу помочь, сударь?

— Будьте добры, ваше величество, положите Вечный Эфес на столик за ширмой, не показывая его свидетелям.

Она охотно вышла на сцену, заинтригованная и довольная, что смогла поучаствовать в событиях. Вместе с Минервой вышел и капитан Шаттэрхенд — как телохранитель. Мими сняла с пояса Эфес и вместе с ножнами положила на столик, сама же осталась стоять рядом, чтобы хорошенько все увидеть.

— Благодарю, ваше величество. Свидетели, я прошу вас по очереди, один за другим, зайти за ширму. Там вы увидите на столике всевозможные ножи. Выберите из них и отложите влево гвардейский искровый кинжал, каким был убит владыка. Затем выберите и отложите вправо Вечный Эфес императора, ни в коем случае не вынимая его из ножен. Затем вернитесь на место. Приступайте!

Среди рыбаков возникло нешуточное замешательство: они видели, что за ширму зашла императрица, и не видели, чтобы выходила. Значит, ее величество все еще там! Придется стоять прямо рядом с нею!

Пошептавшись, рыбаки вытолкнули первым Бороду. Тот ссутулился, на фут убавил в росте, и тревожно, как многажды битый ребенок, подкрался к ширме. Сунулся туда, ожидаемо узрел владычицу — и согнулся в поклоне так, что едва не стукнул лбом об пол.

— Прошу вас, встаньте и осмотрите кинжалы, — вежливо сказала Мими. От ее слов, обращенных прямиком к нему, Борода смутился еще больше и разогнуться не смог.

— Я отойду, чтобы вам не мешать, — решила Мими и сделала несколько шагов в сторону.

Борода разогнулся наполовину и такой, полусогбенный, подкрался к столику. Когда он, наконец, сумел оторвать взгляд от Мими и обратить его к оружию, то увидел ножи прямо у кончика своего носа. Рыбак довольно быстро опознал гвардейский кинжал:

— Искровый — вроде, вот этоть…

— Отложите его влево, — попросила Мими.

Борода потянулся к ножу, как тут увидел Вечный Эфес.

— Матушки святые! Это ж Предмет! Он жеж вечный!..

— Отложите его вправо.

— Как?.. Ваше величество, я не могу!.. Как я отложу? Руками, чтоль?..

Возможное прикосновение к легендарному Эфесу Династии так пугало Бороду, что он заложил обе руки за спину и сжал их в замок.

— Никак не могу, ваше величество! Он жеж святой, а я простой!