Онлайн книга «Янмэйская охота»
|
— Палач ты бессердечный! Ну откуда знаешь, правильное оно или… Дороти осеклась, когда поняла: Нави прав. Там было не ровно восемь шагов, а… — Восемь с кусочком. Нави улыбнулся: — Я думаю, восемь и шестьдесят шесть сотых. Спасибо тебе. Ты хорошая. Он молчал целый час. Дороти выводила слащавые строки романа, перо уверенно шуршало по бумаге, а сама думала: откуда он знает, какой именно был кусочек? Вечером надо перемерять. Нет, глупо, шаги не посчитаешь до сотых долей… Но если бы можно было, то наверняка вышло бы именно восемь и шестьдесят шесть. Нави — чокнутый безумец с ураганом вместо мозга, но уж в числах он знает толк. — Скажи число, ну пожалуйста! — Тьма тебя! Что, снова? — Уже час прошел… — глазенки юноши стали круглыми и виноватыми. Дороти глубоко вздохнула. Она сумела вспомнить еще только одно число, и проку от него не будет. Это шестерка леди Карен, сама леди Карен точно когда-то называла ее. Дороти выдохнула, заранее кривясь от безнадеги: — Шесть. — Неправильное… — начал Нави, но умолк. Внимательно так поглядел ей в лицо. — Очень интересно. Кто тебе сказал это число? — Шесть! — твердо повторила Дороти. — Хочешь бери, а хочешь нет, но отчитываться я не стану. — Шесть… Благодарю тебя. И он промолчал еще полчаса, а она переписала без малого страницу, и мастер Густав отзвонил перерыв, и тогда Нави сказал: — Дай мне еще число, будь так добра. — Перерыв же! — возмутилась Дороти. — У тебя сегодня отличные числа. Очень вкусные. Пожалуйста, что тебе стоит!.. Дороти ощутила в себе странный задор и сделала то, чего не делала прежде: подшутила над Нави. — Семь! В семерке точно не было смысла. Просто сегодня звучало уже пять, шесть и восемь, вот Дороти и заткнула дыру. Посмотрим, заметит ли Нави, что скушал затычку! — Зачем ты меня обманываешь? Число же неправильное, — буркнул Нави. Но вдруг изменился в лице. Он смотрел на нее, она — на него. Гримаска обиды сползла с лица юноши, уступив место удивлению, затем — потрясению. Глядя в лицо Нави, как в зеркало, Дороти ощутила нечто. Тьма сожри, а ведь семерка — правильное число! Теперь это ясно, как день. Семь — число сильное, даже могучее. Многие смеются над семеркой: вот восемь — священная цифра, а семь — недоделка, недолет. Но они не понимают, а Дороти знает теперь: семь — это сила. Пока число звучало в голове, Дороти наполнялась давным-давно забытым чувством: гордостью. — Семь, — властно повторила она. — Семь, — эхом шепнул Нави. — Сегодня ты больше не спросишь ни о чем. — Да, обещаю. То был первый случай, когда Нави сдержал слово. До вечера он молчал, и лишь напоследок уважительно повторил: — Семь. Вернувшись в комнату, она приказала Аннет пройти вдоль стены. Длина комнаты составляла восемь целых и две трети шага. * * * Следующим днем Дороти нашла еще три правильных числа: сорок восемь, двенадцать тысяч, четыре. Четверка была слабее остальных двух, но даже в ней чувствовалась скрытая сила. Эти числа имели вес, от них просто так не отмахнешься, не выкинешь из головы. Но семь по-прежнему оставалось самым властным из правильных чисел. Думая о нем, Дороти поражалась: как могла она прежде не чувствовать его мощи? Вечером она спросила у Карен-Кейтлин: — Что значит число семь? — Не имею представления, миледи. Это ваше число. — А твое — шесть. Что оно значит? Дороти видела, как потемнело лицо Карен. — Ничего. Оставьте меня. — Ты знаешь больше, чем говоришь. Сказав эти слова, Дороти ощутила не столько обиду, сколько удивление. Она ждала, что Карен ответит честно. Дороти заслуживает честного ответа, ведь ее число — семь! Странным образом семерка сообщала ей веру в собственные права, возможность требовать и настаивать на своем. Следующим днем Нави пристал к ней: «Скажи число!» — и Дороти отрезала: — Нет, сначала ты мне скажи. Как тебя зовут? Он опешил: — Я — Нави. — Это не имя. Ни одна мама не додумается так назвать ребенка. — Я — Нави! — А дальше? Имя матери, имя отца? — Я — Нави… — Тогда не видать тебе числа. Его губы тут же капризно скривились: — Скажи число, ну пожалуйста! — Нет. Она обмакнула перо и принялась писать. — Скажи! Ну скажи же!.. Дороти не обратила на него внимания. Оказалось, это просто: достаточно думать о семерке. Нави повторил просьбу раз десять, а потом завыл по-собачьи и выронил перо. Подбежал мастер Густав: — Что происходит, тьма бы вас? — Я делаю свое дело, — сказала Дороти. — Он — нет. — Она не дает число! Она не хочет, она плохая! Густав обратился к Дороти: — Скажи ему чертово число, пусть он умолкнет и пишет чертову книгу. — С ним и говорите, мастер Густав. Его беда, что он не пишет. Густав взял ее за подбородок: — Послушай-ка, барышня. У Нави в голове нет ничего, кроме цифр и дохлой мухи. С ним говорить — все равно, что косить траву ложкой. У тебя сохранилась еще кроха мозгов, ты хоть что-нибудь можешь понять, потому дай ему чертово число, или выкину тебя из мастерской! В этот раз ее мятеж провалился, но Дороти знала, что была близка к успеху. Она ощущала в себе новую силу. — Хочешь число? Ну, получай: сто шестьдесят три с половиной тысячи квадратных. — Ты дура? — бросил Густав. — Каких к черту квадратов? Но она знала откуда-то, что данное число будет правильным только так, с прибавкой «квадратных». И попала в точку. Нави просиял, сказал: «Спасибо, преогромное спасибо!» — и промолчал больше часа. Когда он снова раскрыл рот, Дороти поставила условие: — Вот как мы с тобой будем. Хочешь число — скажи о себе. Из какого ты города? — Из… Алеридана. — Лжешь. — Из Фаунтерры. — Нет. — Из Уэймара. — Чушь! — Почему ты думаешь, что вру? Может, и не вру совсем… — Я слышу, что ты сам себе не веришь. Откуда ты? Скажи честно, или никаких чисел. У Нави задрожали губы. |