Книга Наследник для оборотня, страница 144 – Маша Моран

Запястье Марины казалось ужасно тонким и хрупким, обвитое широким кожаным ремешком. Вся она была словно прозрачной. Я плохо забочусь о ней. Ужасно.

Мое сердце снова сбилось на незнакомый ритм. Стало настолько больно, что я невольно зарычал. Перед глазами вспыхнуло окончание сна.

Ребенок! Мне снилось, что Марина беременна…

Внутри поднялся целый ураган эмоций. Каким-то невероятным усилием мне удалось заставить себя лежать. Все органы напряглись, словно я готовился к битве.

Если бог существует, то пусть сон окажется правдой. Пожалуйста… Какую религию принять, чтобы мое отчаянное желание сбылось? Что если сквозь сон я услышал сердцебиение нашего малыша, а разум превратил это в дикий кошмар?

Я закрыл глаза и прислушался. Контролируя каждый вдох и выдох, я пытался успокоиться. Воздух пах карамелью, сексом и нежностью.

Дыхание Марины превратилось в легкое дуновение сквозняка. Не теплое и не прохладное. Нежное, ласковое, такое желанное и необходимое.

За окном ухнула сова. Кто-то из рабочих лениво стучал молотком. Скрипнули ветви от порыва ветра. Разбилась какая-то склянка.

Я услышал его, уже ни на что не надеясь. Тысячи звуков смешались, перекрывали друг друга, заползали в уши, оседали в голове раздражающей пылью. Но сквозь них пробивался четкий быстрый ритм. Крошечное сердечко отбивало дробь, идеально вписываясь в сердцебиение Марины.

Не знаю, что испытал… Только осознал, что руки дрожат, когда пытался осторожно перевернуть Марину на спину.

Я приложил ухо к ее животу. Теперь сердцебиение слышалось четко. Наш ребенок… Сын или дочка. Крошечное существо, у которого уже есть сердце. Мой ребенок.

Мне захотелось смеяться. Радостно кричать, как ребенок. Медведь торжествующе рычал внутри. Он ликовал. Я коснулся живота Марины. Накрыл его ладонью. Пусть малыш знает, что отец рядом и обязательно защитит от всего.

— Привет… — Я улыбнулся, вложив палец во впадину пупка. — Я твой папа…

Показалось, или крошечное сердечко застучало быстрее? Я не смог сдержаться и счастливо рассмеялся. Мой малыш. Маленький, крошечный, но уже такой умный.

Дети берсеркеров развиваются намного людей. Обычно, к пяти месяцам они уже догоняют девятимесячных человеческих малышей. Но все это время остаются в утробе. Мой ребенок растет быстро. Наверняка он будет умным и сильным. И красивым. Или она. Боже, если это будет девочка, то мне придется запереть ее в крепости, как принцессу. Вместе с ее неугомонный матерью. Только так я смогу защитить их обеих. Потому что, унаследовав красоту матери, моя дочь будет совершенной.

— Кто же ты? — Я снова улыбнулся: — Сын или дочка? К чему мне готовиться?

Воображение уже рисовало картины того, как мы с сыном отправляемся на рыбалку. И как я учу его обращаться берсеркером. Столько всего, чем мы сможем вместе заниматься…

А если дочка? У нее будет все, чем увлекаются девочки. Игрушки, куклы, наряды. Нужно будет пристроить еще одно крыло — детскую. Девяти месяцев как раз хватит, чтобы создать маленькое сказочное королевство.

И уже нужно думать об именах. Берсеркеры очень ответственно относятся к выбору имени. Нужно рассмотреть множество вариантов.

Я снова довольно рассмеялся и лег рядом с Мариной, устроив ладонь на ее животе. Наш ребенок должен постоянно чувствовать мою защиту. И мое присутствие. Даже сейчас, еще в утробе, он должен ощущать мою любовь. Я никогда не брошу и не предам его. Отец с матерью наглядно показали мне ж, как НЕ НАДО ДЕЛАТЬ. И пусть я уже натворил дел с Мариной, но теперь должен все исправить. Она меня научит. Покажет, как правильно. Объяснит. А я сделаю так, как она скажет.

Телефон зазвонил так неожиданно, что я вздрогнул. Черт! Кого там угораздило? Марина заворочалась.

Ночь же! Какие такие важные дела могли случиться?! Я с трудом разыскали сотовый в ворохе собственной одежды и скорее принял вызов, лишь бы вырубить этот чертов трезвон. Марина отвернулась, запутавшись в одеяле. Даже во сне она выглядела соблазнительно и искушающе. Я почти завидовал ткани покрывала, которое скользило по ее коже. Волосы спутались и рассыпались по подушке блестящими волнами. А выступающие лопатки напоминали два крыла.

Я заставил себя посмотреть на экран. Борис.

— Что?! — Я старался говорить тихо, чтобы не разбудить Марину, но все равно рявкнул так, что она тихонько застонала.

— У нас проблемы. Как вы и приказывали, мы начали устанавливать камеры в лесу. Успели сделать только половину. Те, что ближе к дороге засекли несколько микроавтобусов. Кажется, у нас гости. Они съезжают с трассы и поворачивают к лесу. С западной стороны тоже обнаружено движение. Обычные внедорожники. Видимо, нас хотят отвлечь.

Я выбрался из постели и принялся неловко одеваться. Проклятье! Когда получается что-то одно, другое обязательно рушится. На что я надеялся? Что все будет хорошо? Да ни хрена. Ничего не будет так, как нужно. Не стоит даже надеяться.

— Продолжай наблюдать. Я сейчас буду. Собирай людей. Дай приказ всех вооружить. У нас достаточно берсеркеров?

— Большинство остались в городском доме. Здесь два десятка. Маттиас сказал, что его берсеркеры прибудут через два часа.

— Сколько их?

— Вроде бы сорок человек. Но часть отправилась в Шельзбург. Они уже не успеют вернуться. Черт!

— Что там? — Я едва не сорвал дверь с петель, пытаясь ее захлопнуть. Только вряд ли это защитит Марину. Два десятка медведей. Минимум десять из них нужно приставить к ней. Я ни черта не предусмотрел. Если бы можно было остаться с Мариной… Но я глава клана. Я обязан сражаться. Если я этого не сделаю, никто не будет подчиняться мне. Не поможет даже сила. — Ну же?

— Из микроавтобусов выгружаются люди. Все вооружены. Я узнал некоторых. Они служили Ковалевскому. О… Блядь!

Борис редко выражал эмоции.

— Что такое?!

— С ними… с ними люди вашего брата…

Предатели… Как он убедил их? Теперь я был уверен, что без Ордена тут не обошлось. Ковалевский наверняка служил им. И брат тоже. Но что такого мог пообещать им Орден?! Он был уничтожен. Без связей и власти. Без былого могущества. Значит, что-то у них все же было?

— Их много?

— Нет. Самые приближенные. Похоже, тут только они. Да что такое?!

— Ну что опять?

— На западных камерах… помехи.

— Борь, какие могут быть помехи?! У нас что, игрушки за пять рублей?!

— Нет, но… Я не пойму, в чем дело… Изображение пропадает…

Я как раз дошел до комнаты, отведенной под безопасность. Распахнул дверь, утыкаясь взглядом в десятки мониторов, развешанных на стене. На некоторых из них мельтешил пресловутый «белый шум».

— Какого хрена?

Борис и несколько людей из охраны повернулись ко мне.