Книга Джулиана, или Ведьминские козни, страница 36 – Салма Кальк

— Добрый вечер, — бросил ей и опустился на пол возле донны Элы.

Погладил ее по щекам, пару раз поцеловал — и о, чудо! — она открыла глаза. Задышала громко, зашевелилась.

— Монсеньор? Вы здесь? Что со мной?

— Я бы сам очень хотел знать, что с вами, сердце моё. Наверное, вы слишком много работаете, — сказал по-французски, тихо и мягко, Кьяра ни разу еще не слышала, чтобы он так с кем-то разговаривал, ну да она его встречала нечасто и знала в основном по рассказам парней из безопасности. — Я думаю, что в кресле вам будет лучше, чем на полу, вы согласны? — он повернулся к ней и вдруг вернулся на итальянский. — Сударыня, принесите, пожалуйста, воды.

— Да, конечно, — Кьяра подскочила с пола, выбежала в приемную, налила там воды и вернулась.

Донна Эла уже сидела в кресле, монсеньор сидел рядом с ней на подлокотнике, обнимал её за плечи, а второй рукой держал безжизненно лежащие пальцы.

— Спасибо вам, — сказал он ей. — Вас ведь Кьяра зовут, так?

— Да, монсеньор, — кивнула она и протянула ему стакан, потому что давать его донне Эле было бесполезно. — Вы же сами все сделаете, да?

— Конечно, — кивнул он и поднес к губам донны Элы стакан.

И тут в кабинет стремительно вошёл дон Бруно.

— Что случилось? — он подошел к донне Эле и взял ее за руку.

— Уже очнулась, как видишь, — ответил монсеньор. — Но когда я вошел, лежала на полу и не подавала признаков жизни. Скажите, Кьяра, вы видели, что она здесь делала?

— Когда я пришла убираться, донна Эла сидела за компьютером. Потом она пригласила меня пить кофе, мы его пили, потом я убрала чашки и прочее, донна Эла собрала свои бумаги и уже надумала уходить, но вдруг упала, — Кьяра сама не знала, почему решила скрыть происшествие с булавками. Но она чувствовала, что без разрешения донны Элы об этом говорить не следует, вот не нужно, и все тут.

— Элоиза, это опять какие-то ваши шуточки с организмом? — хмуро сказал дон Бруно. — Или тут дело в чем-то, чего я не знаю? Я бы рекомендовал вам обследование, и не далее, как завтра с утра. Монсеньор, это официальное распоряжение. Вы сможете проследить за тем, чтобы оно было выполнено?

— Безусловно, — кивнул монсеньор. — Будет отказываться — сам за руку приведу. Элоиза, вы слышали?

— Да, монсеньор, слышала. Можно, я подумаю об этом завтра? — сказала она очень тихо.

— Посмотрим, — он и впрямь посмотрел на нее как-то очень внимательно. — Бруно, что сейчас можно для нее сделать?

— Доставить в комнаты, уложить, если получится — накормить. А завтра жду вас, Элоиза, в девять утра, — он кивнул всем и вышел.

— Кьяра, позвоните Анне и попросите прийти в апартаменты госпожи де Шатийон. А потом берите её сумку и догоняйте нас.

— Двери-то запереть? — уточнила Кьяра.

— Конечно. Запирайте и догоняйте.

* 42 *

Элоиза забралась на диван с ногами, рядом сидел Себастьен, перед ними на столике стоял ужин. При попытках шевелиться голова еще кружилась, поэтому она как раз не возражала против обследования. И она бы еще к какой-нибудь из Доменик съездила пообследоваться, но это уже позже. И только после того, как организм будет гарантированно в порядке, можно будет заниматься чертовыми булавками.

Себастьен привел ее домой, Кьяра принесла из офиса вещи, Анна пришла и приготовила ей всяких капель и отваров, а потом организовала ужин. Жизнь в целом продолжалась.

— Элоиза, а все-таки, что случилось? Почему-то мне кажется, что дело не в переутомлении от большого количества работы, — он был ласков и недоверчив, впрочем, она, будучи на его месте, тоже вытрясала бы из него подробности всеми доступными способами.

— У меня нет достоверных данных. Только слухи, сплетни и домыслы. Я могу вам сказать — да, я предполагаю некоторое недоброжелательное вмешательство в мое личное пространство. Я могу протряхнуть мозг тем, кого подозреваю, но будет ли это доказательством? Мне бы не хотелось рисковать репутацией всего штата сотрудников в целом, потому что объекты моего, гм, исследования будут скандальны и многословны. За руку никто не пойман, а мне хотелось бы, чтобы был пойман, или чтобы как-то иначе, но вопросов бы не было.

— Может быть, вы все же перетряхнете мозг? Так, для того, чтобы знать, в каком направлении искать?

— Более того, я собираюсь это сделать. Завтра же.

— Стоп, завтра вы идете к Бруно!

— Иду. Но я надеюсь, что это не на весь день.

— Имена-то назовете?

— В отделе Бернара Дюрана есть дама по имени Паола Перини.

— Знаю такую, да, что-то несложное выполняет, вполне заменяемый сотрудник.

— Было бы хорошо отследить её контакты вне дворца.

— Ищем что-то конкретное?

— А вот я и не знаю. Она у меня не работает, поэтому вызвать на приватную беседу, не вызывая подозрений, не получится, можно спугнуть. Видимо, это уже позже.

— Последим, — Себастьен плеснул вина в бокалы, взял свой. — А кто ещё?

— Всеми нежно любимая госпожа Уильямс.

— Вот уж и вправду нежно любимая! Она умудрилась разозлить парочку настолько приличных и невозмутимых обычно парней, что я просто смотрю и удивляюсь.

— Она ходила с ними на свидания? — усмехнулась Элоиза.

— О, вам рассказали? Не только ходила, еще и принимала подарки, а потом позволяла себе весьма неласковые высказывания в адрес дарителей. Мне их жаль, конечно, но единственный совет, который тут можно дать — не связываться с дурами. Особенно — с избалованными самовлюбленными дурами. Вы не хотите поучить означенную барышню манерам?

— Знаете, нет. К сожалению, барышня не смогла завоевать моё расположение, уж не знаю, как так получилось, я вообще довольно терпима к людям. Пускай барышня выпутывается сама.

— Некоторые молодые люди, прямо скажем, очень рассержены на означенную барышню.

— И готовят жестокую месть? — усмехнулась Элоиза.

— Ничего об этом не знаю, — усмехнулся в ответ Себастьен. — И слежку за ней можно даже специально не устраивать — каждый её шаг и без того фиксируют профессионалы, причем по собственной инициативе.

— Значит, пусть идет куда идет. Сама.

— Именно. Скажите, ваше здоровье позволит вам нанести мне визит?

— Сейчас? — улыбнулась она.

— Конечно.

— Увы, нет. Может быть, пару дней спустя?

— Вас снова смущает дворец и его жители?

— Нет, меня смущают некоторые части моего организма. Позвольте без подробностей, — нет-нет, в постель с мужчиной ей сегодня никак нельзя, даже с самым лучшим на свете.

— Хорошо, раз уж вы так хотите — пусть сегодня всё будет без подробностей. Знаете, с тех пор, как каникулы закончились, у нас с вами ни разу еще не выпала возможность посидеть и поговорить ни о чем и обо всём. Мы встречаемся слишком редко и слишком коротко. Чем вы занимаетесь вечерами, сердце моё?