Книга Джулиана, или Ведьминские козни, страница 57 – Салма Кальк

— Себастьен, у тебя, я надеюсь, есть что-нибудь выпить? — жалобно произнес Дюран.

Разговор происходил в кабинете Марни, и все — Элоиза, Лодовико, Гаэтано, Бернар — сидели вокруг синего стола, абсолютно пустого.

— Найдем, не беспокойся, — улыбнулся Марни, встал и извлек из шкафа — другого, не того, который вел в местную Нарнию — бутылку и бокалы. — Кто еще?

Но остальные покачали головами.

— Еще же не конец, — грустно заметил Лодовико. — Я бы сказал — только начало.

— Тогда кофе, — он выглянул в приемную и попросил Октавио распорядиться.

Бернар глотнул коньяка, зажмурился.

— Элоиза, скажите — как вы до всего этого докопались? Откуда узнали?

— Бернар, если вас будут травить и сживать со свету — вы тоже, возможно, чему-нибудь такому научитесь, — улыбнулась она.

— Но каковы девицы! Нет бы надеть что-нибудь посимпатичнее, поулыбаться, пользу какую принести… придумали тоже — травить и привораживать! — происходящее никак не желало умещаться у Бернара в голове.

— Я рада, что кому-то всё это кажется ненормальным, — усмехнулась Элоиза. — А то поваришься в этом бульоне и сам потихоньку начнешь верить в то, что все так живут!

Тем временем в кабинет доставили кофе, и некоторое время его пили практически молча.

— Элоиза, нам нужно выслушать еще кого-нибудь, кроме Джулианы Уильямс? — спросил её Себастьен.

— Думаю, нет. Мы уже представляем себе картину, и от госпожи Уильямс потребуется только подтверждение. Впрочем, тоже не обязательное. Я думаю, основной момент сейчас состоит в том, что нам всё известно. И ей предстоит узнать именно об этом. Она же искренне полагает, что я её просто не люблю, и в этом всё дело.

— А вы её сложно не любите? — хмыкнул Дюран. — Не отвечайте, это абсолютно риторический вопрос. Я вас понимаю и изумляюсь разве что вашему долготерпению. Барышня в самом деле неприятная. Может быть, она хотя бы работала прилично?

— Бернар, вы не первый, кто задает мне этот вопрос, — улыбнулась Элоиза. — Нет, работала она ровно так же, как и всё остальное делала. И увольняю я её в первую очередь за нежелание работать. Во всяком случае, я ей об этом сообщила именно в такой формулировке, вопросы о ведьмах мы не поднимали.

— Разумно, — согласился Дюран. — Скажите, я вам еще нужен? Представление об увольнении Паолы я подпишу немедленно, мы с Софией согласуем формальности.

— Идем сейчас, я тоже с тобой, — Лодовико отставил чашку и поднялся.

— Гаэтано, пригласишь сюда госпожу Уильямс через… — Марни вопросительно взглянул на Лодовико.

— Я быстро, до Софии и обратно, — ответил тот и они с Дюраном скрылись за дверью.

— Через четверть часа, — закончил Марни.

— Да, шеф, — Гаэтано поднялся и тоже вышел.

— Элоиза, вы знаете, что отец Джулианы звонил Шарлю?

— Нет, — удивилась она. — Шарль мне ничего не говорил.

— Да он и мне не говорил, — усмехнулся Марни, — говорил Варфоломей. Шарль сказал, что это наше дело, и мы сами разберемся, и что если вы барышню увольняете — значит, так тому и быть.

— Или отец проявил большую разумность, нежели дочь, или Шарль — наш добрый ангел, — улыбнулась она.

— Понемногу и того, и другого, — улыбнулся он в ответ.

— Мы же справимся, да?

— Вы еще спрашиваете, сердце моё? — он взял её ладони в свои. — Да мы уже справились, осталась сущая ерунда. Даже не так — на самом деле, это вы справились. А мы вам немного помогли.

Когда несколько минут спустя в кабинет вошел Лодовико, они так и сидели — молча и держась за руки.

* 69 *

Для разговора с Джулианой на всякий случай подготовили большой монитор — был призван вчерашний Макс и он держал под рукой разного рода записи и документы, ему в помощь придали Октавио. Все чашки и бокалы тот же Октавио, повинуясь взгляду монсеньора, затолкал в шкаф — потом, мол, разберемся. И когда Гаэтано привел Джулиану, обстановка в кабинете была самая строгая.

— Садитесь, госпожа Уильямс, — Марни кивнул на свободный стул.

Джулиана была бледна и напугана, она искренне не понимала, о чем с ней можно говорить, да ещё такой компанией — ведь уже всё сказано, не так ли? Она обвела затравленным взглядом сидящих за столом, то есть Элоизу, Марни, Лодовико, Гаэтано. Макса было практически не видно из-за монитора, а Октавио нарочито небрежно опирался о дверной косяк.

— Госпожа Уильямс, мы хотим услышать от вас всю историю, — начала беседу Элоиза.

— Историю? — изумилась Джулиана.

— Да. Расскажите нам, пожалуйста, о том, кто такая Джузеппина делла Рива и зачем вы с ней контактировали.

— Я не понимаю, о чем вы. Я не знаю, кто это такая, — пробормотала девушка.

— Джулиана, будет лучше, если вы расскажете всё сами. Признание в каком-либо неблаговидном поступке — уже путь к осознанию и раскаянию, как сказал бы отец Варфоломей, — Элоиза напустила на себя вид усталый и почти безразличный.

— Да нечего мне вам рассказывать! — взвизгнула Джулиана.

Марни вопросительно глянул на Гаэтано, тот — на Макса.

— Макс, показывай.

Макс развернул монитор так, чтобы было видно в первую очередь именно Джулиане.

— Посмотрите, госпожа Уильямс, — предложил Гаэтано. — Мы все эту запись уже видели, нам она не слишком интересна.

На мониторе появилось изображение дома ведьмы. Из стоящей перед домом белой машины выбрались Джулиана и Паола Перини, и отправились внутрь. Камера с радиоуправлением на некотором отдалении последовала за ними, добралась до порога дома, затем переместилась к окну. Жалюзи были открыты, открыта и форточка, и вот как раз в эту открытую форточку и проникла камера, между шторами прямо в комнату.

Далее Джулиана смогла увидеть, как ведьма выгоняет её.

— Скажите, госпожа Уильямс, что за предмет вы приносили ведьме? — хмуро спросил Лодовико.

— Это… это моя вещь, — пробормотала Джулиана. — Это мой браслет, вот этот, — она показала на тонкую золотую цепочку вокруг запястья. — Я хотела, чтобы ведьма привлекла ко мне удачу…

— Звук, пожалуйста, — произнес Марни.

Звук появился, он был не идеален, но вполне можно было разобрать, о чем речь.

— Госпожа Уильямс, так получается, что это была вовсе не ваша вещь? Скажите, чья? — сощурился Гаэтано.

— Я слышал, что у неё на комоде вчера видели пропавшую драгоценность госпожи де Шатийон, — заметил Октавио, все так же подпирающий дверной косяк.

— А кто видел-то? — взорвалась Джулиана. — Кто? Ну скажи? Ты что ли? Так я тебя на порог не пускала ни разу, сколько ты ни лез, ничего ты не видел, не ври!