Онлайн книга «Только хорошие индейцы»
– Я расскажу тебе старинную индейскую историю, – вступает в разговор Гейб, голосом слабым, просевшим после кашля. Он кладет руку на плечо Кассиди, чтобы снова сесть прямо. – Это… это история об отце, который семь дней стоит возле потельни, и ему приходится отходить все дальше и дальше в лес за дровами, чтобы поддерживать огонь, а потом он просит бобров принести ему дров, подразумевая, что будет им за это обязан, а потом, когда огонь один раз чуть не гаснет, ему нужна растопка, поэтому ему приходится… приходится позвать ястреба, чтобы тот спустился и принес ему сухой мох, и он тоже остается перед ним в долгу, потом то же происходит с ондатрой, потом, а потом… – но он снова заходится в приступе кашля. Кассиди пожимает плечами, глядя на Натана, будто хочет сказать: «Да, вот так». – Разве нам не полагается петь, молиться и тому подобное? – спрашивает Натан, переводя взгляд с Кассиди на Гейба. – Полагается, – отвечает Кассиди. После этого они все пристально смотрят на раскаленные камни. – Нам нужно еще воды, – в конце концов говорит Гейб. – Жаль, у нас нет водяных пистолетов. Держу пари, индейцы в старину об этом даже не думали. Его палец выстреливает воображаемые струи прохладной, очень прохладной воды в Кассиди, в Натана, потом в собственный рот, и пьет их. – Ты мог бы выпить воды из бочонка, – говорит ему Кассиди. – У меня есть… правила, – отвечает Гейб. – Я попрошу отца, – говорит Натан – не подумывает ли он сбежать? – и именно в этот момент клапан выгибается внутрь, как тогда, когда Виктор его пытается открыть. Но только Виктора там нет. Значит, собаки вернулись? – Возьми, – говорит Гейб Кассиди и бросает бочонок ему на колени. Гейб ложится на спину, чтобы дотянуться до священной клюшки для гольфа, тычет ею в клапан и толкает его. Снаружи, вместо толстых ног Виктора, он видит женские – длинные и очень красивые ноги. Четырнадцатилетний голый Натан отталкивается пятками, стараясь отодвинуться назад, в темноту. – Черт возьми, – пораженно говорит Гейб Нату. – Ты и правда заказал пиццу? – Потом обращается к Кассиди: – «Таун Памп» доставляет пиццу так далеко? И разве у них вообще есть доставка? – Я понял, – отвечает Кассиди и отставляет бочонок в сторону, потом встает и выходит наружу. ⁂ – Как там дела внутри? – спрашивает Джо. – Жарко, – отвечает Кассиди, ерошит волосы рукой и смотрит вниз, на свое тело. – И к тому же мы совсем голые. Джо отшатывается от капелек пота, которые летят из-под ладони Кассиди с его волос. Он снимает руку с головы, смотрит на нее. Она еще мокрая, как и все остальное его тело. Потом переводит взгляд дальше. Обычно, если он вспотел, собаки обращаются с ним как с фруктовым мороженым на палочке. Но в таком холоде пот недолго останется потом, через пару минут он превратится в пневмонию. – Ты видела Виктора, когда подъезжала? – спрашивает он, оглядываясь вокруг. Джо вместе с ним смотрит на окружающую их темноту и говорит: – Спасибо, что внес в дом мою одежду. Кассиди обдумывает ее слова, но не может вспомнить, когда сделал это. Может, он у нее такой хороший парень и просто забыл об этом? – В магазине все хорошо? – спрашивает он, подразумевая: «Почему ты здесь, если тебе положено быть там?» Джо с трудом глотает, подбирает слова, она уже собирается сказать то, что хочет, когда из потельни раздается слабый крик Гейба: «Хо!» Кассиди не сводит глаз с ее лица. – Ты не виноват, – в конце концов произносит она. – Я хочу, чтобы ты понял. Но… в перерыве я позвонила домой. Кассиди кивает, он знает, что именно во время перерыва она звонит своей сестре, потому что никто не следит за телефоном в комнате отдыха. – Ты знаешь, твой друг… тот, которого застрелили… – Который из них? – Возле Шелби. Вчера. – Льюис. – Он убил жену и свою коллегу. Кассиди кивает, ему не очень нравится такой поворот разговора. Джо левой ладонью обхватывает правый локоть, чтобы удержать руку возле рта, опять отводит взгляд. – Та… девушка, с которой он работал на почте. Кажется, это была моя кузина Шейни. Шейни Холдс. Моя сестра только что об этом узнала. – Ох, черт, – произносит Кассиди. – Ох, черт. Джо пытается пожать плечами, мол, это ничего не значит, но ей это не удается. Кассиди хочет обнять ее, но в последний момент вспоминает, какой он сейчас грязный. – И… и что это значит? – спрашивает он. – Это значит, что она мертва, – отвечает Джо, она, кажется, готова заплакать. – Моя тетя, ее мама, она… Шейни была ее последней, понимаешь? – Из скольких? – Последняя, кто еще оставался в живых. – Джо убирает волосы с лица и старается хоть на мгновение увидеть глаза Кассиди. – Черт, – повторяет Кассиди. Вот и все, что ему удается сказать. – Я говорила с Россом, – продолжает Джо. – Он сказал, что я могу взять три выходных начиная с предыдущего часа. Один день, чтобы добраться туда, один провести там и один на дорогу домой. – Не беспокойся насчет Росса, – говорит Кассиди. – Гейб попадал вместе с ним в переделки. Бери всю неделю, если нужно. Или две. – Я понимаю, что ты не можешь поехать… – Могу… – Третью неделю на новой работе, и уже отпрашиваешься по личным делам? – говорит Джо, и это решает дело. Она права. – Я сразу же хотела туда поехать, – говорит она. – Но подумала, что когда я не вернусь утром, ты можешь… – Спасибо, – отвечает Кассиди. – Я бы сошел с ума, бросался бы на всех в городе. – Да, ты такой, – с улыбкой говорит Джо. – Нужно делать то, что ты должен, – отвечает Кассиди, радуясь тому, что заставил ее на мгновение забыть о кузине. Джо делает шаг назад от потельни, увлекая за собой Кассиди. – Как он там, справляется? – спрашивает она. – Натан? – Он школьник? – Восьмиклассник, кажется, – отвечает Кассиди. – Все хорошо, хорошо. Хотел бы я тогда, давно, отнестись более внимательно ко всему, что его дед для меня сделал. Тогда я бы смог лучше передать его знания дальше. – Его дед? – Он был… не волнуйся. Тебе надо ехать. Но тебе нужны деньги. – Я могу… – Возьми, – говорит Кассиди, поворачиваясь к грузовику на бетонных блоках. – Для таких случаев я их и откладывал. Он подходит, продевает руки под старую вентиляционную решетку джипа, чтобы проскользнуть под ней, но в последнюю секунду останавливается, снова вспомнив, какой он потный. И какой голый. И какие острые ржавые куски висят снизу. |