Книга Буря времен года, страница 107 – Эль Косимано

Магия Денвера бесцельно разливается в небе.

Я быстро встаю, ожидая нападения Стража, но этого не происходит. Что-то завладело их вниманием. Между деревьями мелькают белые огоньки, хлопают двери машины. Ступнями я ощущаю колебание земли под чьими-то размеренными шагами, слышу, как тела задевают ветви деревьев.

Лайон и Гея. Они прибыли. Они уже здесь.

Ветер меняется, волнуя поверхность озера. Стражи подаются назад, прикрывая Кроноса со всех сторон. С оружием на изготовку они всматриваются в лес.

Позади них раздается тихий всплеск, и на берег выползает Дуг. Подняв голову, он смотрит сначала на дымчатый поток мерцающего света над головой, потом переводит взгляд на его источник. Я отступаю, когда он, шатаясь, выбирается из озера и карабкается к телу Денвера, безуспешно пытаясь обнять, но оно рассыпается пылью. Испустив пронзительный вопль, он наблюдает, как последние лучи магии Денвера взмывают в небо и гаснут. Я смаргиваю слезы и заглушаю рвущийся из горла всхлип, не в силах наблюдать чужое горе. Дуг замолкает, его грудь тяжело вздымается, когда он смотрит на прилипший к рукам мокрый пепел. Затем он резко дергает головой и находит, на кого направить свою ярость, – на меня.

Я отползаю назад, видя, как на обеих его ладонях появляются по огненному шару и разгораются ярче, набирая силу. Дуг устремляется ко мне, швыряя пламя за пламенем. Я прикрываю лицо рукой, когда они с шипением проносятся мимо меня, не успевая выпустить корень под градом его ударов. Дуг бросается на меня и валит на землю. Я ударяюсь головой и вижу его мигающий прямо надо мной передатчик. Слепо продираясь сквозь завесу боли, я пытаюсь нащупать корень. Руки у Дуга – воплощение льда, огня и гнева. Его разум яростно тянется к моему, и силой собственных темных мыслей он отталкивает мой корень. Я брыкаюсь и мечусь под ним, отчаянно пытаясь за что-нибудь уцепиться, ища оружие.

Тут из-за спины Дуга появляется чья-то рука и хватает его за шею. Копна темных кудрей падает ему на плечо, и глаза Дуга расширяются от потрясения.

– Прости, – шепчет Ноэль, внезапно ослабляя хватку.

Слеза скатывается по щеке Дуга, на лице застывает маска предательства и боли, и он падает на меня. Его передатчик мигает в ухе. Я выползаю из-под его тела. Ноэль стоит на коленях, вонзив нож ему в спину, и пораженно смотрит на его кровь на своих руках, а его магия тем временем вспыхивает и улетает прочь.

Небеса разверзаются, проливаясь горячим дождем и накрывая долину пеленой тумана. Я слышу топот бегущих ног от дороги, окружающей озеро и холмы. Из леса долетают отголоски криков, стука кулаков и звона стали. Воздух напоен запахом крови и Времен года, между стволами деревьев со свистом проносятся световые шары, возвращая чью-то магию и тела домой по лей-линиям.

Ноэль вытирает глаза и указывает на озеро.

– Смотри! – Над вспененной поверхностью показываются Хулио и Чилл, изо всех сил стараясь удержать между собой обмякшего Джека. – Иди же! – велит она. – Иди к нему!

Я отрываю взгляд от Джека, чтобы поблагодарить ее, и тут замечаю проблеск серебра за ее спиной.

– Ноэль!

Серп Кроноса впивается ей в талию, и она открывает рот, когда он рывком высвобождает лезвие. Морозная пелена исчезает из ее глаз, и ее свет взмывает в небо, а я отступаю назад, не в силах дышать, когда ее тело рассеивается в воздухе.

Кронос с отвращением вытирает лезвие. Мускул на его щеке подергивается, когда он шагает к кромке воды в окружении последних своих Стражей. Хулио и Чилл вытаскивают тело Джека на берег.

При виде него у меня замирает сердце. Из спины у него торчат три стрелы, а первые тонкие лучики света уже мерцают сквозь кожу. Я ползу было к нему, но Кронос замахивается своим серпом и втыкает его острие в землю, преграждая мне путь.

– Око с самого начала предвидело его смерть. Теперь ты уже ничего не сможешь изменить.

Нет. Нет, нет, нет, нет!

Хулио действует быстро. Одно за другим он переламывает древки стрел близко к телу, после чего кладет Джека на спину и начинает ритмично надавливать ему на грудную клетку. Голова Джека скатывается набок, изо рта льется вода, лицо белое, как у призрака. Подоспевшие Эмбер и Мари занимают оборонительные позиции вокруг них, а Чилл считает пульс и вдыхает воздух в рот Джека.

– Флёр? – кричит Хулио, не переставая ритмично надавливать на грудную клетку Джека. Видя, что мерцающий свет вот-вот покинет его, Хулио и Чилл удваивают усилия. Я зову Джека по имени, но Кронос предупреждающе дергает посохом.

– Не смей его отпускать! – ору я Хулио поверх серпа.

– Я достаточно долго терпел эту чепуху.

Кронос убирает свой посох, и я кое-как поднимаюсь на ноги и, преграждая ему путь, призываю корень, который гадюкой скользит к его лодыжке. Но Кронос упреждает мой удар и, взмахнув серпом, глубоко вонзает его в корень.

Ноги мои подгибаются, когда острое жало пронзает лодыжку, и теплая кровь заливает ботинок. Я зову другой корень, на этот раз целясь Кроносу в спину, но он снова взмахивает серпом, и я, чувствуя прикосновение стали, поспешно отзываю свой разум из корня, пока лезвие не успело его перерезать. Я прижимаю окровавленную руку к груди.

– Черт возьми, Джек! Дыши! – кричит Хулио.

Чилл зажимает Джеку нос и вдувает еще воздуха ему в легкие, но с каждым нажатием на грудную клетку магия Джека все ярче проступает через кожу.

– Оставьте его! – ревет Кронос.

Я заваливаюсь на бок, и боль пронзает мою грудь, когда Кронос отталкивает меня с пути своим посохом, чтобы добраться до них. С диким криком Эмбер бросается на спину Кроноса и сжимает руки на его горле. Но он обращает на нее внимания не больше, чем на надоедливую мошку, и, досадливо взмахнув серпом, ударяет ее по плечам. Она кричит и падает на землю, прижимая к себе раненую руку.

– Я же велел оставить его!

Щека Кроноса яростно дергается. Хулио считает нажатия между вдохами Чилла. В гневе Кронос пронзает рукояткой посоха плечо Чилла, как копьем. Крик эхом разносится по долине, когда Поппи выкликает имя Чилла.

Я всхлипываю. Джек, Чилл, Поппи… Сколько еще моих друзей заберет Кронос? Я не могу с ним бороться. Он слишком силен.

Он стряхивает кровь Чилла с рукоятки. Потом качает головой.

– Как жаль, что твоя жизнь подошла к такому трагическому концу.

Трагический конец. Однажды я сказала Джеку, что для таких людей, как мы, нет никакой надежды. Что истории вроде нашей не зря называют трагедиями. Я ненавижу себя за то, что оказалась права.

«Надежда-то была, а вот план у них оказался дерьмовый… Если им обоим все равно было суждено умереть, возможно, следовало погибнуть, сражаясь!»

Я поднимаю голову.

У Джека всегда был план. Он знал, что это может случиться, что он, возможно, не выживет. И велел мне быть сильной. Бороться. Это единственное, о чем Джек когда-либо меня просил. Выбрать то, что я хочу. И бороться за свой выбор.