Онлайн книга «Не рычите, маэстро, или счастье для Льва»
|
… «Похоже, я лезу не в свое дело». Но вот странное дело, Олеся никаких угрызений совести по этому поводу не испытывала. Сначала она сдала сытого уже Льва из рук в руки сотоварищам, велела ему выспаться за то время, пока они будут ехать на выступление, потому как ему ничего невозможного нет, наклеила на забитый едой холодильник лист А4 с гигантской надписью: «Поужинай!» Подумала, дорисовала кулак. Для вдохновения. И вышла, захлопнув дверь в логово Льва. «Хотя почему не в свое? – Олеся покосилась на телефон с номером, по которому собиралась звонить. – Меня в конце концов наняли, чтобы парни хорошо пели и дурака не валяли. Следовательно, все, что я делаю, вполне себе входит в должностные обязанности». И тут же рассмеялась, вспугнув снежинки, которые решили, что и в Москву пора прийти снегу и зиме. Не все же в Питере бедокурить. «Лукавлю я. Лу-кав-лю». Должностные обязанности. Как же. К парням она относилась как к своей семье. Так получилось. И меня она ничего не собиралась. Поэтому и вмешивалась. «Так что продолжу причинять добро окружающим. Сурово и беспощадно. Раз глупостью разной народ замаялся». И на этом она нажала на набор номера, который ей раздобыл начальник службы безопасности мужа. - Добрый день, Аделина Святославовна. - Здравствуйте, - раздался в трубке хорошо поставленный звучный голос, в котором промелькнули нотки недоумения с легким шлейфом искрящего любопытства и крошечной толикой доброжелательства. Ну, точь-в-точь как дорогие духи. - Меня зовут Олеся, я – руководитель проекта… - Вы близкий друг моего сына. Голос стал нормальным. Чуточку усталым. - С Левой все в порядке? - Настолько, насколько может быть с ним в порядке под Новый год. Для человека, который не нашел общего языка с любимой женщиной. - Что? – теперь в голосе была просто бездна отчаяния. – Он меня никогда не простит. Олеся, мы можем встретиться? «Та-а-а-ак», - только и успела подумать Олеся, а вслух проговорила: - Конечно. Они назначили местом встречи ресторанчик, куда добираться было удобно обеим. «И чем же мама Левы успела отличиться в истории с Ириной? Что там прощать или не прощать. Вот что за люди, а?! Заклеить рот пластырем. И отдирать только когда поют! И никак не иначе». Мысли мелькали одна за одной. И все не как одна не настраивали на оптимизм. Выходит, не все ей известно в этой истории. А вот Леве? Гудок телефона. Просто звук старого аппарата с круглым диском – Артур ей искал, чтоб звук был точь-в-точь, в той же тональности и с тем же тембром. Звонили с незнакомого номера. - Да. - Добрый день, Олеся. В трубке раздался незабываемый голос преподавателя русской морфологии. - Добрый… С чего-то у руководителя успешного проекта и супруги не самого бедного бизнесмена России дрогнули руки. И ноги заодно. Ох, почувствуй себя глупой студенткой, до ужаса любящей русские части речи. - Здравствуйте, Антонина Георгиевна. - Как приятно, что вы меня узнали. - Это незабываемо, - совершенно искренне ответила Олеся. И услышала в ответ довольный смех. - Я бы хотела встретиться, - сообщили ей. – Приехала для этого в Москву. Мне сказали, что вы в столице. - Хорошо, только… Как вы отнесетесь к тому, что на нашей встрече будет еще один человек? - Лев? - Нет. Его мама. - О… - в голосе госпожи профессора появились нотки яростного сладострастия. – Нет. Не против. Тут Олеся поняла две вещи. Мама музыканта и бабушка преподавателя уже пересекались. И в ресторанчике в такой компании делать было нечего. Вот от слова совсем. Понятно, что крушить заведение никто не будет, но и просто выпить вина и пощебетать тихонько тоже не получится. - Вы позволите перезвонить вам через минутку. И сориентировать, куда ехать. - Конечно, Олеся. Руководитель проекта «Крещендо» вздохнула и с мыслью: «А будет ли у нас еще к вечеру столица? Хорошо, что мы не в Питере, его я люблю больше» - перезвонила маме Левы. - О, это же просто замечательно. - Да не то слово, - проворчала Олеся. И вдруг у нее вырвалось: - Извините за бестактность, но… Вы всю эту ситуацию со Львом обсуждали? Тишина. Только дыхание в трубке. И печальное: - Он дал мне понять, еще во время истории с Даной, что его личная жизнь – не повод для обсуждения. И со мной на эту тему он разговаривать не будет. - Почему? - У меня нет ответа. Приезжайте. Шофер довез Олесю, хотя до квартиры мамы Левы было несколько кварталов. Соседи с сыном, однако. Она прибыла первой, Антонины Георгиевны еще не было. Хозяйка встретила ее, как-то грустно улыбаясь. В доме вкусно пахло печеным мясом, специями. Чем-то обжитым и уютным. В отличие от дома художественного руководителя «Крещендо». - Я вот думала над вашими вопросами, - начала хозяйка, провожая гостью в гостиную, к накрытому столу. К канапе, печеному мясу, сырной нарезке и кувшину с глинтвейном, - знаете, когда меня нет рядом, когда я на гастролях или он, а это значит, практически всегда… Мы вполне себе общаемся. По телефону, теперь по скайпу. И понимаем, что скучаем. Он прилетает иногда на мои концерты, вот буквально недавно, во Франкфурт. Одним днем. Я делаю так же. В Петербурге была, полюбовалась. Хотя вся его эстрада… Ладно, это наши с ним споры. Но стоит мне приехать, стоит мне сказать, что я здесь, дома. Как все. Стена. Его просто нет. И я хожу на их дурацкие выступления на открытом воздухе, зимой… Боже, какое уничтожение собственного таланта… Она взмахнула рукой и замолчала. «Какие замечательные тараканы. Ох, Лева-Лева, тебе ж не только таланты запредельные по генофонду перешли… Но вот этого недовольства собственным ребенком я все равно не понимаю. С моей мамой они бы нашли общий язык». - Хочу предложить вам глинтвейна. С холода – будет хорошо, - взяла себя в руки пианистка. И надела маску любезной гостеприимной хозяйки. – Меня его научили варить в Грузии с толченым грецким орехом. Получается восхитительно. Олеся попробовала. Действительно, восхитительно. Но что-то под такие разговоры хотелось чего-нибудь покрепче. А это еще бабушка Ирины не подъехала. - Коньяк? – предложила Аделаина Святославовна. - Да! – не сдержала восторга Олеся. И тут же поняла, что краснеет. - Я счастлива, что у моего сына появился такой друг. - А что с Ириной? Мама Левы вышла, вернулась с бокалами, бутылкой Курвуазье и уже порезанным лимоном. |