Онлайн книга «Убегай!»
|
– Что это? – спросила Ди Ди. Он протянул ей записку. – Мать Адиона незаметно подсунула перед тем, как выйти из комнаты, где я лежал. Ди Ди прочла. – Что она хочет этим сказать: «Вы понятия не имеете, что происходит на самом деле»? – спросил Эш. – Не знаю, – ответила Ди Ди. – Но я рада, что ты мне доверяешь. – Тебе больше, чем ей. – Наверное, потому, что я стащила для тебя нож. – Он очень пригодился, – сказал Эш. – Ты знала, что я его убью? – Его настигло массированное возмездие. Массивное устрашение. – Ты беспокоилась о том, как к этому отнесутся твои начальники? – Истина всегда торжествует. – И убийство того охранника тоже истина? Она отвернулась к окошку. – Он умирает. Ты это понял, да? – Ты о ком говоришь, об Истинном? Ди Ди улыбнулась. – Он – это сама Истина, а Истина умереть не может. Но – да, нынешнее ее воплощение умирает. – Его смерть имеет какое-то отношение к тому, что мне дали эту работу? – А тебе не все равно? Эш немного подумал. – Да нет, не совсем. Она откинулась на спинку сиденья, подтянула колени к груди и обхватила их руками. – Так что скажешь про записку матери Адионы? – спросил он. Ди Ди принялась играть длинной прядью волос, которую не заметила, когда кромсала волосы. – Не знаю. – Не собираешься рассказать Истинному? – спросил он. – Я имею в виду… – Да, я поняла. – Ну и как? Расскажешь? Ди Ди немного подумала. – Нет, не сейчас, – ответила она. – Сначала надо сделать работу. Глава двадцать восьмая
Саймон вернулся в реанимационное отделение и удивился: там его поджидал детектив Айзек Фагбенл. На секунду-другую у него мелькнула надежда: может, он отыскал Пейдж? Но выражение лица Фагбенла не сулило ничего хорошего. Надежда испарилась еще быстрей, чем появилась, сменившись чувством совершенно противоположным. Отчаянием? Или тревогой? – Про Пейдж ничего нового, – сказал Фагбенл. – Тогда в чем дело? Саймон посмотрел через плечо детектива, туда, где возле больничной койки матери сидел Сэм. Там тоже ничего нового. Он снова взглянул на Фагбенла. – Я насчет Лютера Ритца. Это тот, кто стрелял в его жену. – И что с ним? – Его отпустили. – Что?! – Под залог. Его внес Рокко. – Дело Лютера не передали в суд? – Презумпция невиновности. Восьмая поправка [38]. Мы, знаете ли, все еще ее соблюдаем у нас в Америке. – Так он на свободе? – выдохнул Саймон. – И вы думаете, Ингрид грозит опасность? – В общем-то, нет. В этой больнице довольно надежная охрана. Мимо них протиснулась медсестра, раздраженно окинув их взглядом, потому что они некоторым образом перекрывали вход. Пришлось отойти в сторону. – Суть в том, – сказал Фагбенл, – что дело против Лютера оказалось не столь простым, как виделось на первый взгляд. – Это как? – Он утверждает, что вы стреляли в него первым. – Я? – Вы, ваша жена, в общем, кто-то из вас. – Вы проводили анализ оставшихся на нем пороховых следов? – Да. Он утверждает две вещи. Первая: он просто тренировался и попал в вашу жену случайно. Вторая: если вы с этим не согласны, тогда он стрелял в ответ, потому что вы стреляли в него первыми. Саймон презрительно усмехнулся: – Кто же в это поверит? – Вы будете удивлены. Послушайте, я не знаю всех подробностей, но Лютер Ритц заявляет, что это была самооборона. А это может привести к очень неудобным вопросам. – Например? – Например – прежде всего: почему вы с Ингрид там оказались? – Мы искали свою дочь. – Хорошо. Значит, вы были взволнованы, встревожены, так? Отправились в наркопритон, куда часто ходила ваша дочь. Там никто не хотел говорить вам, где она. И возможно, вы еще больше стали волноваться и тревожиться. Может быть, даже впали в отчаяние, в такое отчаяние, что кто-то из вас, вы или ваша жена, выхватил пистолет… – Вы это серьезно? – …и выстрелил в него. Я имею в виду, в Лютера. А тот выстрелил в ответ. Саймон скривил лицо. – Сейчас Лютер у себя дома, залечивает серьезную рану… – А моя жена, – Саймон почувствовал, что краснеет, – лежит сейчас в коме в десяти ярдах от нас. – Я знаю. Но вы же понимаете, кто-то ведь в Лютера стрелял. Фагбенл придвинулся к нему поближе. И теперь до Саймона дошло. Он понял, что происходит. – И поскольку мы не знаем, кто в него стрелял, заявление Лютера, что он действовал в пределах самообороны, повлечет за собой естественные сомнения. Свидетели, если таковые найдутся, вашу версию происшедшего поддерживать не станут. Они будут поддерживать версию Лютера. – Фагбенл улыбнулся. – У вас ведь не было в этом наркопритоне друзей, Саймон? – Нет, – сказал Саймон. – Конечно не было. У лжи быстрые ноги. В Лютера стрелял Корнелиус и тем самым спас их, но Саймон ни за что его не выдаст. – Вот и я об этом. Так что других подозреваемых нет. Следовательно, адвокат Лютера будет стоять на том, что в Лютера Ритца стреляли вы. А потом, когда все остальные разбежались кто куда, у вас было время. Вы спрятали пистолет. Если были в перчатках, выбросили. Да что угодно. – Послушайте, детектив… – Что? – Вы пришли меня арестовать? – Нет. – Значит, все это может подождать? – Думаю, да. Я не верю в то, что наплел Лютер. Это так, для ясности. Но мне все-таки кое-что здесь кажется странным. – Что именно? – Вы помните, как мы вошли в его больничную палату для опознания? – Да. |