Онлайн книга «Стальное сердце»
Тим встал, сунул руки в карманы и прошелся по кабинету. Остановился перед столом и, покачиваясь с носков на пятки, навис над Гаршиным, который весь съежился и затих. – Год назад вы совершили очень большую ошибку, господин Гершович, – тоном прокурора сообщил Тим. – Вы не пришли ко мне на два последних сеанса. А эти сеансы были очень важные, может быть, даже решающие. Я вам это говорил. Тем не менее вы не пришли. Догадываетесь, какие выводы сделал я? Гаршин-Гершович потупился. – Я понял, что вы только делали вид, будто верите мне, – обвинил Тим. – Вас рекомендовали надежные люди, у меня не было оснований отказать им, я с вами интенсивно работал, тратил на вас свое здоровье. А вы удрали без объяснения причин. Мне на деньги наплевать, у меня их завались. Но я понять не могу, отчего мой клиент растворяется в воздухе. Объяснение только одно – он не верит, что я его вылечу. Гаршин отвернулся к окну, сложив руки на груди. – А вы ведь неплохо писали об экстрасенсах, господин Гершович. Объективно, честно. Почему вы попросились именно ко мне со своей язвой? А? Я ведь не знал, что в частной жизни вы язвенник Гершович, а на работе – журналист Гаршин. – Тимофей, я тоже не знал, что ваша фамилия Костенко, – сквозь зубы процедил Гаршин, поворачиваясь к Тиму лицом. – Я бы обязательно вас спросил, не тот ли вы Тим Костенко, который работает здесь у Малининой. Я же хорошо знаю ваши обзоры писем, я их все читал… Тим ссутулился и отвел глаза. – Так что ж вы меня сразу не признали, увидев в редакции? – спросил он устало, опускаясь в кресло. – Совесть заела? – Допустим, – ответил Гаршин, слегка расслабляясь. – Допустим, мне действительно было стыдно. Я совершенно не знал, что сказать вам. И признай я вас, ребята начали бы задавать ненужные вопросы… Поймите, Тимофей, я не афиширую то, что я болен. Некоторые свои болячки выставляют напоказ, а я вот не могу, не хочу… Тим внимательно посмотрел на Гаршина. «Врет, не врет? Сейчас «щелкну», проверю. Нет, чуть погодя. Отвык я за последнее время от двойного восприятия. Могу случайно измениться в лице, он увидит, что я его «нюхаю», обидится еще. И так уж я достаточно ему нахамил». – Это надо так понимать, что язва все-таки беспокоит? – спросил Тим. – Слегка… – Тьфу, блин! Почему вы не пришли тогда? – Так вышло, Тимофей… – Знаете, Иван Иванович, я гораздо моложе вас, но меня это не смущает. Сейчас я вам скажу, кто вы. Вы кретин! – Тимофей, перестаньте! – рявкнул Гаршин, ударяя кулаком по столу. – А что вы мне рот затыкаете?! Из-за вашего упрямства я допустил брак в работе! И вдобавок вы уволокли с собой мой информационный фантом, который до сих пор от меня подпитывается! Поэтому и язва вас беспокоит всего лишь слегка! Вы пришли ко мне в таком состоянии, что сейчас бы уже лежали в гробу, если бы я не вмешался!.. – Тут Тим осекся. – Действительно, хватит, Тимофей, – сказал Гаршин сухо. – У-у-у… – простонал Тим. До него окончательно дошло, что Гаршин не верит в экстрасенсов. Как минимум сенс Тим Костенко не произвел на Гаршина должного впечатления. Те самые два сеанса, которые Гаршин не «добрал», действительно были очень важны. А у Гаршина сложилось впечатление, что с ним просто ничего не сделали. То, что ему действительно полегчало, он объяснил какими-то другими причинами. Тим закусил губу и нахмурился. «Надо бы встать и уйти, хлопнув дверью. Но я этот спектакль выдержу до конца. Нужно все-таки узнать, чего эта сволочь от меня хотела. И нужно действительно «щелкнуть» и посмотреть, что там у него творится». – Хорошо, – сказал Тим, доставая сигареты. – Оставим эту тему. Вы хотели со мной говорить – давайте разговаривайте. Если все еще хочется. Гаршин сунул палец за ворот старомодной водолазки и оттянул его, словно желая продышаться. – Да, – пробормотал он, – хочется. Я готов этот инцидент считать исчерпанным. Тим бросил на Гаршина косой взгляд, но ничего не сказал. – Так вот я что хотел узнать… – Теперь интонации Гаршина были сухими и строгими. – Вы, Тимофей, застолбили отличное место в отделе Малининой. Зачем этот внезапный переход к Гульнову? – Я напал на «Программу «Зомби». – Очень странно, Тимофей. Человека, который вывел вас на эту тему, другие сотрудники отдела характеризуют вполне определенно… – Он просто вывел меня на нее, и все. – Но и другие субъекты, с которыми вам приходилось встречаться, были, мягко говоря, э-э… – Они не все больны. Далеко не все. – Но тем не менее это довольно странные личности, не правда ли, Тимофей? – А вы что, мало работали со странными личностями? – Я всегда работал со специалистами, Тимофей, – сказал Гаршин наставительно. – Да, в сфере моих интересов лежат и аномальные явления тоже. Но о них я беседовал, как правило, с учеными, которые их исследовали. А странные личности – это не тот контингент, с которым подобает общаться серьезному журналисту. Тем более что наш отдел называется, кажется, отделом науки. – Вы сейчас говорите как функционер, – заметил Тим. – А я и есть функционер, – кивнул Гаршин. – Я теперь в какой-то степени номенклатурный работник. И в мои обязанности входит разъяснение подчиненным их обязанностей. – Постановка задач и определение границ… – Совершенно верно. – Когда я служил в сто пятнадцатом артиллерийском полку, – сообщил Тим едко, – у нас в штабе дивизиона висел плакат с таким изречением: «Там, где нет контроля исполнения, исполнительность равна нулю». Давайте ближе к делу, Иван Иванович. Что вы хотите узнать? Что я тоже странный человек? Да, я странный. Но пока еще не больной. В отличие от вас, например. – Перестаньте, Тимофей. У нас серьезный разговор. – Фигня! – отрезал Тим. Он почувствовал, что теряет над собой контроль. Его так и распирало желание плюнуть Гаршину-Гершовичу в морду. – У нас намечалась милая беседа, о которой вас просили некие уважаемые вами люди. Только вот они не знали, что мы знакомы. А вы думали, что я стесняюсь того, что я сенс, и сделаю вид, будто тоже ничего не помню. А я не стесняюсь! Я действительно сенс! И я не собираюсь быть паинькой и язык в жопу прятать! Ясно?! – Выйдите, Тимофей, – попросил его Гаршин ровным голосом. – И больше не приходите. Кстати, кто вам заказывает пропуска в редакцию? Гульнов или Зайцев? Тим достал из кармана паспорт, вытащил из него временное удостоверение, служившее одновременно пропуском в редакцию, и демонстративно шлепнул его на стол. Удостоверение было отпечатано на фирменном бланке, которых у Тима на квартире валялось штук двадцать, а подпись Гульнова не подделал бы разве что сильно пьяный человек. – Ах, вот у вас что… – пробормотал Гаршин, разглядывая удостоверение. – Хорошо. Прощайте, Тимофей. Надеюсь, больше мы не увидимся. |