Онлайн книга «Серые камни»
На жизнь в пьяном забытьи Дин-Кейр потратил два года, а после Тайрад ударил ладонью по столу и сказал: — Довольно! Мне нужен воин, а не его подобие. — Как угодно господину, — пожал плечами Райверн и выкинул в окно глиняную бутыль с вином. — Дайте мне два дня. — Даю пять, но после я желаю видеть достойного мужа, а не ту кучу дерьма, в которую начал превращаться. Риор пришел к господину через три дня. Придворный чародей и его чудодейственные снадобья поставили на ноги молодого мужчину. С этого момента Райв начал матереть, занимая при дворе Эли-Харта всё более важное место, став, наконец, советником лиора и его послом к дикарям, с которыми Дин-Кейр научился находить общий язык лучше тех, кто был до него. Райверну нравилось изучать их обычаи, это было занимательным, и разговаривал с дайрами он без толмача, достаточно быстро выучив их язык, чем выигрышно отличался от своих предшественников, недооценивавших ум и силу дикого народа. Впрочем, визиты к горному племени было нечастыми, Тайраду бывший боржец нравился, и часто отпускать его от себя лиор не любил. Выходит, и вправду сожалеть было не о чем. Райверн был обласкан, его достоинства оценены, нужды он никогда не испытывал. И так и было еще вчера, даже когда стоял перед троном Перворожденной и нарочито вел свою речь так, чтобы отрезать любой намек на свое прошлое, подчеркивая принадлежность Эли-Харту. Тогда к чему эти терзания? Зачем вновь огонь бежит по жилам, взметнув давно остывший пепел воспоминаний? — Архон, — протяжно вздохнул Райверн. — Скорей бы убраться отсюда… Стук в дверь прервал размышления хартийского посла. — Кто? — с раздражением спросил риор, оборачиваясь на стук. — Чародей, — отозвался незнакомый голос, и дверь открылась, являя сухопарого мужчину среднего роста в сером балахоне. — Зачем? — Дин-Кейр скользил по незнакомцу пристальным взглядом, не спеша предложить ему войти. Впрочем, чародей и не ждал приглашения. Он уверенно прошел в покои, приблизился к мужчине, сидевшему в кресле, осмотрел его и кивнул своим мыслям. После протянул руку, но Райверн перехватил незваного гостя за запястье и уклонился в сторону. — Зачем? — повторил он свой вопрос. — Мне приказано исцелить ваши раны, — невозмутимо ответил Ферим и посмотрел в глаза высокородного. Райверн дернулся, словно по его разуму прошелся удар хлыста. В голове взорвалась ослепляющая боль, и риор стиснул зубы, чтобы не застонать в голос. Продлилось это всего лишь мгновение. Боль отступила, как только пальцы Дин-Кейра разжались, и рука чародея оказалась на свободе. — Очень хорошо, — прохладно улыбнулся Ферим. — Не стоит хватать меня, я не люблю этого. Он вновь протянул руку к голове риора. — Забавно, — вдруг усмехнулся Райверн, ощущая, как перестают саднить ссадины и ушибы. — Что забавно? — скорей машинально спросил чародей. — За сутки, что я нахожусь в Борге, я еще не прожил и нескольких часов кряду, чтобы не почувствовать новой боли, — ответил Дин-Кейр. — Но лучше б уж избили до полусмерти, чем то, что выжирает мое нутро. — В Борге вы не жертва — вы мертвец, высокородный риор, — произнес Ферим. — Здесь вы не найдете ни дружбы, ни сочувствия. Мы все помним, что вы были причастны к смерти нашего господина. — Я знаю, — хмуро ответил Райверн. Он поднял взгляд на спокойное лицо чародея, но следов презрения или ненависти не увидел. — Это твоим зельем меня потчевала вечером Перворожденная? — Моим, — Ферим сделал шаг назад и оглядел своего пациента. — Занятная отрава, — усмехнулся риор. — От отравы лиори отказалась, всего лишь снадобье. Чародей снова потер руки, тряхнул ими и, наконец, посмотрел на Дин-Кейра обычным взглядом, в котором промелькнула толика любопытства. Ферим сделал еще один шаг назад, сузил глаза и произнес: — Я мог бы сгладить шрам на вашей левой щеке и сделать менее приметным шрам, который пересекает лицо. — Нет, — решительно мотнул головой риор. — Я не хочу от них избавляться. Пусть остаются. — Как угодно высокородному риору, — не стал спорить чародей. — Тогда моя работа окончена. Через пару дней от ушибов не останется даже воспоминаний. Прощайте. И, чуть склонив голову, Ферим направился на выход. Райверн поднялся с кресла и все-таки задал свой вопрос: — Она прислала тебя? Чародей обернулся, сложил на животе руки и отрицательно качнул головой: — Мне приказал прийти адер. Госпожа о вас не заговаривала. — Дин-Таль, — черты Райверна на короткий миг стали жестче, — Он и шага не сделает без ее повеления. — В отношении вас, да, — едва заметно улыбнулся чародей. — И никто не сделает. Затем кивнул риору и уже не останавливался, пока не покинул гостевые покои. Райверн остался в одиночестве. Он кривовато усмехнулся и вернулся в кресло. Всё верно, его жизнь на землях Эли-Борга принадлежит лиори, и никто не осмелится забрать ее добычу, только род Кейр, но у них с сородичем собственные счеты. Если бы не знак посланника Эли-Харта, риор не протянул бы здесь и часа. Дверь вновь распахнулась, теперь без предупреждающего стука, и в покои вошли спутники Дин-Кейра. Они приблизились к своему товарищу. — Кто это? Чародей? Зачем он приходил? — засыпал вопросами Райверна Трим. — Он исцелил Райва, — ответил Холлер. — Лиори не хочет, чтобы ее «гостеприимство» стало известно за пределами Борга. Но мы молчать не станем, наш господин узнает о том, как здесь встречают его послов. Дин-Кейр изумленно распахнул глаза, теперь, когда отек исчез, он мог себе это позволить. После поднялся на ноги и замер напротив Холлера, с холодным интересом изучая его. Горец невольно отшатнулся из-под пристального взгляда. Райв в один шаг сократил расстояние между ними, подцепил цепь со знаком посольства и намотал ее на пальцы, не позволяя Холлеру вновь отойти, после приблизил свое лицо к лицу хартия и произнес, почти угрожающе понизив голос: — Ты никому и ничего не скажешь, Хол. — Господин… — Ему плевать, — со злой усмешкой оборвал Холлера Дин-Кейр. — А мне нет. Только посмей выставить меня на посмешище, и я вспорю тебе брюхо. А я так и сделаю, ты меня знаешь. — Райв, — вмешался Трим, — это насмешка не над тобой, это плевок в лицо нашему… Дин-Кейр порывисто обернулся к горцу. Тот попятился назад, вспышка ярости бывшего боржца была слишком неожиданной и непривычной. Когда-то, во время первых лет его жизни в Эли-Харте, затянутых дурманом выжигающих нутро и разум страстей, Райверн частенько хватался за оружие, вспыхивая, словно сухая солома, но эти времена благополучно минули и почти забылись. Райв стал уравновешенным, и услышать от него издевку, произнесенную ровным тоном было намного проще, чем вывести из себя и заставить схватиться за меч. Но сейчас… Сейчас на хартиев взирал безумец, в чьих глазах бушевало яростное пламя. |