Книга Нарисуй мне любовь, страница 15. Автор книги Юлия Николаевна Николаева

Когда стали опускать гроб, я, не выдержав, ушла. Села на скамейке вдоль главной дороги, пытаясь прийти в себя. В моей жизни никогда не было дорогих мне людей. И хоть я не любила Гарри, его смерть затронула какие-то струны в душе.

Вскоре похоронная процессия потянулась к выходу. В основном, шли молча, глядя перед собой. Вдруг один парень, посмотрев на меня, остановился. Я сразу напрягалась, а он направился к скамейке.

— Это же с вами Игорь встречался, — сказал, то ли утверждая, то ли спрашивая. Я постаралась улыбнуться.

— Он рассказывал обо мне?

— Рассказывал… Все уши прожужжал. Я никогда его таким не видел.

— Каким?

— Влюблённым, — тут парень вздохнул, — я не видел вас на похоронах.

— Стояла в стороне, очень тяжело.

— Понимаю. На поминки поедете?

Я чуть не спросила, а Николаева будет там? Конечно, поди и с поминками подсуетилась. Я покачала головой.

— А мы могли бы увидеться как-нибудь? — спросила его. — Я хочу поговорить о Гарри.

Он неуверенно пожал плечами, но номер продиктовал.

— Я Иван. А вы Алиса, верно? — задал вопрос, когда я записала номер.

— Верно, — улыбнулась ему, — бегите, а то автобус ждёт.

Кивнув, он попрощался и пошёл к выходу, я смотрела ему вслед. Да уж, всякого я ожидала, но такого… Значит, Гарри делился о наших отношениях с друзьями. И если этот Иван меня узнал, значит, видел фото. Или портрет? Тут у меня даже румянец выступил. Не стал бы Гарри показывать его всем подряд. Может, он мое фото в соцсети показал, это куда больше похоже на правду.

Но дело не в этом. О нашем романе знают. И если следователю придёт в голову с кем-то побеседовать, правда выплывет очень быстро, вызвав логичные вопросы: почему я молчала? Чтобы следователь не успел придумать что-то совсем неправдоподобное, нужно поделиться с ним правдой. И поговорить с другом Гарри не помешает, дабы понимать, какое вот же бытует обо мне мнение и что наболтал Гарри. Пожалуй, в понедельник этим и займусь. Отпрошусь на первую половину дня, подкараулю Андрея, потом съезжу в отделение. Кстати, об Андрее. Я в который раз набрала номер, абонент по-прежнему был недоступен. Упёртый мужчина. Впрочем, ему нужно время, чтобы отойти.

Кто же все-таки заснял нас с Гарри? Ведь нужно было установить камеру, то есть прийти в мастерскую, когда там никого нет. И потом унести её. А если она все ещё там? Если человек после этой серии фото опять её установил? И менты не заметили? Маловероятно. Хотя не особенно они искали, тем более решив, что это самоубийство. А камера должна быть хорошо спрятана. И что? Я даже в мастерскую зайти не могу, так что все эти мысли яйца выеденного не стоят.

Понедельник начался со звонка Марины Евгеньевны. Часы показывали восемь утра, и, снимая трубку, ничего хорошего я не ожидала услышать. Марина Евгеньевна растерянно заявила, что некоторое время мне не стоит появляться на работе.

— Какое некоторое? — не удержалась я.

— Пока не могу сказать. Я с тобой свяжусь, Алиса, считай, что у тебя отпуск.

— Бессрочный? — хмыкнула я.

— Мне жаль, что так вышло.

И она повесила трубку. Отлично, мадам Николаева работает, не покладая рук. Обещала выгнать с работы, и вот пожалуйста. Зря я, конечно, к ней тогда поперлась. Тоже нервы зашалили, только не учла, что у дамы связи и злопамятность.

Так, денёк зашибись начинается. Работы нет, Андрей не отвечает, ещё что-нибудь прилетит или можно начинать наслаждаться?

Прилетело. В десять, когда я уже стояла в дверях, чтобы отправиться к Андрею на работу, меня застал звонок Шаврова. Он просил подъехать в отделение, как появится возможность. И я отправилась к нему, решив, что это сейчас важнее. Надо же понять, что ещё подкинула судьба.

Шавров выглядел свежо и был бодр, кажется, у него выходные прошли хорошо. Указав на стул, спросил:

— Кофе хотите?

— Нет, спасибо, — я улыбнулась, он, усевшись с кружкой горячего напитка напротив меня, сказал:

— Имел честь сегодня беседовать с Натальей Ивановной Николаевой, знакома она вам?

Понятно. Даже неинтересно, что будет дальше.

— Знакома.

— Она утверждает, что вас с погибшим Игорем Крестовым связывали отнюдь не дружественные отношения.

— Ей откуда знать? — сложила я на груди руки.

— А связывали?

Я вздохнула. Вроде сама же решила идти сдаваться, так нет, и тут опередили.

— Связывали.

— Интересно. А почему же вы не сказали об этом, а соврали, будто просто дружили?

Я снова вздохнула.

— Понимаете, Александр Витальевич, я не хотела, чтобы о моих с Гарри отношениях узнал один человек.

Шавров вопросительно вздёрнул бровь.

— А именно?

— Скажем так, у меня есть мужчина помимо Гарри.

Следователь, откинувшись на стуле, скрестил руки, рассматривая меня с интересом.

— И рвать с этим мужчиной отношения вы не планировали? — задал вопрос.

— Нет. Я не собиралась долго встречаться с Гарри.

Шавров немного помолчал. Взяв кружку, отпил кофе, и потом высказался, качая головой:

— Да, если честно, не ожидал, Алиса Александровна. А сейчас ваш мужчина в курсе?

— А что?

— Хотелось бы с ним побеседовать.

— Зачем? — нахмурилась я. — Дело же ясное, Гарри перебрал с наркотой, причём тут мой мужчина?

— И все-таки, — он смотрел, ожидая ответа.

Если он узнает, кто мой любовник, станет ещё хуже. Андрея притянут к этому делу, Наталья возненавидит меня окончательно, к тому же после ссоры ещё неизвестно, захочет ли вообще Андрей общаться со следователем и что ему наговорит. Надо все хорошенько обдумать.

— Нет, он не в курсе. Могу я для начала сама с ним поговорить? — спросила Шаврова. Тот кивнул, написав на листке номер телефона, протянул мне.

— Пусть ваш мужчина свяжется со мной в ближайшие пару дней. Или мне придётся найти его и самому с ним связаться.

— Я вас поняла, — ответила хмуро, убирая листок. Иными словами, они встретятся, чего бы это ни стоило. — Я могу идти?

— Ещё пара вопросов. Вы ведь воспитывались с Кириллом Воронцовым в одном детском доме?

— А это тут причём?

— Алиса Александровна, вы можете просто отвечать на вопросы, а не юлить?

— Хорошо, — поджала я губы, — да, мы из одного детдома.

— Какие у вас были отношения?

— Мы встречались.

— Даже так. Вы любвеобильная особа, — я не стала это комментировать. — И что? Как сложились ваши отношения после выхода из детского дома?