Онлайн книга «Щучка»
И чего бы ей с Костей сразу не поговорить ещё там, в Сажнево? Ведь была такая мысль, но… Родители так обрадовались, когда они с Костей приехали! Брату и сестре Цапельский тоже понравился. Вёл себя так, как будто ему самому лет тринадцать! Язык не повернулся делиться семейными проблемами. Да и зачем? В прошлом всё… Но как же это прошлое постоянно желает вылезти наружу, словно дрожжевое тесто из кастрюли, и, как всегда, в самый неподходящий момент! А собственно почему неподходящий? Для Цапельских лучшего момента и искать не пришлось. Раз — и кончилась Маша, свалила с горизонта! «Ну нет, так просто я отсюда никуда не денусь… Откуда же вы всё узнали?» Маша набрала в рот воды и, положив зубную щётку в прозрачный пенал, посмотрела на своё отражение в зеркале ванной. «Дядя Жора. Ну, конечно, он же адвокат. Навёл справки, прежде чем познакомиться лично. Когда в семье и окружении существует список достоинств, необходимых для невесты наследника, это как раз самый оправданный шаг. Адвокат! Ещё один Маневичев… — сплюнув в раковину, закрутила кран. — Хорошо, что Костик не пошёл работать юристом. Вдруг бы стал такой же сволочью.» Ступени под ногами тоненько поскрипывали. Может быть и следовало топать как слон, чтобы оповестить семейство Цапельских о своём приходе, но колени не сгибались, и в спину словно вставили штырь, так что пришлось держаться за перила. Похоже, что все уже проснулись и собрались в гостиной. Маша остановилась у картины, чтобы передохнуть и набраться сил. Пейзаж вдохновлял, дарил надежду, но этого было явно недостаточно… Тем более, что разговоры, которые слышала Маша, касались её лично. …- Костя, ну ты же не дурачок какой-то, что тебе приходится объяснять прописные истины! — Дарья даже не пыталась скрыть досаду в своём голосе. — Душенька, ну что ты… Костик же влюблён… — мямлил Аркадий. — А ты вообще помолчи! И хватит жрать! — Так отчего же, солнышко? — Как в тебя влезает столько! У меня от всей этой ситуации аппетита нет. Жорж, скажи ему! — Аркаша… — вяло начал Жорж. — Да Косте скажи! Если Софья Дмитриевна рассердится… — Дарья! — в голосе Жоржа появились предупреждающие нотки. — Кушайте, Кока, кушайте! — Катя зазвенела посудой. — Костя, ну чего ты молчишь? Какой ты упрямый! Не понимаешь, что мы все зависим… — Тихо! Слышите? Кажется, идут… Хлопнула дверь, и все заговорили разом: — Софья Дмитриевна! Доброго утречка! Как спалось? Чай, кофе? По полу заёрзали стулья. Дарья, стуча каблуками, прошествовала на кухню и вернулась с баночкой творога. Следом Жорж отправился туда же, чтобы прихватить розетку с вареньем. Натали, словно сонная рыба, выплыла с кухни, зябко кутаясь в шёлковый шарф. Увидев Машу, быстро опустила глаза и юркнула в гостиную. Маша прижалась к стене и вздрагивала при появлении каждого члена семьи, понимая, что стоит на самом виду. Катя заметалась туда-сюда с блюдами и чайником: — Я сырники сейчас ещё донесу, поспели уже. Кушайте! Что же сразу не сказали, что завтракать в гостиной будете… — она заметила стоявшую Машу. — Ты что здесь? Проходи! Видишь, как всё… — подбородок домоправительницы подрагивал. Маша нехотя спустилась и отправилась вслед за Катей. На кухне был накрыт стол, но было видно, что часть приборов уже перекочевала в гостиную. — Может нам уехать с Костей? — спокойно произнесла Маша. — Нет, нет, — Катя затрясла головой и заговорила прерывистым шепотом. — Вы, Машенька, не понимаете! Не надо их сталкивать лбами! И злить не надо. Как-нибудь само… А Сима, она… такая… — Какая? — спросила Маша. — Принципиальная. — В конце концов, если Костя решит, что вот это всё ему важнее, то зачем мне его удерживать? Катя подскочила к Маше и схватила её за плечи: — Дурочка, он же любит тебя! Он мне вчера сказал, что ты самая-самая! Как же можно так поступать с человеком? О господи, пойми же ты меня! — Катя, вы меня извините, но это просто дурдом какой-то, — Маша высвободилась из объятий Кати. — Ладно. Я ещё здесь. Но я не понимаю, что мне делать со всем этим. — Потерпи, потерпи, деточка! Дай Косте шанс, он уговорит… На вот, неси к столу, — Катя сунула в руки Маши тарелку с горячими сырниками. — А я сметану сейчас достану… Маша вошла в гостиную и застала всё семейство за столом. Софья Дмитриевна мешала чай в высоком бокале. Рядом с ней сидела Серафима и вертела в руках салфетку. Дарья вяло размазывала творог по блюдцу, Жорж пил кофе, закинув ногу на ногу. Один Аркадий с аппетитом жевал сырник, сдобрив его сгущённым молоком. В воздухе пахло кофе и пионами. Маша не сразу заметила Костю. Он сидел в кресле спиной ко входу, опустив голову, но, почувствовав появление Маши, вскочил с места. — Константин! — Зыркнула на него исподлобья Серафима. — Всем доброго утра! — Маша поставила тарелку на стол и взглядом остановила Костю. — Катя, принеси сахар! — демонстративно заявила Серафима. — Где ты там? Вечно всё самой приходится делать! — Она вышла из-за стола и стремительно прошагала мимо Маши, едва не задев её плечом. — Почему так много народу? — Губы Софьи Дмитриевны сложились в брезгливую скобку. — Кто это? — Вот твой сахар, мама! Но не больше двух ложек, пожалуйста! — Серафима водрузила сахарницу посреди стола. Тенью за спиной Маши прошла Катя, поставив на стол миску со сметаной. — Сима, гостям пора уезжать, — проскрипела старуха. — Маша, я желаю вам всего хорошего! — Первой вступила Дарья, отодвинув от себя тарелку, и отвела глаза. — Надеюсь, вы не в обиде… Катя охнула и отвернулась к окну. Аркадий закашлялся, подавившись куском, и потому ничего не сказал, а лишь махнул Маше рукой, на мгновение приложив её к сердцу. Милый жест, должно быть означавший, что он несказанно опечален её уходом. — Душень… кха-кха..! — схватив чашку жены, Аркадий кинул в неё пару ложек сахара. — Кока, что б тебя! — Даша моментально переключилась на мужа. — Слипнешься когда-нибудь! — Я уйду с Машей, — Костя выбрался из-за стола и подошёл к ней, взяв за руку. — О, вот это я понимаю! — Аркадий отсалютовал чашкой и в несколько глотков осушил её до дна. — Идиот! — взвизгнула Даша. — Костя, подумай! — покраснел Жорж. — Пусть идёт, — усмехнулась Серафима. — А…а… — внезапно Аркадий выронил чашку и упёрся руками в столешницу. Упитанное розовое лицо его стало свинцово-серого цвета, а на толстых красных губах выступила белая пена. Он схватился сначала за горло, потом за живот и стал заваливаться прямо на стол. |