Онлайн книга «Щучка»
…Стучащий шум в ушах постепенно перерастает в гул. Тело становится чужим. Грудь сдавливает с неимоверной силой изнутри. Почему же она не может пошевелить ни рукой, ни ногой? …Губы медленно разжались против её воли, и Маша почувствовала, как стала наполняться водой. Совсем скоро она соединится с рекой, и они станут единым целым. Последнее, что Маша успела заметить, — это как над ней расползается черная туча, закрывая собой такое прекрасное и желанное небо. — Не раздави её! Господи, как кости трещат! Чёрт! На раз-два… дыши! Рощина, дыши, твою мать! Боль возвращает способность чувствовать. Резкая и неотвратимая, она поднимается изнутри, раздирая внутренности в клочья. Опять вода — она потоком хлынула изо рта, из носа, из ушей. Машу выворачивало наизнанку, заставляя корчиться на земле, словно марионетку. Будто кто-то дёргал её за конечности хаотично и зло. Ей хотелось сжаться в комок, но она не могла сделать даже этого. Её тело больше не принадлежало ей. И даже мыслей не осталось. Какие мысли, если боль поглотила целиком. — Рощина! Рощина… — глухой голос откуда-то сверху. — Дыши! Не умирай только! Я сам тебя убью когда-нибудь! Звуки, словно металлические шарики, падают со всего размаха в её мозг и взрываются внутри. Новая порция воды поднимается вверх к её горлу и носу, и поток вырывается наружу. К лицу Маши прилипли волосы и трава. Кажется, что рот чем-то забит. Что это — камень или собственный язык? Язык, да… Он распух и еле ворочается. — Жива, жива… — металлический голос становится чуть мягче, теплее, приобретает знакомые ноты. — Стя… Стя… — Маша попыталась ответить. — Что? — Тёмная тень склонилась над её лицом. — Она, кажется, произносит твоё имя, Костя. «Его имя… его имя… Костя…» Маша открыла глаза и задохнулась от резкой боли и света. По щекам потекло. Что это — вода или слёзы? Какая разница… — Молчи, ничего не говори! Дыши! Машу накрыло жутким кашлем, от которого она ещё несколько минут давилась, выгнув спину. Сильные руки придерживали её за плечи и прижимали к себе. Когда, наконец, она почувствовала дикий холод, и тело её начало дрожать, на неё накинули что-то, пахнущее табаком. Ничего не соображая, Маша сжала в руках ткань, ещё хранящую человеческое тепло, и застучала зубами. Обвела мутным взглядом траву под собой, приподняла не желавшую слушаться голову и увидела бегущую воду. — Ну, слава Богу! Посмотри на меня, девочка! — высокий мужчина присел перед ней на корточки и похлопал по щекам. Его лицо она узнала. — Гаврилов… — Маша вцепилась в его запястье, — я хочу пить… — Ну, мать, — майор покачал головой, — не напилась, по ходу, в реке? Костя, заставь её лечь на землю! Посмотри, кровь течёт по шее. Надо осмотреть ей голову. Машу заставили лечь, хоть она и пыталась сопротивляться. — Мне надо идти к Косте… и козу найти… — Следопыт хренов! — возмутился Гаврилов. — Первый раз подобное встречаю… — Машенька, — Костя склонился над ней. Волосы его были мокрыми, и одежда на нём тоже пропиталась водой насквозь. Белое лицо сравнялось цветом с футболкой, и только глаза — карие, яркие, лучились теплом. Посиневшими губами он всё время называл её по имени. — Ты мокрый… Простудишься… — озабоченно прошептала Маша. — Вот, я покрывало принёс. Маша повернула голову и увидела Люсьена. — В руках потащим, — хрипло продолжил он. — До машины. — Я никуда не поеду, — Маша нащупала руку Кости и сжала его пальцы. — Я тебя ещё спрашивать буду? — А Роза?! — внезапно вспомнила она и сжала ладонь сильнее. — Её надо спасти! На нас напали! Стреляли! — в глазах Маши появились растерянность и страх. Гаврилов вновь появился в поле её зрения, заслонив собой обзор. — Роза? Жива она, не переживай. Редкой хладнокровности и выдержки человек… Найди мы тебя пятью минутами позже… — он не стал продолжать и смял в пальцах столбик сигареты. — Я не понимаю… — Маша посмотрела на Костю. — Рассказать кому — не поверят! Девчонку чуть не потеряли… — Гаврилов покачал головой. — Чудеса, да и только… Ты, Кость, спроси её потом, не хочет ли она тоже к нам работать пойти? У нас таких вот, безбашенных и бесстрашных, любят. Думать головой со временем научится, обещаю. — Ну, хватит, — одёрнул его Костя. Слова Гаврилова прозвучали действительно несколько грубовато. Но Маша была согласна с майором. И, хоть в данный момент она не особо понимала, что же произошло, следовало признать, что её фантазии и домыслы в чём-то оказались правдивы. Но в чём именно, ещё придётся разобраться. — Так, давайте аккуратненько её переложим, — поторопил Люсьен. Машу поместили на покрывало. Она пыталась встать сама, но вскоре лишь вздохнула и позволила мужчинам нести её, словно раненого красноармейца. В машине удалось сесть, прислонив гудящую голову к окну. Уже когда автомобиль выворачивал на дорогу, Маша заметила Белянку, которая вынырнула из кустов и с удивлением стала смотреть в их сторону. Катя первая подбежала к ним на улице. Следом подошла Серафима — её глаза расширились, когда она увидела Машу. — Тётя Сима, позвони в скорую! Нам нужен врач! — Костя помог Маше выйти и прижал к себе. Затем он сделал попытку подхватить её на руки, но тут встряла Катя: — Не тряси её, полоумный! У неё кровь на лице и шее. Что с ней? — По голове ударили… — процедил Цапельский сквозь зубы. — А почему вы мокрые? — Сима шла рядом, придерживая Машу за локоть. — Долго рассказывать… — Нет, ты уж потрудись! — не отставала Серафима. — Сима, ёшкин кот! — Катя топнула ногой. — Звони в скорую! Цапельская понеслась в дом, но на пороге столкнулась с Софьей Дмитриевной: — Мама, не путайтесь под ногами! Мне нужен телефон! — На! — старуха сунула дочери в руку аппарат и заковыляла навстречу прибывшим. — Здрасте, — Люсьен потёр нос и кивнул Цапельской. — В гостиную, скорее! — Софья Дмитриевна оперлась на палку и, пожевав губами, спросила внука, — почему она у тебя синяя, как колхозная кура? — Мы можем прямо сейчас забрать вас в город. Рана небольшая, но я не исключаю сотрясение мозга, — врач заглянула ещё раз в зрачки Маши, оттянув нижние веки. — Охлаждение налицо, опять же признаки асфиксии… Сколько вы пробыли под водой? Маша растерянно посмотрела на Костю. — Несколько минут, — он сглотнул. — Я пока добежал, пока спрыгнул… Увидел, как она падала. Врач кивнула. |