Книга Госпожа ворон, страница 55 – Анастасия Машевская

Как интересно, цинично усмехнулся Гистасп в мыслях. В душевные друзья он явно негоден. С чего бы ей заявлять такое? Мужчина обернулся:

— Да? — не слишком заинтересованно поднял брови. Иттая вздрогнула от безразличия генерала, но не сдалась.

— Бансабира дала мне одно поручение, связанное с разведкой. Вскоре я буду вынуждена уехать, чтобы выполнить приказ. Можете дать совет?

Гистасп заинтересовался чуть больше и полностью обернулся к девчонке.

— Если дело касается разведки, то вам лучше обратиться к кузену. Ахтанат Махран, насколько я знаю, необычайно хорош в деле шпионажа.

Хотя, если сравнивать с известными малыми Юдейром и Рамиром, то в нем ничего особенного, прикинул Гистасп.

— Сестра отослала его еще вчера в Золотой танаар.

Разумеется, подумал Гистасп: он присутствовал, когда Махрану давали указание.

— В таком случае, поговорите с братьями или с самой госпожой.

Иттая замотала головой.

— Не могу. Вы же понимаете, генерал, что эти поручения кузина раздала нам сейчас неспроста. Та из нас, кто справится хуже, выйдет замуж первой. А я… — Иттая снова отвела взор: страшно неловко сознаваться в таком, — я совсем не хочу расставаться с домом.

Гистаспу не понравилось такое откровение.

— Ваша сестра, танин, вообще едва ли хоть раз делала то, что хотела. Именно поэтому ее сегодня уважает весь Яс.

— Ее боится весь Яс.

— Не без этого, — улыбнулся мужчина, потеплев взглядом. От Иттаи это не укрылось, и недоброе предчувствие, распаленное и прежними слухами на их счет, с новой силой закралось в душу. Тем не менее, девушка попыталась отбросить ненужные домыслы.

— Вот поэтому, прошу, посоветуйте мне, — горячо попросила танин.

Ох и сложность, прикинул Гистасп. Была же всего одна Яввуз, которая нет-нет, просила у него рекомендации. Откуда взялась вторая-то?

Пока Гистасп размышлял о возникновении неожиданности и о том, что с ней делать, Иттая принялась уточнять:

— Подскажите, что для Бану самое главное, сведения о каких моментах для нее принципиально важны и обязательны, в чем мои самые большие слабости…

В том, что ты болтаешь без умолку, мысленно нахамил Гистасп. Но вслух промолчал: не так уж это и похоже на Иттаю — словоохотливость. Видать, и впрямь изводится.

— Послушайте, танин, — мягко перебил Гистасп. — Я не могу рассказать вам, что нужно делать, хотя бы потому, что вы и сами в состоянии составить хороший план действий. Мое дело здесь невелико — объяснить, с какой стороны за меч браться. Так что лучше сами, а потом обсудите детали с тану. Уверен, даже если выходить вам уже со дня на день, успеете.

Мужчина снова поклонился и сделал шаг к двери в здание. Тогда Иттая набрала полную грудь воздуха:

— Гистасп, — и обеими руками вцепилась ему в запястье.

* * *

Тот замер.

Замер с таким видом, будто его с макушки до пят пронзила молния из чистого безоблачного неба. Что еще за… "Гистасп"?

Иттая и сама, краснея как маков цвет, сглотнула ком ужаса: вот так запросто назвать его по имени? Но отступать было некуда, и девушка попробовала позвать чуть более уверенно.

— Гистасп, — вышло, кажется неплохо, — пожалуйста, помогите мне.

Гистасп стоял огорошенный, и все, о чем мог думать, что со своим близнецом Талом Иттая, кажется, не очень-то и похожа.

— Вы же понимаете, я не могу подвести сестру. И даже не потому, что иначе не смогу оправдать своего имени, а потому, что из-за меня может пострадать весь танаар.

Иттая припомнила разговор с Бану, когда последняя дала поручение, и постаралась в точности воспроизвести все доводы, которые упоминала сестра. В конце концов, лучшая защита — нападение.

Со всем воодушевлением Иттая пересказала пламенную речь Бану о возможной катастрофе. Гистасп, слушая и наблюдая, даже немного отступил — насколько позволяла длина сцепленных рук. За последние годы из всех женщин ему чаще всего доводилось иметь дело с Матерью лагерей, а она всегда говорит скорее скользко, бесстрастно и высокомерно, чем как-то еще, поэтому все это обескураживало.

Наконец, Иттая стала говорить спокойнее, а Гистасп немного пришел в себя.

И похолодел от ужаса: тану на него иногда злится, это правда, но, в целом, держит накоротке — исключительно потому, что принципиального нарушения в поведении подчиненного он либо не позволяет себе вовсе, либо, в крайних случаях, не допускает при свидетелях. Развитое в сражениях периферийное зрение подметило, что у Гистаспа проблемы. Лопатки свело судорогой: плохо. Все это очень-очень плохо.

— Вы не можете не понимать важность этой… — не унималась девушка.

— Танин, — позвал Гистасп. — Разумеется, я все понимаю.

"Гораздо больше, чем тебе кажется. Ведь если ты попадешься, Юдейр или кто-нибудь еще, вызволит тебя и доделает остальное. Только законченный кретин поверит, что Бансабира Изящная постоянно рискует, полагаясь на удачу. Она сама лепит свое везение, просчитывая все до мелочей, и всегда действует наверняка. Даже сейчас: Одхан отправился с Ниильтах явно не для защиты. Всеединая. Права была молва: таншу в пору было назвать Хитрющей или Кошмарной. Впрочем, изящество тут тоже имеет место".

— Я все понимаю, госпожа, — повторил Гистасп чуть холоднее, чем обычно. — В особенности то, что я не тот человек, которого вы могли бы взять за руку.

Мужчина взглядом указал на их ладони: Иттая все еще удерживала запястье генерала и явно не намеревалась отпускать так просто.

— Я не отпущу, пока вы не согласитесь помочь, Гистасп.

— И не тот, к кому вам стоит обращаться по имени, танин.

"Госпожа, — мелькнуло в девичьей голове. — Госпожа танской крови. Это меньше, чем танин".

Вслух девчонка не сказала ничего. Зато ее взгляд, вся поза красноречиво утверждала: мне нужна помощь. Гистасп вздохнул раздраженно и обреченно одновременно. Сделал шаг навстречу, приблизившись почти вплотную, и сдавленным шепотом произнес:

— Танин, будь здесь только стражники по периметру, я мог бы поддержать ваше рвение. Но за парапетом второго этажа, справа от площадки, тану Яввуз разговаривает с Валом, и наверняка уже несколько минут недоумевает над тем, что видит здесь. Если вам так нужен мой совет, подготовьте план, приходите завтра с рассветом на двор за оружейной и, всех богов ради, отпустите мою руку.

Иттая приободрилась, и Гистаспу, наконец, удалось отстраниться. А Иттая вдруг перепугалась: если сестра заметила, что… Великая Мать, и подумать страшно, что может быть.

Иттая облизнулась, наблюдая за Гистаспом. Он все решил и готов уйти. Надо его задержать чем-то.

— Разве не разумнее, — севшим голосом спросила девушка, — встретиться поздним вечером или даже после полуночи?