Книга Госпожа ворон, страница 76 – Анастасия Машевская

Ободренные помощью жрецов, староверы воспряли духом и предприняли массовую, охватившую всю страну, партизанскую контратаку. Схватки ожесточались. Ад, которого так страшились христиане, неожиданно настал на земле. И из самых глухих уголков страны, не защищенный никем и ничем христианский люд, сокрушительным потоком хлынул в Кольдерт.

В воротах крепости стало не протолкнуться. В случае любой осады город с таким перенаселением не продержался бы и недели. Грызля и склоки за место во дворе, на конюшне, в хлевах, свинарнях — где угодно — шли повсюду. Стражники больше не пытались никого успокаивать, особо буйных тут же выставляли за ворота, которые все равно со временем пришлось наглухо запереть. Но и тогда начальники замковой стражи всерьез опасались, что королевский замок Кольдерта, как муравьи — яблоко, возьмут штурмом не язычники, а беженцы.

От разбоя прятались все.

Милосердие Христово требовало размещать страждущих и подавать нуждающимся, и дабы не идти вразрез с учением, королева Гвен, победоносный символ христианского движения, распорядилась размещать бездомных в монастырях по всей стране. Монастырские стены в очень скором времени начали ломиться тоже, а потом, на юге, рухнули вовсе, когда близ укреплений гуданского монастыря раздался первый залп архонской артиллерии.

* * *

Лагерь армии расположился плотными рядами на землях гуданского графства, опустошая пашни и склады при гуданском монастыре. Агравейн не сдерживал людей и позволял им делать, что вздумается. Гнев Молодого короля совпадал со всеобщим желаниям разбоя и разгулом ярости в рядах.

Когда к воинству Тандарионов присоединился Сайдр, Гленн дал ясно понять, что намерен покинуть армию и двинуться не куда-нибудь, а вглубь страны.

— Страны, которая обещала баснословные деньги за твою голову, — напомнил Агравейн.

Гленн был упрям.

— Я полагаю, что Тирант в дни такой сумятицы больше других при деле с его-то силищей. Но я все-таки попробую вытащить его. К тому же, я едва ли годен в серьезные бойцы на передовой.

Агравейн посоветовал друиду не скромничать.

— Я видел тебя в деле, Гленн.

Друид дослушивать не стал.

— Ты рожден для великих совершений, Железная Грива, а для меня размах серьезных битв недоступен. Но, — друид обвел остальных серьезными глазами, — я мог бы взять на себя несколько партизанских вылазок и любой сложности диверсию.

Удгар вскинул брови.

— Человек двадцать было бы отличным подспорьем, — добавил Гленн. — Для начала.

— Но этого слишком мало, — заметил Сайдр.

— Для диверсии больше и не надо, — опытным тоном заявил Агравейн, задумчиво потирая подбородок. — В случае успеха, Гленн сможет набрать еще людей среди иландарцев.

— Думаю, если дать староверам Нироха понять, что им ничего не грозит, и мы идем только по головы убийц принцессы Виллины, это поможет привлечь людей, — рассудил Удгар.

— Хорошо, — Гленн деловито кивнул, сложив на груди руки. — Сделаю, что смогу.

— Тогда и я тоже, — обмолвился Старый король. Агравейн взглянул с интересом. — Даже притом, что сейчас успех на нашей стороне, чем более устрашающими мы будем, тем скорее Нирох капитулирует, а, значит, тем больше староверов удастся спасти.

— Что ты задумал? — спросил сын напрямую.

— Иландар еще со времен свержения династии Хроггов имел сложные отношения с племенами из Ургатской степи. А у нас как раз завалялось несколько альянсов с ними.

— Думаешь, они отзовутся? — спросил Агравейн, нахмурившись.

— В них больше чести, чем в Нирохе Страбоне, убивающем детей. К тому же речь идет не о том, чтобы биться за мою дочь, хотя этого повода уже достаточно, чтобы поднять на поверхность все дружественные соглашения. Политика Иландара это угроза всем религиям, кроме христианства, дерзновение отнять у людей богов и веру, которую они унаследовали от предков.

Агравейн с полным недоумением вытаращился на отца: это-то как раз доказать сложнее.

— Ты хочешь использовать смерть Нора…

Сайдр его демонстративно перебил:

— Вестника Богов и Верховного друида Таланара знали и уважали многие в Этане. То, что теперь верховный друид — я, доказывает опасность Иландара для иноверцев.

— Думаешь, причина убедительна?

— Убита половина правящей семьи Тандарион и Вестник Богов, а ты спрашиваешь, убедительная ли это причина, — Удгар взмахнул руками. — Я не могу состязаться с собственным сыном в военных вопросах, это так. Но вот дипломатию, Агравейн, оставь мне.

Железногривый усмехнулся:

— С радостью. Да, отец, — Агравейн привлек внимание Старого короля, сделав необъяснимый жест рукой, — я написал Тале.

Удгар кивнул:

— Хорошо, твоя сестра сможет позаботиться об Инне до нашего возвращения.

* * *

В ночь того дня Агравейн зашел в шатер Гленна.

— Если уж ты едешь на север, — начал король сразу, — есть еще одно дело.

— Мой король? — отозвался Гленн.

— У Архона есть дружественные договоры не только с саддарами в степи, но и со скахирами на севере. Ты сын Таланара и храмовницы, Гленн, — добавил Агравейн и вдруг затих, будто впервые осознав, сколь велика его просьба.

— Сделаю, что смогу, — повторил дневные слова жрец и положил широкую ладонь на плечо необъятного и непреклонного, как утесы, на которых гнездятся кондоры Ангората, Молодого короля. Тот поглядел на друида золотисто-янтарными глазами, и Гленн вздрогнул, вдруг ощутив, сколь велика могучая архонская ненависть.

* * *

С рассветом другого дня, обговорив шаги, которые следует предпринять Гленну, чтобы облегчить продвижение архонцев вглубь страны, набросав план поездок короля Удгара, выбрав отряд и назначив охрану, Сайдр, Агравейн, Гленн и Удгар наскоро простились.

Агравейн лишь на мгновение задержал поводья отцовского коня, шепнув: "Пообещай тем из вождей, кто будет неуступчив, западные земли Иландара". Удгар подивился, но не ответил ни согласием, ни отказом.

Оставшись вдвоем, Агравейн и Сайдр переглянулись. Помолчав, друид вздохнул и озвучил то, о чем неистово колотилось сердце Молодого короля:

— Когда я заберу Шиаду, герцогство Лигара можно будет стереть с лица земли.

— Это промысел Праматери, — твердо и убежденно шепнул воин. — Мы обещаны друг другу с того дня, как Праматерь впервые родила Бога и породила все миры.

С таким напором Сайдр спорить не стал, даже если и видел на Дорогах Нанданы нечто совсем иное. Сейчас он мог бы сказать, что Шиада вернулась на Ангорат, но предпочел не лезть в дела этих двух: один был королем, вторая наследовала храмовнице — и без него обойдутся.

— Мой король, — еще один давний друг, Вальдр, подошел к мужчинам со спины. — Пришли вести от разведчиков. Надо как можно скорее обговорить дальнейшие действия и раздать указания. Затягивать с экспансией нельзя.