Книга Госпожа ворон, страница 93 – Анастасия Машевская

Первым глаза выпучил Раду. Потом присоединился Дан:

— Чего?

— Я правильно понял, — непринужденно уточнил Гистасп, — что нас должна беспокоить судьба королевства, на которое нам… как бы поточнее выразиться… плевать?

— У Агравейна нет наследника, — не сдавалась жрица. — С его смертью Архон будет потерян, а вместе с ним и весь восточный континент.

— И христианские орды, рано или поздно перекинуться на те места, где… как это они говорят?.. Слово Божие? Короче, где слово их Бога еще не звучит, — закончила Бансабира.

— Именно, — с торжеством отозвалась жрица. Наконец, до этих варваров дошло, чего она от них хочет.

— Предположим, — обронила Бану, откидываясь на спинку кресла, — я соглашусь с необходимостью сдерживать натиск христиан. Хотя бы потому, что одного орсовского священника уже поймала близ берегов Северного моря. Но подобные захваты — все, что я могу гарантировать.

— Этого мало, — не колеблясь запротестовала Шиада. — Я ведь уже сказала, что у Праматери две руки, и, если мы хотим сохранить древние культы наших предков, прежде всего, необходимо удержать для староверов Архон.

Бансабира засмеялась:

— Ну нет, — подняла она перст в предостерегающем жесте. — Это ты, жрица с именем Матери Сумерек, хочешь сохранить древние культы предков.

Шиада переменилась в лице: как могла Праматерь избрать для своих целей человека, который не предан ей ни на грош? Бану, тем не менее, бесстрастно продолжала.

— Мне, в общем-то, все равно, во что верят люди, если это не препятствует мне делать то, что следует, чтобы моим подданным жилось проще. Я знаю, кому из Богов верна и почему, знаю, что могу и умею, и мне этого хватает.

Шиада отставила бокал разбавленного меда с глухим стуком.

— Но если не остановить этого Тиглата…

— Что ты мне предлагаешь? — с иронией спросила тану и по привычке пригубила молока. — Убить Гора? — усмехнулась она.

Шиада смотрела на таншу широко раскрытыми ониксовыми глазами, не моргая, поджав губы, со всей возможной строгостью, и Бану поняла, что жрица отнюдь не видит шутки в подобной затее.

— Пф, — хмыкнула Бансабира. — Ты в своем уме?

— Если мы не спасем Архон, ни ты, никто другой потом не отобьется от вездесущей христианской угрозы, — жрица поднялась из-за стола. — Гора надо отвлечь.

— Отлично, — оживилась Бану с видом, в котором опытное око видело хорошо скрытую насмешку. — Есть план? — деловито осведомилась танша.

Шиада растерялась. Так, что даже снова расположилась за столом.

— Надо… что-то придумать, как-то занять его, на другом фронте.

Бансабира расплылась в ухмылке, и подданные единодушно признали это выражение в лице: добра не жди.

— Это я уже слышала, — заявила танша. — Я спросила, есть ли у жрицы, которая хочет свалить на мою голову свои проблемы, идеи, как это сделать.

— Напасть на Аттар, столицу Орса, — со всей внушительностью объявила Шиада.

Бансабира даже отвечать не стала — просто расхохоталась до слез.

— Аттар надо атаковать.

— Нет, — отсекла, успокоившись.

— Спасение Агравейна — не моя прихоть, а непременное условие. Если Гор…

Танша хмыкнула, ощерившись.

— Ты не первая женщина, которая боится Гора, — мелодично пропела танша. — Но мне удивительно, что его боится та, которая представления не имеет, что он такое.

— Я знаю больше, чем ты можешь представить, — отозвалась жрица. — Ты даже не в силах понять, зачем нужна Прамат…

— Это не понимаешь, — неожиданно жестко оборвала танша. — Давай я объясню, — Бансабира немного подалась вперед. — Ты сказала, Гор как-то связан с одним из детей своего царя, который сейчас пленник в Адани, я верно услышала? — Шиада в подтверждение кивнула. — Не сомневаюсь. Гор не из тех, кто разрывает старые узы, если они по сей день не принесли выгоды. Ты сказала, что он лично убил сестру Железной Гривы. Если и правда так, и ты уверена, значит, и надоумил на убийство девчонки тоже он. Стального царя или кого еще — не имеет значения.

— С чего ты?..

— Больше того, — продолжала танша. — Наша раманин — исключительно его выбор и его решение. Он это затеял — и добился.

— С чего ты взяла?

Бансабира засмеялась в голос.

— Я, конечно, не жрица, но хорошо знаю ход его мыслей. Колоссальная сила Гора в том, — доверительно шепнула Бану, — что он с легкостью умеет внушать мысль, будто шаг, который ты делаешь, ты решил сделать сам, тогда как на деле ты всего лишь следуешь его воле. В свое время я покинула Храм Даг и вернулась в родной чертог, будучи искренне убежденной, что таков промысел Праматери и мой дочерний долг. Но чем больше проходит времени, тем очевидней: Гор решил, когда мне стало пора уйти, и не куда-нибудь, а домой. Если бы тогда он не сломал ногу Астароше, я осталась бы в Храме Даг с мужчиной, который, скорее всего, сделал бы меня несчастной. Видишь, что получается? — совсем тихонько спросила танша. — Два континента на карте Этана стравлены между собой по воле одного человека. И ты просишь меня его убить?

Шиаду, впрочем, тирада никак не впечатлила.

— Хотя бы задержать, — отозвалась жрица жестко.

Бансабира не выдержала. Она демонстративно откинулась на спинку кресла и приняла брезгливо-высокомерный вид.

— Скажи, ты ведь встречалась с Гором?

Шиада нахмурилась и кивнула: к чему вопрос?

— Тогда что тебе помешало убить его самой?

Шиада выкатила глаза:

— Я жрица культа, а не убийца.

— Но ведь это на благо культа, — запротестовала Бану, рассуждая. — А то, что ты носишь имя Матери Воздаяния, только доказывает, что тебе не чуждо ни укрощение хаоса, ни его воцарение.

Шиада не могла найтись с ответом, и Бану продолжала:

— Когда ты появилась, осознанно или нет — неважно, ты обездвижила всю мою охра…

— Как, кстати, ты поняла? — переспросила Шиада тут же. Бансабира демонстративно и самодовольно усмехнулась.

— За этим столом, — оскалилась танша, — нет никого, кто не оголил бы меч хотя бы на ладонь, когда ко мне приближается незнакомец, будь то мужчина или женщина. И то, что они не шевелились, означало чары. При встрече с Таланаром я видела действие некоторых и вполне могла предположить. Так вот, что мешало тебе обездвижить Гора и разрезать ему брюхо от паха до подбородка?

— Я уже сказала, я не убийца. Во всяком случае, не убийца староверов, — признала Шиада, закрыв глаза и с новой горячностью продолжила. — Но ты другое дело. Ты — Длань Матери Сумерек, а я — Ее Голос.

— Ты не в себе, — заключила Бансабира.

— Ты не можешь мне отказать, — жестко пригвоздила Вторая среди жриц. — Это вопрос веры и клятвы, которую ты, как дитя Матери Сумерек и Госпожи Войны, принесла дважды, родившись в семье танов и вступив в Багровый храм.