Книга Бессмертная и невозвратная, страница 9 – Мэри Дженис Дэвидсон

Он улыбнулся. Ладно, улыбнулся только губами. Мы оба притворились, что не замечаем, что его глаза наполнены слезами, и он шмыгает носом так, как будто только что зашел с холода или нюхнул кокаина.

— То глупое название.

— Эй, ты хочешь поговорить, о том, что глупо? Как насчет Воинов Клинка? Мне смешно даже когда я просто говорю это тебе. Тебе повезло, что я использую это название.

Воины клинка! Ох, мальчишка. Как будто моя жизнь и без того не была достаточно простой, прошлым летом несколько подростков (да, верно, еще ни одному из них не исполнилось достаточно лет, чтобы они могли пить спиртное) собрались вместе и начали охотиться на вампиров. Знаете, что странно? Они были удачливы (вампиры общеизвестны своим самодовольством). Еще более странно то, что я оказалась способна уговорить их больше этого не делать. Пчелы (я пыталась не использовать глупое название) разделились и пошли каждый своей дорогой. И сейчас один из них вернулся.

— Я не знаю, смогу ли приехать, — сказал он, меняя тему разговора. Но на самом деле это не так.

— Ладно. В любом случае, я буду счастлива видеть там любого, у кого есть пульс.

— Там будет много вампиров?

— И да и нет. Моя свадьба ведь не научное исследование, не так ли? Побросаешь рис и выпьешь. Нет, ты слишком молод, чтобы пить. Лучше бросай рис. Или выпей «Ширли темпл» [14] .

— Так это будет свадьба со всеми свадебными церемониями?

— Конечно.

Он обдумывал это в течение нескольких секунд.

— Я не слышал об этом раньше.

— Ну, только ты не начинай. Хватит с меня Синклера.

Он приободрился.

— Правда? Ему не нравятся все эти колокольчики и сирены?

— Ох, знаешь, он говорит, что так как мы уже женаты, нет необходимости в букете, подружке невесты, шафере и прочем.

— На самом деле? — я снова могла любоваться на его ямочки. Странно. То же, что огорчило его, теперь поддержало. — Тебе… э… нужна какая-нибудь помощь?

— В планировании? Или вообще? Потому что ответ на оба вопроса — я не знаю. Сентябрь еще нескоро.

— Хорошо… Он осмотрел холл и взглянул вниз лестницы, — я не должен возвращаться домой прямо сейчас.

— Тебе есть где остановиться?

— Я собирался зайти в церковь, узнать, может ли отец Маркус оставить меня на несколько ночей…

— Это должно было быть воспринято как намек? Потому что он ужасный. Почему ты просто не толкнешь меня с лестничной площадки? Это было бы более тонко.

Он засмеялся.

— Да, он был довольно неудачным. Могу я остаться здесь?

— Конечно же, можешь. Здесь больше комнат, чем в Хилтоне [15] .

Я уже могла представить себе реакцию Синклера на мое решение. Дерьмо. У мальчишки и без того был ужасный день, и я не собиралась выставить его на улицу в довершение всех неприятностей.

— Это отлично. Я действительно хотел бы остаться здесь, — он осмотрел древнюю лестницу. — Здесь все очень интересно. Как будто в старинной книге.

— Да, интересно. Надеюсь, что ты любишь пыль. Но слушай, у нас в подвале живет дикий вампир-убийца, так что туда не спускайся. Ах да, если ты выпьешь все молоко, нужно будет восполнить его запасы.

— Что?

— Ну… Видишь ли, мы все очень любим чай с молоком, и когда оно заканчивается, это на самом деле…

— Вы становитесь дикими вампирами-убийцами?

— Ладно, хорошо. Просто держись подальше от подвала. Я не хочу, чтобы ты выкинул какую-нибудь из своих старых штучек.

— Что-нибудь еще?

— Да. Была рада тебя увидеть.

— Я тоже был рад встрече.

И улыбнулся мне, подтверждая свои слова.

Чертовы ямочки.

Я на цыпочках спустилась в холл и тихо постучала в дверь кабинета Синклера. Он мог бы быть его спальней, но он здесь не спал, а спал со мной в моей комнате. Но вся его одежда и вещи были здесь. Я уверена, что это что-то означает, но не хотела беспокоиться об этом сейчас.

— Эрик?

Я говорила шепотом, прекрасно зная, что он услышит. Но я хотела сохранить наш разговор в секрете настолько, насколько могла.

— Да?

Он тоже шептал.

— Я могу войти?

— Зачем?

Я обернулась.

Он стоял в коридоре, усмехаясь. В руках у него были вешалки, завернутые в пакеты, с чистым бельем из химчистки. Деревянные вешалки. Куда бы он ни пошел, он испытывал судьбу.

— Ты же знаешь, что я ненавижу, ненавижу, ненавижу, когда ты подкрадываешься ко мне. Ты же знаешь это, верно?

— Возможно, ты когда-то упоминала об этом.

Он обошел меня, открыл дверь и остановился в стороне, чтобы я я могла войти.

— В какие ужасные дела ты успела ввязаться за последние четыре часа, что мы не виделись? Я не могу представить себе, что еще могло привести тебя в мою комнату. Неужели ты наконец уступила своему главному желанию и убила Антонию?

— Я хотела….

— Возможно, ты похитила малютку Джона, для его же собственной пользы, и теперь пришла сообщить мне, что я буду его новым папочкой?

— На самом деле я хотела…

Я сделала паузу. Лучше покончить с этим прямо сейчас.

— Я пригласила Джона остаться у нас.

Он вытаскивал каждый темный костюм из пластикового пакета и тщательно рассматривал его, прежде чем повесить на вешалку. Посредине этого процесса он рассмеялся.

— Какое совпадение! А я пригласил на завтрак папу Римского.

— Нет, я серьезно.

Он взглянул на меня и нахмурился. Он всего лишь слегка нахмурился, а почти все солнце и веселье исчезли из комнаты, когда ушла его улыбка.

— Элизабет.

— Я знаю, знаю…

— Элизабет. Ты этого не сделала.

— На самом деле, сделала.

Его брови сдвинулись еще сильнее от неодобрения.

— Хорошо. Я уверен, что приглашение, которое так легко и неосмотрительно слетело с твоего сладкого язычка, ты так же легко сможешь отменить.

— Это только на некоторое время. Пока он не успокоится и не возьмет себя в руки.

— О, тогда это всего лет на двадцать, да?