Книга Корпоративное бессознательное, страница 49 – Александр Андронин

Райтнер, Ума Анн-Керн и Парвис Лестер тоже держались подальше от обрыва. Кеорт отполз назад и оглянулся. Троица о чём-то посовещалась вполголоса, и координатор громко произнёс:

– Лестер, назначаю тебя моим представителем. На время переговоров делегирую тебе мои полномочия.

Судя по лицу Лестера, новое назначение его не обрадовало. Тем не менее, он поднялся с земли, спотыкающимся шагом вышел на край обрыва и стал там, сильно сутулясь. Его правильная осанка куда-то подевалась.

– Здесь координатор Райтнер! – прокричал он, сложив руки рупором. – Сообщите ваши требования!

Некоторое время не было слышно ни звука. Никакого движения в воздухе. Даже лёгкий ветер, шевеливший траву, затих. Затем над полем раздался спокойный мужской голос.

– Где же сам координатор? – спросил неизвестный.

Он не кричал, но его почему-то было хорошо слышно.

В зелёных зарослях на другом берегу никто не показывался.

– Координатор делегировал мне полномочия вести переговоры! – голос Лестера на секунду сел.

– Ну да, как же иначе, – голос на другой стороне был полон иронии.

– Что вам тут нужно? – крикнул Лестер.

– То же, что и вам, – ответил голос. Кеорту показалось, что голос исходит из воздуха над обрывом, из пустоты в нескольких метрах от края.

«Это из-за рельефа местности, – подумал Кеорт. – Или просто звук так странно разносится над водой». Пульс почему-то участился, по спине отчётливо продрало холодом.

Лестер в замешательстве повернулся к залёгшему в отдалении Райтнеру. Тот прогудел из-под шляпы: «Пусть конкретизируют».

– Конкретизируйте! – гаркнул Лестер бирюзовым зарослям.

– Скоро зима, – сказал голос.

– На старом заводе зимой очень холодно, – произнёс другой голос, постарше.

– Ты даже не представляешь, – звучно произнесла женщина.

Казалось, они все говорят из разных точек пространства над рекой.

– Я не понимаю! – крикнул Лестер.

– Горючее, – произнёс первый голос. – У вас появилось горючее.

Кеорт посмотрел на стоящий неподалёку комбайн, отсвечивающий облупившимся синим боком. «Дизельный двигатель. Его должно быть хорошо слышно на километры вокруг».

Лестер обернулся к координатору.

– Какие будут указания? – шёпотом спросил он.

– Можешь не утруждаться, передавая через третьи лица, координатор, – сказал звучный женский голос. – Тебя хорошо слышно и с того места, где ты залёг.

Райтнер и Ума Анн-Керн переглянулись.

– Просьба отклонена, – громко произнёс Райтнер.

– А это была не просьба, – донеслось в ответ. – Ты знаешь, что мы можем ничего у вас не просить. Вы все – кто сейчас лежит там с ружьями – это знаете.

Залёгшие на краю обрыва люди зашевелились, будто по ним прошёл слабый электрический ток. Волнующееся бирюзовое море внизу оставалось непроницаемым. Странные реплики, которыми обменивались Райтнер и голоса, только усиливали это почти сверхъестественное впечатление.

– Мы ничего не должны у вас просить, – повторил женский голос. – А вот вы нам задолжали. То, что выросло на этих полях. Зимнюю одежду и обувь. И горючее тоже.

– Ты спрашиваешь, что нам нужно, координатор? – запальчиво крикнул новый голос, мужской, моложе остальных. – Мы уже поговорили об этом давным-давно. И тогда ты тоже отказал! А хочешь узнать, сколько человек у нас не пережили зиму?

И другой голос произнес громко, с нажимом:

– Хочешь узнать, кто именно не дожил до весны?

– Отклоняемся от темы разговора, – сказал Райтнер, глядя в землю. – Отклоняемся.

– Мы с вами, невовлеченцами, своим куском не поделимся! – взревела Ума Анн-Керн, красная от тягостного лежания на огромном животе. – Вам плевать на корпорацию, на наши ценности – нам плевать на вас!

– Почему? Почему, Фредрик? – прокричал женский голос. – У вас урожай больше, чем вам нужно. Намного больше! Вы же просто не съедите столько.

– Мы бы взяли всё сами, с полей, но вы поспешили всё убрать, – сказал голос постарше. – В хранилище это всё не поместится. Куда вы дели урожай?

– Хранить вам негде! – крикнул молодой. – Что не съедите, то просто сгниёт!

– Наша задача – обеспечивать продовольствием представительство компании на планете. – Райтнер повысил тон. – Город, добывающие объекты, стройки! Санаторий, в конце концов!

– Из всего, что ты перечислил, после Краха остался только санаторий, – сказал голос, который начал говорить первым.

– Мы выполняем приказы! – проорала Ума Анн-Керн. – Делаем, что нам поручено! Свою работу!

– Тебя приказы волнуют – а нам надо выжить! – крикнул молодой голос.

– У нас появились дети, Фредрик. – Звучный женский голос был тихим, но отчётливым. – В прошлую зиму некоторые умерли. Хочешь знать, чьи?

Райтнер ничего не ответил. Глаза в тени шляпы смотрели в землю.

– Нам нужно горючее и продовольствие, – произнёс первый голос. – Это вопрос жизни и смерти наших детей.

– Они даже говорить ещё не умеют, – сказал звучный женский голос прямо Кеорту в ухо. – Вы обрекаете их на смерть от голода и холода.

– Это не моя проблема, – тихо произнёс Райтнер.

– Да плевать на вас! – рявкнула Ума Анн-Керн, озираясь во все стороны. – Кончится еда – жрите друг друга, проклятые твари!

Повисла долгая тишина. Слышны были только взволнованное дыхание и нервная возня людей с оружием. А потом голос из воздуха отчетливо произнес:

– Нет. Правильнее будет сожрать вас.

Над полем повисла мертвенная тишина. Никто не шевелился. Люди перестали моргать, перестали дышать. Оглядев лежащих, Кеорт на секунду увидел не живых людей, но деревянные манекены.

– Стреляйте, – отчётливо произнёс координатор. Его слова материализовались в воздухе, превратились в тяжкий груз и начали давить на лежащих в траве. Казалось, слышно было, как под весом трещат суставы и кости.

У Кеорта свело спину от напряжения. Опустив глаза, он заметил, как его собственная рука тянется к автомату на поясе.

«Это единственный способ освободиться от груза».

Кто-то выстрелил из ружья.

После него разом начали палить все остальные – из всего, что они сюда принесли.

Огнестрельного оружия у них было совсем мало, всего несколько охотничьих ружей и карабинов, а остальное – переделанные инструменты. Пневматика, гидравлические поршни, пистоны в монтажных пистолетах – всё грохотало разом. Хлопки, треск и стук – всё смешивалось в сплошной рёв. Кеорт зажал уши, боясь оглохнуть.

Полоса людей вздрагивала в беспорядочных конвульсиях, извергая потоки металла. Гвозди, гайки, шарики сыпались в реку, не долетая до другого берега. Казалось, над рекой идёт металлический дождь. Бирюзовые заросли вздрагивали от редких зарядов ружейной дроби. Кеорт пополз назад, изо всех сил вжимаясь в землю. По пути он наткнулся ногой на Лестера, закрывающего голову руками.