Книга Голые чувства, страница 62 – Диана Рымарь

— Ты понимаешь, что твоя собака могла натворить? Она могла загрызть человека! Девушку!

И обомлел, получив в ответ:

— Где ты тут человека увидел, утырок? Она, что ли, человек?

Он узнал его — это был сын одного из здешних земельных собственников, владельца крупной сети супермаркетов, Виталия Осипова. Хватов пару раз пересекался с ним в Краснодаре, здесь тоже виделся. Его дача располагалась в часе ходьбы. Последний раз он встречал Осипова с сыном пару лет назад, только тогда парень выглядел гораздо младше. Выросло дитя, возмужало, оскотинилось. В глазах ни капли раскаяния.

«Специально натравил собаку?» — как-то сразу дошло до Данила.

Его Белоснежку, самого прекрасного, чистого человечка на всей земле этот ублюдок решил травить волкодавом.

И Хватов снова достал пистолет.

— Эй, эй, спокойно, спокойно… Ты же знаешь, чей я сын. Да если ты мне что-то сделаешь, тебя батя на британский флаг порвет!

И с этими словами парень попятился, а потом повернулся и побежал. Только Хватов за ним гоняться был не настроен. Не раздумывая взвел курок и выстрелил.

— А-а-а! — заорал бритоголовый.

И вдруг резко прекратил казаться Хватову взрослым. Здоровый лоб, да, но зарыдал так по-детски, что на какую-то секунду Данилу даже стало его жаль. Но лишь на секунду.

«Не дай бог из Антона вырастет такое», — промелькнуло в голове. За сыном нужен глаз да глаз.

— Не ори, придурок, — хмыкнул Хватов. — Я тебя лишь слегка задел, заживет. Это чтобы ты рыпаться не смел.

Глянул еще раз на убитую собаку, обратил внимание на бело-коричневый окрас, сложил два плюс два.

— Ублюдок! Так это ты ту девчонку затравил и утопил?!

Сразу захотелось выпустить в парня еще пару пуль, и на этот раз не в ногу.

— Н-ничего не докажешь… — размазывая крупные слезы по лицу, заявил наглец.

— Перед отцом убитой будешь понты колотить.

На этом бравада бритоголового ублюдка закончилась. Он отполз к дубу и заскулил.

Хватов достал телефон, связался с одним из телохранителей.

— Подъезжаем, Данил Викторович, — доложил тот.

Уж конечно, Хватов не отослал своих людей слишком далеко. Они остановились на лесной базе отдыха в получасе езды от его дачи — так, на всякий пожарный. Он вызвал их, как только отправился на поиски Белоснежки, и телохранители уже на всех парах мчались сюда.

Данил включил на телефоне геолокацию, чтобы охранники обнаружили его как можно скорее, и вернулся к Сладе.

— Встать можешь?

Она могла и, как оказалось, ничего себе при падении не повредила, только счесала ладони и получила укус. Хватов стащил с себя куртку, укутал в нее Сладу, схватил на руки и понес к дороге.

Вскоре им навстречу уже подъезжал его джип.

— Готовься, милая! Как только окажемся дома, я тебе так по заднице настучу, что ты неделю сидеть не сможешь, — прорычал Хватов, ревностно оглядывая свою драгоценную ношу. — Какого черта сбежала, а?

Она ничего ему на это не ответила, лишь крепче прижалась.

* * *

Он устроил Сладу на диване в гостиной после того, как хорошенько обмыл под душем от грязи и собачей крови.

Милова сидела, укутанная в белый халат, с растрепанными волосами и совершенно потерянным выражением лица. Смотрела на Данила как на господа бога.

— Спасибо тебе! — шептала уже, наверное, десятый раз.

И каждый раз Данила от ее благодарности как будто кипятком изнутри обдавало.

Если бы чуть-чуть не успел, если бы промазал… что бы было? Он этой поездкой на природу, этим долбанным витамином С чуть не угробил девчонку. Не появись он вовремя, ее разорвала бы псина.

— Слада, больше никогда не смей вот так уходить, слышишь? Никогда!

— Прости… — шептала она тоже, наверное, в десятый раз.

— Давай руку.

Слада вся сморщилась, вытянула вперед правую руку. Данил положил на стоящий рядом столик аптечку, достал перекись и вылил щедрую порцию на марлевую салфетку. Стал промакивать места, где нежную девичью кожу прокусили клыки волкодава. Еще повезло, что собака не стала ее трепать, успела лишь один раз цапнуть, хоть и ощутимо.

Ей наскоро обработали укус еще там, у машины, но Хватов решил повторить процедуру и наложить после душа стерильную повязку.

Смотрел на раны, оставленные клыками, и мороз шел по коже.

Не уберег. Свою маленькую, чистую девочку, свою Белоснежку не уберег!

Слава богу, хоть собака от бешенства была привита. Эту информацию Хватов вытряс из бритоголового юнца в первую очередь.

С сыном Осипова он не церемонился. Его повезли прямиком в полицию, хотя тот умолял этого не делать, орал, чтобы дали позвонить отцу. Но Осипову-старшему звонить никто не стал. Не уследил за сыном вовремя? Пожинай плоды. Начальник службы безопасности быстро нашел телефон генерала, отца той замученной девушки. Ему позвонили, сообщили о ситуации. Так что Осипова-младшего уже ждали в полиции с распростертыми объятиями.

Однако даже после этого Хватов не чувствовал морального удовлетворения.

— Обещай мне, что ты больше никогда вот так никуда не уйдешь в незнакомой местности!

— Обещаю… — сдавленно ответила она.

И замолчала, виновато пряча взгляд. Ежилась даже несмотря на то, что Данил давно зажег камин, и по комнате плыло приятное тепло.

— Ай… — тихо охнула она, когда во время перевязки Хватов нажал на рану слишком сильно.

От ее легкого вскрика у Хватова сжалось сердце.

Данилу было невыносимо смотреть на страдания Белоснежки. Ее боль — его боль. Он с готовностью подставил бы свою руку, лишь бы Слада оказалась невредимой.

Аккуратно завязал бинт, присел на диван и посмотрел ей в глаза:

— Прости меня, малышка!

— Да ничего, ты же не специально.

— Я не за собственную криворукость сейчас извиняюсь! — ответил он с чувством.

— Ты о чем? — округлила глаза она.

— За всё прости! За то, что телефон у тебя забрал, за таблетки эти дурацкие. За то, что я тебя тогда… в квартире этого твоего жениха-придурка… Может быть, если бы я тогда так грубо тебя не взял, сдержался, не понадобились бы никакие таблетки. И не сбежала бы ты.

Белоснежка онемела, захлопала пушистыми ресницами.

— Я знаю, после всего, что между нами было, тебе сложно со мной оставаться, но я прошу, не уходи от меня! — проговорил неожиданно даже для самого себя.

— Торжественно клянусь, что в лес я больше ни ногой, — попыталась пошутить Слада. Даже улыбнулась уголками губ.