Онлайн книга «Разводить(ся) надо уметь»
|
— Об этом не беспокойся, — машет рукой Большой Босс. Отпускает своих помощников, кладет мою многострадальную сумочку на край стола и разъясняет: — Тут всё: фрукты, салаты, мясо, морепродукты, ты же их в последнее время предпочитала? Все твои любимые блюда! Если понадобится что-то еще, только скажи! — Ты посчитал, что за два часа, пока тебя не было, я вдруг резко начала умирать от голода? — нервно хихикаю. — Я просто беспокоился, как ты тут! «О, этот переменчивый мир… Еще недавно его ведь это совершенно не волновало!» — подмечаю про себя. Впрочем, заботу о будущем потомстве ощутить приятно, не спорю. Можно даже представить, что частично это забота и обо мне тоже. Можно… но не нужно! «Очнись, Снежана! Тебе мало от него досталось?» Надавав себе ментальных оплеух, закрываю чувства на замок и надеваю на лицо привычную приветливую маску. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спрашивает Алпатов. — Вполне, записалась на завтра на первичный осмотр у гинеколога. — Это хорошо… ты молодец… — кивает он. Отвечаю ему улыбкой, всем своим видом показываю — пора вам, заботливый товарищ, на выход. Но он отчего-то моих намеков не понимает и вообще выглядит странно. Очень-очень странно! Сам бледный, волосы всклокочены, в глазах нездоровый блеск, как будто его лихорадит. — Игорь, всё в порядке? — спрашиваю. — Я… И вдруг он, прямо как Мальцев незадолго до него, становится на колени… Э нет, на одно колено! Это что он делать собрался?! — О-о-о… — вздыхаю я, завидев, как он достает из кармана пиджака голубую бархатную коробочку. Она в форме сердца, а на верхушке неизвестный мне логотип в форме львиной головы. И, о ужас, Алпатов протягивает эту коробочку мне! — Э-э-э… Ты что это делаешь, Игорь? Хотя зачем спрашиваю? Совершенно понятно, что он делает… — Снежана… — говорит он, открывая коробочку. — Выходи за меня замуж! В этот самый момент на меня взирает, да, да, именно взирает кольцо с сапфиром. На белом шелке лежит золотой обруч, удивительный по оригинальности и красоте — змейка из бриллиантов с головой в виде сапфира-капли, причем довольно большого. Эта прелесть гипнотизирует меня, просится на палец, клянется отлично на этом пальце смотреться до конца моих дней, а также подойти ко всем моим нарядам. Прямо хоть сейчас надевай и владей! «Брр….» — трясу головой, отгоняя наваждение, и удерживаю себя от опрометчивого шага. — Игорь, ну какой замуж! Браки по залету никому счастья не приносят, слышал такую народную истину? Он резко закашливается, смотрит на меня снизу вверх и вдруг просит: — Пожалуйста, не отказывай мне! Это не из-за залета… Я тебя люблю, Снежок! Плюхаюсь на диван совершенно без сил и никак не могу переварить его слова. Он что, забыл, как этим утром приказал меня уволить? Поступок любящего человека, ничего не скажешь. — Когда успел-то? — вяло интересуюсь. — Что успел? — спрашивает он и, наконец, встает с колена, садится рядом. — Полюбить! Когда ты успел меня полюбить? Пока ездил за моей сумочкой? Игорь снова закашливается, в глазах появляется еще больше безумства. Он тянет пальцем ворот рубашки, долго смотрит мне в глаза и, наконец, выдает: — Я и не прекращал! Как в четырнадцать втрескался, так до сих пор и люблю… Эта информация никак не хочет уместиться в моей черепушке, тесно ей там, слишком тесно. — Что-то не сходится, Игорь! Тем, кого любят, не мстят так жестоко… Не унижают… Не выгоняют с работы… Большой Босс вдруг хватает меня за руку. — Снежок, я тебе честно признаюсь, пожалуйста, поверь: все те гадкие слова, что я тебе сказал в тот вечер… Они яйца выеденного не стоят! Я так сказал только потому, что ты резко среагировала, когда узнала, что я — Тюлень. Я увидел это в твоем взгляде… Как будто я моментально стал тебе противен, понимаешь? Меня это очень сильно задело… «Ах, лицо у меня было какое-то не такое… — осторожно вытаскиваю руку из пальцев Алпатова. К слову, совершенно не помню, что тогда выражала моя физиономия. — Но даже если так, это разве повод обижать человека?» — Ты правда хочешь сказать, что всему виной мое выражение лица? И ты мне не мстил? Ни на полграмма? — спрашиваю напрямик. Игорь плотно сжимает губы, трет лицо, прячет взгляд… А потом всё же признается: — Да, поначалу я хотел тебе отомстить за тот прикол на школьном балу… Собирался переспать с тобой разок и выгнать… Но я очень быстро передумал, Снежок! Очень быстро… Я повел себя как придурок, знаю! И за это прошу прощения! Тут уже моя очередь поджимать губы. Вроде бы говорит искренне, но Станиславский во мне не верит. Игорь снова заговаривает: — Снежана, если ты с моим ребенком улетишь в Москву, я этого не переживу! «А вот это уже похоже на правду, вот в это уже верю — не хочет терять наследника, учитывая, какие у него с этим проблемы». Я его резоны очень хорошо понимаю, сама сошла бы с ума, пригрози мне кто забрать ребенка. И вместе с тем в душе начинают скрести кошки. Да так стараются, заразы, что мне становится дико больно. — Мне кажется, это и есть главная причина твоего предложения, Игорь! — упрямо заявляю. — Ты не хочешь, чтобы я забирала ребенка… а его еще даже нет, к слову! — Я же тебе только что всё объяснил! — начинает он спорить. — Почему ты не веришь? — Игорь, хватит! Он замирает, морщится, как будто получил оплеуху и вдруг просит: — Пожалуйста, просто подумай над моим предложением! Я тебя умоляю! Нам же было хорошо… Смотрю в его хмурое лицо, в грустные глаза, и вдруг ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы обнял, посадил к себе на колени, как раньше, поцеловал. Я по нему соскучилась ужасно, по его ласке соскучилась, по надежному плечу. И мне до сих пор безумно больно оттого, что плечо ненадежным оказалось, а счастье зыбким. |