Книга Абсолютная память, страница 7 – Дэвид Бальдаччи

— Ну, я вроде как детектив. Нахожу всякие вещи. А Берлингтон не слишком велик. Это не Нью-Йорк. И не Эл-Эй.

Декер причмокнул, загрузил в себя новую порцию еды, и его разум вновь побрел к цветным числам и вещам, занимающим его голову.

Похоже, она почувствовала его уход в себя.

— Амос, мне очень жаль. Ты многое потерял. Ты этого не заслужил, такого никто не заслуживает.

Декер равнодушно взглянул на нее. Сострадание не привлекало его внимания. Он никогда не искал сочувствия, в основном потому, что его разум не воспринимал это конкретное чувство. По крайней мере, теперь. Он мог быть заботливым. Он был заботливым и любящим со своей семьей. Но состраданию и его еще более неприятному родственнику, сопереживанию, больше не было места в его рубке.

Возможно, заметив, что она вновь теряет его, женщина торопливо сказала:

— Я пришла, чтобы кое-что тебе рассказать.

Декер смерил ее взглядом. Он ничего не мог с собой поделать и потому сказал:

— Ты потеряла вес. Примерно на пять фунтов меньше, чем стоит. И возможно, у тебя дефицит витамина Д.

— Как ты это понял?

— Когда ты вошла, ты двигалась скованно. Ломота в костях, классический симптом. — Он указал на ее лоб. — Снаружи холодно, но у тебя голова вспотела. Тоже классика. И ты просидела здесь недолго, но уже пять раз скрещивала ноги, а потом расставляла их. Проблемы с мочевым пузырем. Еще один симптом.

Услышав такую интимную оценку, Мэри нахмурилась.

— Что, ты начал ходить в медицинскую школу? — недовольно спросила она.

— Я прочел статью четыре года назад, когда сидел в приемной у дантиста.

Она коснулась пальцем лба:

— Думаю, я не часто бываю на солнце.

— И ты куришь, как паровоз, что тоже не способствует. Попробуй витаминные добавки. Дефицит витамина Д приводит к плохим штукам. И бросай курить сигареты. Попробуй пластырь.

Декер опустил взгляд и вновь увидел то, что заметил, когда она села за стол.

— А еще у тебя тремор левой руки.

Мэри держала левую руку правой, неосознанно потирая одну точку.

— Я думаю, это просто нервы.

— Но стреляешь ты с левой. Думаю, тебе стоит сходить провериться.

Она взглянула на небольшую выпуклость с правой стороны своего жакета, которая выдавала пистолет в поясной кобуре, и улыбнулась:

— Решил поиграть в Шерлока Холмса? Хочешь проверить мои колени? Посмотреть кончики пальцев? Рассказать, что я ела на завтрак?

Он сделал хороший глоток кофе.

— Просто проверься. Там может быть что-то еще. Кроме тремора. Серьезные проблемы начинаются с рук и глаз. Это раннее предупреждение, вроде канарейки в шахте. В следующем месяце у вас будет переаттестация по огнестрелу. Вряд ли ты ее пройдешь, если рука подведет.

Ее улыбка поблекла.

— Об этом я не подумала. Спасибо, Амос, я схожу.

Декер посмотрел на еду и сделал глубокий вдох. Он исчерпался и теперь просто ждал, пока она уйдет. Он закрыл глаза. Он может уснуть прямо здесь.

Ланкастер крутила пуговицу жакета, поглядывая на Декера. Готовилась к тому, ради чего на самом деле пришла. Готовясь сказать.

— Амос, мы произвели арест. По твоему делу.

Амос Декер открыл глаза. И уже не закрывал их.

Декер положил обе руки на стол.

Ланкастер следила, как его руки сжимаются в кулаки, а большие пальцы потирают указательные с такой силой, что оставляют вмятинки.

— Как его зовут? — спросил Декер, глядя на кучу омлета в тарелке.

— Себастьян Леопольд. Необычное имя. Но так он сказал.

Декер вновь прикрыл глаза и включил то, что любил называть своим ЦВМ, цифровым видеомагнитофоном. Один из плюсов быть тем, кто он есть.

Кадры мелькали перед внутренним взором с такой скоростью, что их было трудно различить, но Декер видел все. Он дошел до конца этого мысленного упражнения без единой зацепки.

Амос открыл глаза и покачал головой:

— Никогда о нем не слышал. А ты?

— Тоже нет. Но еще раз, так он нам назвался. Возможно, это не настоящее имя.

— Документов не было?

— Нет. Пустые карманы. Я думаю, он бездомный.

— Отправила отпечатки?

— Сейчас проверяют. Пока ничего.

— Как ты на него вышла?

— Это было проще всего. Он пришел в участок сегодня в два часа ночи и сдался. Самое легкое задержание на моей памяти. Я приехала сюда сразу после его допроса.

Декер резко взглянул на нее:

— Прошло почти шестнадцать месяцев, и тут парень сам приходит и признается в тройном убийстве?

— Знаю. Такое определенно случается не каждый день.

— Мотив?

Ей явно стало неуютно.

— Амос, я просто из вежливости ввожу тебя в курс дела. Полицейское расследование продолжается. Ты знаешь правила.

Декер наклонился вперед, заняв собой почти весь стол. Ровным голосом, будто смотрел на нее через их некогда сдвинутые вместе столы в полицейском участке, он повторил:

— Мотив?

Мэри вздохнула, вытащила из кармана пачку жевательной резинки и засунула одну в рот. Нижняя челюсть трижды дернулась, потом женщина произнесла:

— Леопольд сказал, ты плохо о нем отозвался. Здорово достал его.

— Где и когда?

— В «Севен-илевен». ^[7] Примерно за месяц до… ну, до того, что он сделал. Похоже, он затаил обиду. Между нами, мне кажется, что у него не все дома.

— В каком «Севен-илевен»?

— Что?

— В каком «Севен-илевен»?

— Ээ… думаю, в ближайшем к твоему дому.

— То есть на углу Десалль и Четырнадцатой?

— Он сказал, что проследил за тобой до дома. Так он узнал, где ты живешь.

— Так он бездомный, но с машиной? Я ни разу в жизни не ходил пешком в тот «Севен-илевен».

— Он бездомный сейчас. Я не знаю, кем он был тогда. Амос, он просто пришел и сдался. Мы еще многого не знаем.

— Фото.

Декер не спрашивал. Если человека арестовали, его сфотографировали и сняли отпечатки пальцев.

Ланкастер достала телефон и показала ему. На маленьком экране было видно мужское лицо, загорелое и чумазое. Волосы нестриженые, борода клочьями. И потому Леопольд выглядел похожим на Декера.