Онлайн книга «Тринадцатый демон»
|
Дрожащими руками достала из шкафа черные белье: трусики, бюстгальтер, платье и колготки. Опустив голову, развязала поясок и сбросила халат на пол, оставшись впервые перед мужчиной обнаженной. Схватила трусики и быстро надела, потом справилась с лифчиком. Присела на кресло, чтобы надеть колготки. Глаз на Харона не поднимала, боялась встретиться с его «фирменной» ухмылкой. Тогда может не выдержать, сорвется, и все — пиши пропало! И только когда она поправила подол платья, только тогда решилась посмотреть. Харон смотрел на нее скучающим взглядом. Скучающим! Подумать только! Хотя о чем ей надо было подумать, она и сама не знала. Удивилась, но чему? Чему-то, что ей было чуждо. Безразличию? — Ты не дурна, — зевнув, проговорил Харон. Он-то абсолютно точно увидел то, что хотел. Демон был здесь, успел попробовать ее на вкус и оставил свой след — глубокие кровяные царапины. Просто так не тронул бы. Харон отлично знал покорителя миров. А это могло значить только одно — он в деле. Перевозчик теперь мог не волноваться. Эта девочка пройдет весь цикл. Он не ошибся в ней. Но показывать своего удовлетворения пока не стоило. Омела отвела взгляд. Мысли в голове путались. Что происходило? Может, она все еще спала и видела сон? Это же логично. К ней пришел Харон ровно так, как она хотела. Ведь она же его звала. И теперь мозг выдавал желаемое за действительное. Девушка незаметно ущипнула себя и прикусила от боли губу. Харон заметил это: — Нет-нет, детка, на этот раз это не сон. Раз ты готова, идем. Только стоит поторопиться. Потому что до премьеры осталась пара минут. Обувая сапоги на плоской платформе и с высоким голенищем, надевая серое вытертое пальто, Омела пребывала в полнейшем недоумении. До ближайшего кинотеатра было не менее получаса езды. Да и причем вообще кинотеатр? Она жертвовала собой ради жизни брата! Готова была отдать все и даже чуть больше! Так пусть бы уже забирал, что хотел! — Успеется, — будто ответил на ее мысли Харон. Ну, конечно, как она могла забыть, что колдун способен читать мысли! Что б его! Нет, она никак не могла себя заставить не думать обо всем происходящем. Когда вышли из подъезда, Омела увидела припаркованный у ее дома огромный черный внедорожник. Казалось, таких огромных не бывает. По крайней мере, девушка подобных не встречала. Харон открыл переднюю пассажирскую дверь. — Прошу, — жестом предложил ей сесть. На подкашивающихся ногах, кое-как забралась. Сразу пристегнулась, чтобы потом понять, насколько правильно поступила. Харон сел за руль. Завел почти бесшумный двигатель, и машина с визгом рванула с места. Омела вжалась в сиденье. Они ехали на какой-то совершенно невероятной скорости, и девушка с трудом могла различить давно знакомые мелькающие улицы. Она пробовала закрыть глаза, но так было еще страшнее. И спросить Харона о том, что происходит, Омела не решалась. А сам перевозчик молчал ровно до тех пор, пока они ни приехали. Ровно через две минуты огромный черный внедорожник остановился у кинотеатра «Пламя». Омела не заметила, как перевозчик вышел и оказался со стороны пассажирской двери и открыл ее. Оперлась на поданную руку, потому что иначе просто не удержалась бы на ногах. — Добро пожаловать, — со сдержанной улыбкой проговорил перевозчик. — На первый этап знакомства с собой. Омела не хотела выяснять, что конкретно он имел в виду. Она боялась об этом думать. Шла в кинотеатр, словно жертва на казнь. И если бы она только знала, насколько окажутся ее ощущения близкими к реальности… У кинозала не было контролера, как это обычно бывает. Дверь была открыта, и Харон жестом предложил войти. По отмеченным светящимися цифрами ступеням Омела осторожно начала спускаться. — У нас тринадцатый ряд, — шепнул на ухо девушке перевозчик. Омела вздрогнула. — Устраивайся поудобнее. Омела хотела спросить, на какие места, но перевозчик взял ее за руку и потянул. Девушка оглянулась. Пришлось присесть рядом. — Скажи мне, девочка, чего ты больше всего на свете боишься? Только не надо, прошу тебя, рассказывать мне про смерть и про кажущуюся непростой проблему, из-за которой ты здесь. Я хотел бы услышать о том, чего боишься лично ты. Свет замерцал, погас, и на сером экране Омела увидела испуганное свое собственное лицо!.. Словно в зеркале, только во много раз крупнее. Волосы разметались и прилипли к мокрому от пота лбу. Рот слегка приоткрыт, словно той Омеле, что была на экране, не хватало воздуха. И в глазах стоял такой ужас, который, пожалуй, она никогда не испытывала в жизни. — Что это… значит? — спросила Омела, интуитивно вцепившись в руку Харона. — Это… я? — Ну, разумеется, — мужчина ласково накрыл ее кисть своей. — Откуда? — Омела уже и в самом деле начала задыхаться. — Считай, что из будущего, — только Харон успел это сказать, как раздался душераздирающий вопль… — Так ты не передумала? Ее вопль! С экрана… Потом еще и еще! Лицо слегка отдалилось, и на заднем плане Омела увидела силуэт мужчины. Размыто. Невозможно было разобрать, кто он. Только обнаженный сильный торс и непонятные трепещущие тени позади этого мужчины… Та Омела с экрана боялась его! Невероятно! Панически! Так, что не могла обернуться! Не способна была зажмуриться от страха! И кричала, чтобы хоть как-то облегчить собственные мучения. От чего? Омела не знала, но, тем не менее, почему-то была уверена, что поступала так неспроста. — Нет… — едва слышно выговорила девушка. Она не знала, что думать. В ушах стояли собственные крики. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди, чтобы сбежать немедленно и подальше от всего этого. Подальше от Харона, из этого странного места, где не было никого, кроме нее и перевозчика! Кроме ужасной застывшей навсегда в ее памяти картины ужаса в собственных глазах!.. Но бежать нельзя. Она согласилась, решилась. Другой дороги нет. Нельзя думать о себе! Не теперь, когда Никите с каждой минутой становилось все хуже! Наконец, экран погас, и ужасающее изображение тоже исчезло. — Итак, предисловие, — начал Харон спокойно. — Ты, Омела Корн, добровольно соглашаешься пройти некие испытания, касающиеся твоих страхов и эмоций. И посему вверяешься в мое полное распоряжение. Правильно? — Да… — По прошествии этих испытаний ты получишь некое благо, о котором просишь. Верно? — Да… — Еще раз тебя спрашиваю: ты согласна? — перевозчик повысил голос настолько, что Омеле показалось, будто на ее плечи положили тяжелые бетонные плиты. — Да! — она повернула голову и решительно посмотрела Харону прямо в глаза. Лицо перевозчика было серьезно, как никогда. Он не шутил. Его острый взгляд холодным лезвием пронзал насквозь. Неким шестым чувством Омела ощутила, что этот момент — поворотный. После него все будет иначе. Как — думать не хотелось. |