Онлайн книга «Дьявол для отличницы»
|
Просто хотелось что-то сказать, а не гипнотизировать ее напряженную спину. - Какую? – недовольно спросила она, как будто я прервал ее от очень занимательного и увлекательного занятия. - Какую-то мелодию из компьютерной игрушки, как говорит Кристина. Вместо Баха. - Тебе действительно есть до этого дело? – поинтересовалась она, подняв брови. - Попробуй догадайся. Для чего, по-твоему, я спрашиваю? Девушка пожала плечами, и вновь вернулась к драгоценной тряпке. - Не знаю. Может чтобы вновь унизить, сказать что-нибудь гадкое. - Я всегда уважал твой музыкальный талант, - возразил я. – Вряд ли сказал бы что-то плохое по этому поводу. Она громко рассмеялась, ставя меня в неловкое положение. - Ой, да брось, ты. Это говоришь мне ты, который несколько раз на уроке церковного пения пел мне на ухо мою песню? Ту, которую я написала. Ту, которую ты отверг и посмеялся. Уважает он. - Я имел ввиду игру на органе, - спокойно парировал я, наблюдая за тем, как меняется выражение ее лица. – Песни действительно чушь собачья. - Да как ты смеешь! – гневно воскликнула она, бросая тряпку в ведро и, наконец, соизволив подойти ко мне. Я немного расслабил галстук, задыхаясь в нем, как в удавке. И снова перешел в наступление. - Тебе было бы легче, если бы я соврал и сказал, что это великолепные шедевры? Тогда с небес на землю тебя спустил бы кто-нибудь другой. Вот и все. Но если тебе нравится, то пиши, наплюй на мой сарказм, на мнение других. - Спасибо за совет. Думаю, я без тебя прекрасно разберусь, стоит мне писать или нет. И вообще что делать. - Здорово. - Невероятно. Снова возникла тишина, и я раздраженно двинулся за ней, потому что девчонка схватила швабру и почесала на другой конец зала. - И ты не пытаешься заставить меня выполнять мою половину отработки, молча проглатывая необходимость быть правильной и справедливой? - Зачем? – равнодушно спросила она. – Это ни к чему не приведет. Все наши стычки заканчиваются примерно одинаково. Помнишь, ты говорил мне тогда под березой, что можешь превратить мою жизнь в лагере в ад. Заставить плакать каждый день в подушку. Тебе почти это удалось. Браво, хлопаю стоя. Все это она произнесла безразличным тоном, как будто речь шла не о ее слезах и унижениях. - Я мог бы все объяснить, - начал я, но тут же запнулся, осознав одну вещь. Я простил ее. Ну, в смысле… Вряд ли я имел какое-то право на нее. Но. Она все равно сильно мне нравится, как бы я не упирался. Больше, чем просто нравится. Уже не чистая, потерявшая невинность в комнате вожатого, запятнанная для меня. И все равно желанная. Странно. Я опустошен и мне надоело бороться. С кем? Того мерзавца в ее жизни больше нет, я узнавал у ее лучшей подруги Кристины. Она вообще удивилась, когда услышала имя вожатого. Конечно, может она ей просто не рассказывала, но… хотелось верить, что как только закончилась смена, закончилось и то, что было между ними. А про Юрку… Я не поверил словам Эстеллы. Ни одному ее слову. Но зачем-то бросил это обвинение в лицо Агафоновой. - Что именно? - Что? – я слегка потерял нить разговора. Скинул пиджак, и, тоже закатав рукава своей рубашки, и запихнув галстук в карман, подошел к Полине и забрал из ее рук швабру. Она недоверчиво посмотрела на меня, открыла был рот, но так ничего и не сказала по этому поводу. Но повторила свой вопрос. - Что ты мог бы объяснить? Я пожал плечами. - Не знаю, спрашивай. У тебя ведь наверняка масса вопросов. Я действительно готов был откровенничать и говорить с ней обо всем? Не уверен в этом. Но черт тянул меня за язык. Просто… так не хотелось стоять в глухой тишине, чувствовать ее отчуждение. - Что с тобой тогда произошло? В походе? У речки? – Вряд ли я всерьез надеялся, что она проигнорирует мое предложение насчет объяснений. - Ммм. Давай другой вопрос. - Я увлеченно заработал тряпкой, стараясь не смотреть на ее лицо. - Понятно. - Что понятно? - Да вот это! Снисходительно. С презрением. Как будто ожидала что-то подобное. - И какого черта это должно означать? – закипел я. - Что ты ведешь себя как обычно. - И как я веду себя обычно? – Мои руки чесались вцепиться в нее и вытрясти ее надменность и стереть этот взгляд. Словно она знает меня, видит как раскрытую книгу. Но читает между строк, видит иной смысл. - Хорошо, тогда вот вопрос, - прозвенел ее голос. Я прислушался, бестолково елозя тряпкой по полу, только больше разведя грязи. Не умею мыть полы. – Почему ты не вышел со мной на музыкальном конкурсе? От ее вопроса я выпрямился и круто повернулся к ней, опираясь на швабру. - Ты оставил меня одну, и я … Олег Сергеевич помог, но… - прошептала она, будто вновь переживая памяти тот вечер. И я больше не мог врать. - Я не умею играть на гитаре, - устало признался я, глядя в ее огромные голубые глаза. - Что? - Не умею. - Не может быть! - Это правда. Я вообще ни на одном инструменте не умею играть. Вот. Признался. Не так уж и сложно. Хотя тогда, после того вечера не мог смотреть ей в глаза. Ощущал себя трусом, предателем. Но было неприятно слышать это именно от нее. И конечно не стерпел, когда под березой она сказала как есть. - Но… Зачем вожатые поставили тебя ко мне в пару?! – изумленно спросила девушка. - Я вызвался сам. - Зачем?! А потом выражение ее лица резко меняется, блеск в глазах потухает. - Ты планировал… - Ни черта я не планировал! – заорал я, устав от этой бесконечной игры в прятки. – Просто… - Просто что? – с вызовом спросила Полина, скрестив руки на груди. - Просто пока тебя не было, не знаю, может ты занималась написанием своих песен, готовилась… Вожатые спросили у всего отряда, кто хочет выступать с тобой, и все отказались. Говорили что-то про… твой внешний вид и прочее. На музыкальных инструментах умели играть несколько человек, но никто не вышел вперед. Лишь посмеялись. - И ты встал на мою защиту? – скептически произнесла она. - Называй как хочешь. Я просто сказал, что выступлю с тобой. Виктория Андреевна спросила на чем играю, назвал гитару. Думал, что-нибудь придумать к этому времени. - Например, научиться играть? - Не совсем. Я же не дурак, кто может научиться играть за несколько дней? |