Онлайн книга «Новогодняя коллекция детектива»
|
– Ты что, сдурела? – недоуменно спросила Александра. – Он сказал – на неделю. – Мало ли что он сказал, – отозвалась Лада с дивана. – Мы же не слепые. И не глухие. Хотя уезжать тебе надо обязательно. Месяц с лишним ты проторчала под неусыпным надзором – в больнице охрана, в санатории муж, да еще друг детства Павлик наезжал, а с ним, как я понимаю, шутки совсем плохи… Так что теперь хорошо бы тебе уехать подальше и на подольше. Этот Филипп молодец, правильно придумал. – Дамы, да он совсем не то имел в виду! – воскликнула Александра, смутно догадываясь, что все будет именно так, как они говорят. – Он даже думать не думает увозить меня навсегда! – Еще неизвестно, как ты приживешься в этом Париже, – не слушая ее, продолжала Маша. – Какие у него доходы? Не будешь ли голодать или подметать мусор? – Если до этого дойдет, вернусь обратно, – мрачно сказала Александра. – Что вы придумали ерунду какую? Маша смотрела в окно, Ладка лежала на диване, Александра, сгорбившись, сидела на стуле между ними. Все решено – вот что таилось в их молчании. Решено не ими, им остается только подчиниться. Подчиниться и начать новую жизнь – друг без друга, без любимых людей и даже без надежно устроенного будущего. Они проиграли. Неизвестно кому, неизвестно когда и неизвестно в чем, но они проиграли. Жизнь их теперь изменится. Сами они станут другими. Залижут раны – не век же им кровоточить! – и будут жить дальше. Но уже иной жизнью – они никогда не исчезнут совсем, эти раны… – Неужели правда, девочки? – спросила Александра плача. – Неужели правда? – Не хнычь! – отрезала Ладка. – Без тебя мокро. – Я не могу! – всхлипнула Александра. – Я не могу!.. – Тогда иди прогуляйся, – грубо сказала Лада. – Давай, одевайся и иди. Придешь, когда перестанешь реветь. Александра понимала, что Ладе тяжелее, чем ей. Ее Михайлов пропал, как будто его никогда и не было. Вика явно примеривалась ее уволить, а Ладка в тоске по Михайлову даже не собиралась защищаться. Александра тихо оделась в прихожей и побрела вниз по лестнице. Слезы туманили ей глаза, хотелось не просто плакать – громко рыдать. Из Потаповского она свернула направо, к Маросейке. Не уедет она навсегда, что они придумали, ей-богу! И Филипп вовсе не собирается жить с ней до конца дней своих, да еще в Париже. Конечно, ей бы этого хотелось, но тут их желания расходятся. Странно, но она не могла вспомнить, когда ей впервые пришло в голову, что она хотела бы прожить с ним всю жизнь. А как же теория о том, что она вообще никогда больше не будет доверять мужчинам? Но эта теория почему-то не касалась Филиппа – ему она доверяла. Безоговорочно. Старательно оглянувшись по сторонам, Александра стала переходить Маросейку, как вдруг хриплый вопль ударил ей в уши: – Назад! Назад!! Она непроизвольно оглянулась, чтобы посмотреть, кто это так вопит, но в этот миг какая-то неведомая сила дернула ее, швырнула в сторону, и она, будто со стороны, увидела, что вся улица Маросейка – так ей показалось – в ужасе смотрит на нее, лежащую в куче мокрого заплеванного снега, а в переулок на бешеной скорости сворачивает ободранная и грязная машина. Завизжали тормоза, машину занесло, мелькнули и погасли задние огни. Все стихло. – Вставай! – сказали Александре сверху, и прямо к ее физиономии протянулась рука. – Можешь встать? Ошеломленная, еще не понявшая, что с ней произошло, Александра взглядом поднялась по этой руке до синей замызганной куртки – «молния» сломана, воротник замотан грязным шарфом, – потом, в удивлении приоткрыв рот, не мигая, уставилась на лицо. Лицо было смутно знакомым. – Ты кто? – спросила Александра. – Не узнаешь? – в свою очередь спросил ее спаситель и усмехнулся. – Ну зачем ты ее выставила? – в пятый раз спрашивала расстроенная Маша. – Она теперь будет рыдать до самого дома, еще под машину попадет… – Не попадет! – огрызнулась Лада, чувствуя себя хуже некуда. – Не могу ее скорбную рожу видеть! – Ну и не смотрела бы. Ты же знаешь Саню: она теперь в Париж не поедет, с тобой останется. Потому что тебе без нее плохо. – Мне одинаково плохо что с ней, что без нее, – пробормотала Лада. – Уволит меня сука эта, что я буду делать? У тебя есть в запасе еще один Филипп Бовэ? – Нет, – сказала Маша. – Ты куда? На работу? – На работу, будь она неладна. Приеду, позвоню Сане. И ты позвони, хорошо? – Ну, конечно, – успокоила ее Маша. – Не гони. Если бы Лада выехала на Маросейку, она увидела бы Александру, лежавшую в куче снега, и человека, склонившегося над ней, но она дала газ, решительно развернулась в тесном Потаповском переулке и двинулась в другую сторону, ни о чем не подозревая и только чувствуя себя виноватой перед Александрой, которую только что так грубо выставила из Машиной квартиры… Машина сделала еще два поворота и оказалась на Бульварном кольце. – Ну что? – спросил пассажир у водителя. – Да ты же видел! Черт его знает, откуда этот мужик выскочил! – Вот зараза, придется все сначала начинать… – Я говорил – лучше в подъезде, а ты – нет, нет, так вернее… – Да пошел ты! Ни хрена не умеешь, даже девку сшибить. А если опять к ней охранника приставят? – Да кому она нужна, охранника приставлять. – Ну приставили же тогда! – Да не знаю я, зачем тогда приставили!.. – Не нравится мне она, вот что. Мы же не знаем, что это за девка и кому она мешает. – Да тебе-то что? Лишь бы деньги платили. Пристрелить ее ничего не стоит, вон она, разинув рот, по улицам ходит… – Однако кто-то ее все-таки вытащил… – Случайность какая-то, да и все. Может, ему деньги понадобились, тому бомжу, вот он и кинулся. – Если бы ты соображал побыстрее, он бы не кинулся! Вот зараза! Они помолчали. – Будешь звонить-то? – И не подумаю. Сделаем дело, тогда и позвоню. Добравшись до «Останкино», Лада первым делом позвонила Александре, но трубку никто не снял. На третьем гудке включился автоответчик, и голос Филиппа Бовэ попросил оставить информацию. Лада велела Александре позвонить ей, как только она появится дома, и положила трубку. – Тебя Терехина спрашивала, – озабоченно сказал Вася Куренной. Вика с утра была не в духе, в воздухе пахло грозой, и Вася до смерти боялся, что она разразится в его смену. – Что ей нужно, не знаешь? – спросила Лада. – Не знаю, Лад, – сочувственно ответил Вася. – Знаю только, что она с самого утра рвет и мечет. Может, уедешь, а мы скажем, что тебя не было сегодня? |