Книга Шопоголик и Рождество, страница 39 – Софи Кинселла

А что, если Крейг с Люком повздорят? Если все закончится дуэлью? Сама не знаю, откуда это у меня в голове, но я вдруг представляю, как Люк в костюме Armani и Крейг в кожаной куртке, обнажив мечи, гоняются друг за другом по пабу, опрокидывают стулья и перемахивают через барную стойку. А я бегаю за ними и в отчаянии верещу: «Пожалуйста, не нужно! Не убивайте друг друга из-за меня! Ваши жизни для меня слишком ценны».

– Бекки? – Люк смотрит на меня как-то странно. – Мы входить будем или нет?

– Да-да, – проморгавшись, отвечаю я. – Конечно. Пошли.

В пабе тепло и уютно. В камине потрескивает огонь, в воздухе пахнет подогретым вином, а из колонок Крис Ри поет о том, что едет домой на Рождество. Сняв пальто, я замечаю, что девушка за стойкой с любопытством разглядывает мой наряд.

– На маскарад собираетесь? – интересуется она. Да уж. В Шордитче у тебя такое не спросят.

– Нет. Просто развлечься, – холодно отвечаю я. – С друзьями.

Как по мне, это «с друзьями» звучит очень загадочно и таинственно. Никогда еще мне не доводилось чувствовать себя femme fatale – а теперь я словно бы угодила в любовный треугольник из фильма в стиле нуар. И впереди нас ждет кульминация.

– Люк, ты же знаешь, что я люблю тебя? – спрашиваю я внезапно севшим голосом.

– Знаю, – Люк смотрит на меня, как на идиотку.

– Бекки, что вам предложить? – приветливо спрашивает Дэйв, хозяин заведения.

Но ответить я не успеваю, потому что тут дверь в паб распахивается, у меня за спиной раздается голос Крейга, а в голове тут же начинают заливаться скрипки.

– Бекки.

Ох. Мы прямо как в той сцене из «Касабланки». (Если не считать того, что мы в пабе. Не черно-белые. И не в Касабланке.)

– Крейг, – задохнувшись, я оборачиваюсь. И изумленно хлопаю глазами. Он сегодня не в кожаном прикиде. А в пальто. И… неужели побрился?

Здороваясь, Крейг целует меня в щеку, и я смущенно оборачиваюсь к Люку.

– Люк… Это Крейг, – выпаливаю я.

Сама не знаю, чего я ожидала. Что они сразу же накинутся друг на друга? Разумеется, ничего подобного не происходит. Они пожимают друг другу руки, Люк говорит:

– Добро пожаловать в Летерби!

А Крейг отвечает:

– Спасибо, дружище. Ну и холодрыга на улице. Что пьете?

Вот тебе и фильм в стиле нуар! Ведут себя, как два закадычных дружка, повстречавшихся в пабе.

– Что вам предложить, Бекки? – снова спрашивает Дэйв. – Как обычно, бейлис со льдом?

И я вспыхиваю. Можно подумать, я постоянно пью бейлис со льдом. Я и заказывала-то его всего пару раз.

– Спасибо, мне рюмку текилы, – самым своим отвязным голосом произношу я и оглядываюсь на Крейга. – Мы ведь текилу будем пить, верно?

– Текилу? – изумленно спрашивает Люк, но я делаю вид, что не слышу.

– Нет-нет, мне не наливайте, – вскидывает руку Крейг, и я удивленно округляю глаза.

– Это как?

– Да я не всерьез говорил насчет текилы, – печально улыбается он. – Мне язву желудка диагностировали, так что я ее теперь не употребляю. Больше по вину. Но вы, ребята, на меня не равняйтесь, – добавляет он, оборачиваясь к Люку.

– Я тоже по вину, – заявляет Люк. – Тут неплохой «Мальбек»…

– «Мальбек», – энергично кивает Крейг. – Отличное вино. Как раз на днях его пил.

«Мальбек»? С каких это пор рок-звезды пьют «Мальбек»?

В замешательстве смотрю, как Дэйв разливает по бокалам вино, а ко мне придвигает рюмку текилы. Ну вот, теперь я чувствую себя идиоткой. Не хочу я одна пить текилу!

– Ваше здоровье! – говорит Крейг и чокается со мной и Люком. Мужчины делают по глотку вина, а я залпом опрокидываю текилу.

О-ох. Ну и крепкая штука. Кажется, у меня в глазах помутилось…

– Еще одну? – спрашивает Дэйв, глядя на меня с любопытством.

– Э-э… Может, через минуту, – отвечаю я, достаю платок и утираю выступившие на глазах слезы.

– Значит, вы – ценитель вина? – спрашивает Крейг Люка.

– Да, в некотором роде, – отвечает тот. – А вы?

– С недавних пор, – в своей ленивой неспешной манере отвечает Крейг. – Мой приятель Марк – солист «Проблеска гнева» – купил на Сотбис ящик «Шато Лафит» 1916 года.

– О, я читал об этом, – загорается Люк. – Участники торговались как безумные, да?

– Да уж, жарковато было, – подтверждает Крейг. – Я был рядом с Марком в этот момент. Он с телефона участвовал, так истерил… А не хотите ли пересесть к огню? – спрашивает он, заметив, что компания, сидевшая у камина, собралась уходить.

– Конечно, – кивает Люк. – Отличная идея.

Они встают и идут к огню, а я обиженно смотрю им вслед. Ну да, я хотела, чтобы Крейг с Люком поладили. Но не имела в виду, чтобы они пустились в обсуждение вин, а про меня начисто забыли.

– Бекки, ты идешь? – оглядывается на меня Люк. – Будешь еще текилу? – с усмешкой добавляет он.

Он что, потешается надо мной, что ли?

– Я возьму бокал вина, – с достоинством объявляю я.

Задержавшись у стойки, я жду, пока Дэйв нальет мне вино, и прошу еще принести чипсов. И как раз собираюсь присоединиться к Люку и Крейгу, когда дверь открывается и в паб входит девушка. Она примерно моих лет, на ней распахнутое пальто и очень облегающий серый деловой костюм, в низком вырезе которого видна ложбинка между грудей. Еще у нее длинные прямые волосы, кожа, щедро сдобренная автозагаром, и очень тщательно нарисованные брови. А в губы она определенно колола филлер. (И, скорее всего, даже дважды. В первый раз попросила: «Сделайте как можно более естественно», а потом вошла во вкус и затребовала: «Ой, как здорово! Давайте еще! И побольше, побольше!»)

Девушка с удивлением разглядывает мои колготки с черепами, затем замечает черепа в ушах, прикусывает свою подушкообразную нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, и принимается озираться по сторонам. А затем гнусаво восклицает:

– Крейг!

– Милая! – просияв, Крейг вскакивает на ноги. – Милая, мы тут! Люк, Бекки, познакомьтесь, это Надин, моя девушка.

Его…

Кто?

В самом деле, с чего бы Крейгу не иметь девушки? Разумеется, у него есть девушка. Сама не знаю, почему мне это раньше в голову не приходило. Что тут такого неожиданного?

Собственно, из неожиданностей тут только то, что это…

Ну… Она.

Скажи при мне кто-нибудь «девушка Крейга», и я бы сразу представила себе крутую девицу. Рокершу с кислотно-голубыми тенями и в драных колготках, вроде тех, из его Инстаграма. Но Надин совсем другая.