Книга Железный крест, страница 124 – Вильгельм Хайнрих

— Какое письмо? — удивился Мерц.

— С завещанием, — ответил Штайнер и вернулся к боевым товарищам. На душе у него почему-то отлегло. Они дождались, пока из грузовиков не выбрались последние солдаты, после чего машины тотчас унеслись прочь, будто их преследовал сам дьявол. Крюгер потеребил нос, задумчиво глядя им вслед.

— Если я когда-нибудь вновь появлюсь на свет… — проговорил он, но Штайнер его перебил:

— Можешь не объяснять, я сам знаю. Ты будешь водителем грузовика. Однако надеюсь, ты сделаешь все для того, чтобы больше не появиться на свет.

Откуда-то издали донеслась ожесточенная перестрелка. Шнуррбарт приподнял голову, прислушиваясь.

— Это где-то возле порта, — прокомментировал он. — Думаю, там сейчас кому-то ох как горячо!

— Не будь там горячо, нас бы вряд ли сюда прислали, — буркнул Мааг.

Керн вздохнул. Его небритая физиономия дергалась, будто ее обстрекала крапива. Эх, с какой радостью он сейчас заполз бы в один из домов и дождался той минуты, когда закончится эта катавасия. Но нет, он был вынужден мрачно следить за тем, как вперед двинулась первая рота. Бойцы перестроились повзводно, и теперь между ними появились интервалы. Затем они сняли альпийские фуражки, надели вместо них каски и, пригнувшись к земле, двинулись вперед.

— Интересно, наблюдает кто-нибудь за этой территорией или нет? — с тревогой в голосе спросил Мааг.

Крюгер пожал плечами:

— Сомневаюсь, иначе бы мы уже давно нюхнули пороху.

— Не торопи события, сейчас нюхнешь, — произнес Шнуррбарт, затягивая потуже ремень. — Что-то мне не нравится это спокойствие. Уж слишком подозрительно.

— И ты называешь это спокойствием! — ухмыльнулся Крюгер, мотнув головой в сторону моря, где один за другим грохотали взрывы. Воздух был наполнен дымом, а прохладный ветер доносил с моря запах жженого пороха. Штайнер увидел, что Мерц занял место во главе первого взвода, и поднял вверх зажатый кулак. Рота устремилась вперед. Они миновали несколько улиц, укутанных густым дымом и частично превращенных в развалины.

— Минометы, — вздохнул Шнуррбарт, подозрительно глядя на чистое небо, которое постепенно окрашивалось красками нового дня. Они шагали около четверти часа и вскоре были уже почти в центре города. Казалось, будто грохот боя доносится буквально из-за ближайшего угла. Можно было без труда различить стрекот пулеметов, разрывы ручных гранат. Время от времени над крышами пролетали снаряды, чтобы в следующее мгновение разорваться, сотрясая воздух оглушительными раскатами. Какое-то время спустя идущие впереди замерли на месте. Затем бойцы рассредоточились среди домов, а Мерц, пригнувшись как можно ниже, побежал вперед.

— Что происходит? — спросил Шнуррбарт.

Штайнер пожал плечами:

— Не знаю. Может, там у них совещание штаба батальона. Давай-ка лучше уйдем с дороги.

Он сел на порог какого-то дома, закурил сигарету и бросил взгляд на другую сторону улицы. Верхние этажи домов уже освещали лучи восходящего солнца. В пустом окне на ветру колыхалась занавеска. Вид был такой мирный, такой домашний, что у Штайнера стало тяжело на душе. Черт их всех побери, подумал он, рассеянно делая затяжку за затяжкой. Позади него послышались голоса — это Керн с Крюгером сидели в коридоре дома и громко между собой разговаривали. Неожиданно они умолкли. Снаружи однообразный треск винтовочных и пулеметных выстрелов потонул в грохоте, от которого содрогнулось все вокруг, в том числе и нервы людей.

— Артиллерийский залп, — пробормотал Шнуррбарт. Все тотчас вскочили с мест и пригнулись в дверном проеме. Взрывы следовали один за другим. Стреляли вдоль всего берега.

— Да они нам сейчас снесут наши задницы, — прошептал Керн, бледнее полотна. Они все были бледней полотна, все, как один, небритые и заспанные, каски низко надвинуты на глаза.

— Знаете, что нас ждет? — спросил Крюгер и хрипло рассмеялся: — То же дерьмо, что и под Харьковом, вот увидите. Уличные бои, от дома к дому, от квартиры к квартире. Не успеешь выбить русских из дома с одной стороны, как они уже лезут с другой. Стоит занять кладовку, как они лезут из чулана. Нет, лично мне это ни к чему.

Он бросил хмурый взгляд вдоль улицы. Неожиданно откуда-то появился Мерц. Он быстрой походкой шел в их сторону.

Лейтенант подошел к Штайнеру. Тот поднялся на ноги и вопросительно посмотрел ему в глаза.

— Начинается, — вот и все, что сказал Мерц. Повернувшись к Керну, он произнес: — Приведите сюда остальных взводных.

Керн отправился выполнять поручение и вскоре вернулся с Шульцем и Штобером. Штайнер знал этих двоих лишь в лицо — их прислали в роту с последним подкреплением, и до сего момента он успел обменяться с ними разве что парой фраз.

Войдя в дом, они вопросительно посмотрели на Мерца. В руках у лейтенанта была карта, которую тот внимательно изучал. Наконец он оторвал от нее взгляд и сказал:

— Мы идем в атаку. Наша цель — инструментальный завод рядом с портом. Русские подняли над ним красный флаг. Мы должны его снять. Приказ командира батальона. Особое задание для вас, Штайнер.

— Но ведь это сущий идиотизм, — пробормотал Штобер.

Мерц пропустил его замечание мимо ушей и продолжал:

— Первая и третья роты наступают к морю слева и справа. Начало операции назначено на восемь часов.

— А как далеко до этого завода? — поинтересовался Штайнер.

— Примерно пятьсот пятьдесят метров. Мы будем там через считаные минуты.

— А линия обороны русских? — уточнил Шульц.

Мерц почесал подбородок.

— Трудно сказать, здесь царит полная неразбериха. В отдельных местах русские уже углубились в город, в других — не сдвинулись с места дальше берега моря.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Штобер и покачал головой: — Что нам делать у моря, если они уже в городе?

У Штобера были резкие черты лица с запавшими щеками. Глаза его, казалось, были сделаны из стекла.

Мерц развернул на полу карту. Солдаты сгрудились вокруг него, глядя ему через плечо.

— Вот линия побережья. Когда мы там окажемся, то будем наступать вдоль берега и ударим по русским с фланга. Потому что они, судя по всему, пытаются соединиться со своими подразделениями с другой стороны, — Мерц указал на точку на карте. — Вот Новороссийск, а вот южный фланг. Линия фронта начинается на той стороне гавани. Если русским повезет и они прорвут ее, то развернут наступление вдоль всего побережья, начиная от самой Анапы, и тогда паромы окажутся в их руках.

— Понятно, — вздохнул Штобер. — Высадившись на побережье, иван схватил нас за задницу. Это все равно что перерезать на луке тетиву.

— Да, что-то вроде того, — согласился Мерц. — И если мы хотим удержать плацдарм, то нам придется сбросить русских в море. Надеюсь, вы понимаете, что поставлено на каргу?