Книга Капкан из серебра с эмалью, страница 26 – Оксана Обухова

— Ой, ой, глядите, — ехидненько продолжил питерец. — А мой-то как подорвался…

Гущин перевел взгляд в сторону пляжа и увидел, что Борис, мигом позабыв про белокожих девушек, торопится к площадке у кафе. Натягивает на ходу веселенькую клетчатую рубашку.

Но до площадки Борис не дошел. Зарецкие и говорливый мужичок, не замечая Бори, двинулись к кафе, и Антонову пришлось сменить траекторию: направиться туда, где сидел его брат. Сделать вид, будто он и так сюда собрался. Кофейку попить и обгорелого братика проведать. Вмешиваться в разговор Виталия Дмитриевича с каким-то незнакомцем Антонов не решился.

— Борис знаком с отцом Кости? — поинтересовалась Марина.

— К моему глубокому сожалению, — с иезуитской ядовитостью доложил студент.

— К сожалению? — искренне изумилась Мыльникова.

— А почему, вы думаете, мы в этой глухомани каждый год торчим? — вздохнул Олег. — Боря этого царька обхаживает. Зарецкий дилер по странам СНГ какой-то японской компании, что лодки делает, Боря надеется дилерство у него выцыганить. Вроде как эти лодки Дмитриевичу без интересу.

Младший Антонов замолчал, так как к столику приблизился старший. «Вот оно, значит, как, — разглядывая запыхавшегося инженера, подумал Гущин. — У нас здесь бизнес-интерес, оказывается. Тогда… каждое лыко в строку».

В связи с тем, что разрабатывать фигурантов напрямую было невозможно, информацию по ним собирали через третьи руки и примкнувших к оперативно-следственной группе налоговиков и прочих экономистов. Относительно финансовой состоятельности господина Антонова удалось установить, что тот является совладельцем фирмы, торгующей лодками, сиречь моторными катерами и яхтами. На своем заводе Борис лоббирует интересы личного бизнеса, устраивает на верфь свои суденышки, где заводские умельцы могут днище подшаманить или ходовую часть исправить.

Наблюдая, как подходящий к кафе Борис буравит взглядом затылок Виталия Дмитриевича, майор разгадал и причину вчерашнего финта судостроителя: Антонова на посиделках с картами интересовала отнюдь не прелестница Марина, его привлекло присутствие сына местного Гарун аль-Рашида. Борис обхаживает папеньку, не брезгует навязываться через сына, и когда беспечный братик отказался от игры… то поплатился. И создал причину, предъявляя всем «фруктовый» нос.

«А Олег-то далеко не прост, — про себя усмехнулся Гущин. — Он разгадал, что брат его намеренно поджарил, и сейчас вредничает, злословит».

Но, впрочем, болтливость разозленного коварством брата студиозуса сыграла на руку: одной странностью стало меньше. Майор и вправду голову ломал, как получилось, что весьма небедный Боря стимулирует студента на экзаменационные подвиги поездкой на задворки Сочи? Антонову вполне по средствам посулить курорт на Лазурном Берегу или сафари в Кении. Но Боря маринует брата в «Элладе» и заигрывает с девушками из глухих провинций.

Старший Зарецкий наконец закончил разговор, мужчина в красной рубашке направился к служебной двери кафе, из чего Стас сделал заключение, что тот является либо владельцем, либо директором заведения. Борис отважился взмахнуть рукой и привлечь внимание Константина.

Но тот только невнимательно кивнул и остался стоять перед кафе.

— Виталий Дмитриевич, — пошел напролом питерец, — добрый день!

Зарецкий оглянулся. Увидел стоящего возле перил Антонова в развевающейся рубашке.

— А… добрый день, Борис. Как у вас дела? Все в порядке?

Взгляд Виталия Дмитриевича скользнул чуть ниже, зацепился за блондинку в широкополой шляпе, сидевшую за столиком… И уже не отступал. Пронзительно-синие глаза старшего Зарецкого застряли на лице Марины, хотя с ним разговаривал Антонов:

— Виталий Дмитриевич, я вам вчера звонил…

— Да, да. — Зарецкий двинулся к крыльцу террасы. — Я вчера был занят, простите.

Гущин метнул осторожный взгляд на старшего лейтенанта: Марина, не смешавшись, ответно и в упор разглядывала старшего Зарецкого. Мужчина явно направлялся к ней и не собирался этого скрывать. Бросая реплики Борису, Зарецкий шел знакомиться с блондинкой.

Борис использовал случай быть полезным:

— Позвольте представить нашу очаровательную соседку по «Элладе». Мариночка. Мариночка, это Виталий Дмитриевич.

«Благодетель», мысленно дополнил Гущин, которого представили чуть позже, едва не позабыв.

— И давно вы здесь отдыхаете? — Лучась улыбкой и синими глазами, благодетель продолжал беседу ни о чем.

— Успела уже с вашим сыном познакомиться, — мяукнула старлей. — Добрый день, Костя.

Константин, оставшийся за перилами террасы, суховато поздоровался в ответ.

— Вчера ваш сын, Виталий Дмитриевич, меня, признаться, в карты обыграл. Немного.

— Ах вот куда он вчера пропал. — Зарецкий на секунду оглянулся на сына. — Соблазнился вашим обществом… Ну что же, я его понимаю. Костя, но почему ты не пригласил Мариночку к нам? Венера Аристарховна нервничает, когда у них играют, у нас было бы удобнее.

Константин пожал плечами. Стасу вообще показалось, что на короткий момент в глазах младшего Зарецкого проявилась досада. Но в остальном лицо его хранило беспристрастность, скуку. Он не поддерживал разговор, но и не пытался его завершить.

— Позвольте мне быть более гостеприимным, Марина, и пригласить вас в гости. Завтра вас устроит?

Мыльникова чуть растерянно поглядела на майора. Зарецкий не знал, кем тот приходится Марине, и быстро подредактировал предложение:

— Станислав Петрович, не откажите. У меня завтрашний вечер полностью свободен, приходите с Мариночкой, хорошо?

Отвечать за девушку майор посчитал глупым — все прочие собеседники знали, что он ей никто, — и Марина быстро поняла неловкость ситуации.

— Спасибо за приглашение, Виталий Дмитриевич. Если позволите, мы ответим вам чуть позже.

— Договорились. — Зарецкий достал из нагрудного кармана белоснежной рубашки визитку и протянул ее Марине. — Буду ждать вашего звонка, Мариночка.

Борис Антонов, которого не пригласили в гости к благодетелю, стоял за спинкой кресла Олега с помертвевшим от демонстративной немилости лицом. На малиновой физиономии его братишки читалось зловредное удовлетворение.

Но господин Зарецкий не был хамом. Закончив обольстительное воркование с красоткой, он обратился к инженеру:

— Борис, может быть, прогуляемся до пирса? У меня есть к вам разговор.

— Да, да, конечно, — ожил помертвевший инженер. — Одну секундочку, я вас догоню. — И когда Зарецкий направился к выходу с террасы, наклонился к брату и прошипел в закрытое арафаткой ухо: — Собери мои вещи и дуй в отель! Быстро!

— А сам? — усмехнулся брат. — В трусах назад пойдешь? Или, может, штаны натянешь?

— Я в рубашке! — рыкнул судостроитель и помчался за Зарецкими.